Наследница огненных льдов

Он больше не скулил, просто смотрел, смотрел так, что сердце разрывалось. Сейчас я сделала ему больно, а до этого ещё хотела посадить на привязь. Я стала плохой, я ему отныне не хозяйка.

Я смотрела, как Зоркий разворачивается и неспешно скрывается в снежной пелене. Прости меня, мальчик, ты этого никогда не поймёшь, но я не могла поступить с тобой иначе. И ты никогда не узнаешь, как мне горько и противно от того, что я сейчас сделала.

Я тянула свою ношу дальше, а на глаза навернулись слёзы. Я не хотела так расставаться, не хотела предавать чужое доверие и причинять боль. Но ведь не одному только Зоркому сегодня будет паршиво на душе… Я многим сделала больно, но иначе было нельзя.

Снежинки становился всё мельче и острее, а ветер нёс их в немереном количестве прямо мне в лицо. Дышать с каждым шагом становилось всё труднее, но я не могла позволить себе сдаться и признать главенство стихии. Нужно просто немного потерпеть, пока не наступит ночь. А там я достану жёлтый камень и чёрный хрусталь и буду ждать, когда перед глазами появится картина нездешнего сказочного мира. Если ступлю туда, смогу добраться до оси мира. Или хотя бы попытаюсь, ведь там за границей миров тоже неизвестность. Зато там тепло и светло. Вот только пехличи не будут рады моему появлению. А что, если они не выпустят меня обратно в наш мир? А если в том мире есть что-то поопасней морских медведей?

Не успела я об этом подумать, как в стороне послышался хруст снега и вскоре дорогу мне перебежал Зоркий, чтобы обогнуть нарту, и остановиться.

– Снова ты? Ну зачем? Иди назад.

Я больше не могла изображать недовольство. Я была и рада, и одновременно огорчена его появлением. Но одно я знала точно – больше запускать снежками в Зоркого у меня рука не поднимется.

Я так и не успела ничего сказать, как пёсик повернул обратно и снова скрылся за снежной завесой. Это хорошо. Вот только и минуты не прошло, как из мглы раздалось эхом:

– Шела!..

О нет, Зоркий, не ожидала от тебя такого. Зачем ты привёл Мортена? И кто после этого предатель?

Я ускорила шаг, надеясь уйти как можно дальше и затеряться в снегопаде, но не тут-то было. Зоркий ещё не раз прибегал, огибал нарту и мчался назад, к Мортену. А гневный голос с каждым разом раздавался всё ближе и ближе:

– Глупая девчонка, лучше отзовись, а то пожалеешь!

Нет уж, теперь я даже не пикну. Мортен очень зол, а каков он в гневе мне даже представить страшно.

Передо мной снова пробежал Зоркий. Непоседа, с каждым кругом он всё ближе подводит ко мне Мортена. Это такая месть за снежок в бок?

Я невольно обернулась и увидела, как из снегопада выныривает могучая фигура с копьём в руке и бежит прямо на меня. От страха я бросила ремень и побежала вперёд со всех ног, насколько позволяли снегоступы. Что с нартой, что без неё, а сил мчаться к мечте о спасении целой экспедиции у меня уже не осталось.

Всё свершилось слишком быстро. Я почувствовала толчок под лопатку и тут же повалилась на снег. Пару секунд барахтаний, а в следующий миг я уже согнулась на плече Мортена и со всей мочи колотила его по спине, пока он нёс меня к нарте.

– Отпусти меня! Я должна попытаться!

– Что попытаться?! Умереть?

– У меня есть план. Но я должна идти одна!

– Ты никуда не пойдёшь.

Он бесцеремонно закинул меня в нарту, а потом, подобрав копьё, другой рукой ухватился за ремень, развернул нарту и покатил её в обратную сторону.

Я попыталась выбраться и спрыгнуть на ходу, но Мортен был начеку.

– Если не угомонишься, я сейчас выну из рюкзака верёвку и свяжу тебя.

Действительно, за спиной у него болтался рюкзак. Выходит, как только он вернулся в стойбище, ему доложили о моём бегстве и он, не раздумывая ни секунды, как есть кинулся в погоню. А теперь он грозится применить ко мне силу. До чего же он зол. Но я рассержена не меньше.

– Что, привык связывать девушек и возить их в нартах? Я тебе не твоя бывшая островная жена, чтобы так со мной обращаться.

– Нет, ошибаешься, – остановился он и вперил в меня грозный взгляд. – На этих островах ты и есть моя жена, так что закрой рот и подчиняйся.

– Ни за что!

Я перемахнула через борт и снова попыталась бежать, но быстро оказалась на снегу. Лицо опалило холодом. Казалось, снег не успевает толком растаять на коже и сразу растекается по ней ледяной коркой. Мне бы подняться, но в спину упёрлось чужое колено, я радом с головой на наст рухнул рюкзак.

Мортен выполнил свою угрозу: достал из поклажи верёвку, потом дёрнул меня за капюшон и заставил приподнять плечи, чтобы пропустить под ними верёвку.

– Отпусти! Перестань! Ненавижу!

– Да? – пропыхтел голос над головой, – а когда прижималась ко мне в ночи своей хорошенькой попкой, тоже ненавидела?

Теперь в придаче к холоду лицо опалил стыд, а в сердце закипела небывалая злость за унижение и растоптанную мечту спаси дядю Руди.

– Ты не имеешь права меня останавливать, – процедила я. – Только я ещё могу хоть как-то помочь экспедиции. Пехличи дали мне чёрный хрусталь, а с ним можно войти в их мир. Я буду держать его в руке и пройду по зелёным лугам, в тепле прямо к оси мира и спасу дядю Руди.

Одним движением Мортен перевернул меня на спину и продолжил орудовать верёвкой, связывая руки.

– Я понять не могу, там над облаками сейчас что, полыхает гипнотическое лиловое сияние или ты просто спятила? Какое ещё спасение? Ты решила уйти в снега, чтобы присоединиться в Верхнем мире к своему кузену? Ты зря торопишься, Крог ещё жив, а вот ты не пережила бы в тундре даже эту ночь.

– Пусть так, но я хоть что-то пытаюсь сделать.

– Что ты пытаешься? Убить себя? Ради опекуна? Думаешь, он оценил бы? Ты вообще хоть о ком-то кроме себя и него способна думать? Ладно, Рудольф Крог, он никогда не узнает о том, что ты сейчас вытворила. А обо мне ты подумала хотя бы ради разнообразия? Ты что, вправду считаешь, что я бы спокойно спал сегодня ночью, зная, что ты погибла? Я вообще смог бы после этого нормально жить? Ответь мне, смог?!

Он затянул тугой узел, что через рукава кухлянки сдавил мне запястья. Больно не было, только обидно за свою беспомощность и рухнувшие надежды. Мортен ничего не понимает, не хочет отпускать меня в другой, неизведанный мир. Он ведь потому и отобрал у меня волшебные камни, чтобы я не пропала, не растаяла в воздухе и не оказалась в краю пехличей без него.

Он не хочет расставаться со мной, это я понимаю. Но есть один способ заставить его это сделать. И для этого мне придётся снова пойти на гнусность, причинить незаслуженную боль, чтобы исполнить всё задуманное.

– Я не люблю тебя, Мортен. Оставь меня в покое.

Сжимая в руках верёвку, он наклонился, чтобы уставиться на меня злобным взглядом и потребовать:

– А теперь повтори это, глядя мне в глаза.

На миг я растерялась от испуга и ожидания неминуемого возмездия, но постаралась собраться и как можно более убедительно сказать ему в лицо:

– Ты мне не нужен. Я не испытываю к тебе ничего кроме отвращения. Ты никогда не хотел всерьёз искать дядю Руди, тебе просто нужно было потешить своё самолюбие, показать себя храбрым путешественником. А теперь, когда настал трудный час, ты просто сдался. Ненавижу тебя за твою трусость. Ты только беззащитных женщин можешь связывать, а на серьёзный поступок у тебя духу не хватит. Лицемер. Не хочу иметь с тобой ничего общего.