Наследница забытой усадьбы

Окна усадьбы, слегка подсвеченные светильниками, создавали образ уютного дома. Но одно окно оставалось черным — в кабинете Лерджи. Где он? Неужели так и не вернулся? Надо будет узнать у служанки. Хотя, с другой стороны, какая мне разница, где он…

Но мысль о Максане въедливо засела в голове и не давала расслабиться.

В таких размышлениях подошла к конюшне. Бульбани стояли в загоне, опустив головы вниз и прикрыв глаза.

«Как можно стоя спать? Это же так неудобно?» — подумала я.

— Хозяйка, что привело вас в поздний час на конюшню? — хриплый голос конюха вырвал меня из хаоса мыслей в голове.

Я посмотрела на конюха и тут меня осенило.

— Хочу прокатиться на лошади! Верхом!

— Да как можно, у вас же совсем нет навыка верховой езды.

— И не будет, если не сяду на лошадь. Ничего сложного. Сотни раз видела в фильмах, как это легко делаю актеры.

— Где видели? Кто? — удивленно переспросил слуга.

Я мысленно отругала себя за очередную оплошность языка и быстро перевела беседу в другое русло:

— Дай мне самую смирную.

— Так выбор небольшой, у нас всего жеребец и кобыла. Оба в возрасте. Норов спокойный.

— Тогда жеребца.

— Как прикажите. Сейчас только запрягу и принесу, чудом сохранившееся от прежней хозяйки седло.

Через несколько минут конюх вывел гнедого жеребца, Черные глаза, густая грива, длинный пушистый хвост — одним словом красавец. Я подошла вплотную и провела рукой по гриве. Жеребец слегка фыркнул и мотнул головой.

— Вот ножку сюда и бочком, — конюх тыкал пальцем в специальные приспособления.

Бочком мне не хотелось. Но крутить голыми икрами в платье при мужчине, пусть и конюхе, так себе история. Да и времена другие.

Через несколько минут, я с довольным видом уселась на жеребца. В руках поводья, под пятой точкой седло из кожи, отороченное серебряным шнуром.

— Мервин — славный конь. Расслабьте руки, поводья удерживайте ровно. Сохраняйте спокойствие и не подгоняйте его. Шагом…Просто шагом. — давал последнее напутствие слуга.

Я вытянула руку вперед, жеребец коснулся ее носом. Стало щекотно.

Конюх поднял палку «типа нашего шлагбаума» и слегка шлепнул Мервина по крупу. И мы пошли…

Страха не было. Двигались по пустынной улице. Мерное покачивание даже нравилось. Тем не менее меня подкидывало в седле с каждым новым шагом, все выше и выше. Гордость распирала изнутри. Желание покрасоваться или сделать немедленно селфи, погасило все другие разумные чувства. Я одной рукой прихватила жеребца за гриву и слегка наклонилась корпусом. Очень даже зря.

В животном взыграла былая удаль. Он резко повернул в сторону и в прямом смысле слова понесся рывком вперед. Не знаю, как там это называют: «галопом» или «рысью».

Естественно, что удерживать тело на такой скорости, с толчковыми выбрасываниями из седла — не предоставлялось возможным. Я перебрала все голосовые команды, какие помнила:

— Мервин, тьфу! Тпру! Стоять — я тебе сказала!

Ничего не помогало. Упрямец чувствовал свободу и власть над неумелой наездницей.

— Так глупо, зачем я искала смерть в этом мире? Или она нашла меня? — шептала я, дрожа всем телом от безумного страха.

Меня подбрасывало вверх над седлом. Поводья вылетели из рук. Которыми я едва успела схватиться за шею животного. И тогда случилось непоправимое. Жеребец поднялся на дыбы.

— А-а-а!

Истошный крик разнесся по всей округе. Тело мое начало скатываться вниз, прямо под копыта скакуна.

— А-а-а!

Руки ослабли и разжались. Спасительная шея Мервина освободилась от ручных оков, и я мешком рухнула вниз. Больно ударившись о землю, с широко раскрытыми глазами от ужаса, я наблюдала как прямо над моим лицом появились две подковы, подбитые большими ржавыми гвоздями.

«Это конец…» — подумала я и инстинктивно успела закрыть лицо руками.

— Черт возьми, почему я вас должен спасать от смерти? Если вам не дорога жизнь — отдайте ее кому-нибудь другому!

Этого не может быть. Голос лорда я не спутаю никогда. Медленно открываю глаза и прямо перед собой наблюдаю карие глаза и бледное лицо Максана, склоненное надо мной. В стороне — замерший на дыбах Мервин — как на картине одной известной художницы.

— Спасибо, — промямлила едва слышно.

— Вас надо осмотреть, проверить кости, — проговорил дракон и протянул ко мне руки.

— Не сметь! — успела крикнуть я и провалилась в темноту.

***

— Леди Ильена, да очнитесь же! Чтобы пусто было этому жеребцу и конюху заодно, — сквозь туманное сознание услышала испуганный голос Аданаи.

С трудом приоткрыла глаза. Приглушенный свет. Лицо служанки прямо надо мной.

— Где я?

— Святой Альбан! Дома, хозяйка. Вы дома.

— Что со мной?

— Вас лошадь убила, скотина этакая. Если бы…

— Как убила?

— Ну в смысле сбросил с себя, конь то. Если бы…

— Я переломанная? — Я не дала договорить служанке.

— Да что вы на себя наговариваете! Вы целы. Абсолютно. Вот только головой приложились о землю, да одежу испачкали и изорвали. А я жду вас к ужину: раз постучала в комнату, два. А потом хрыч старый прибежал, кричит, ничего не пойму.

— Какой хрыч?

— Так конюх!

— Он же не старый.

— Старый, умом тронулся. Молодой мозгами бы подумал, как усаживать хозяйку на коня без подготовки.

— Я с готовкой, много раз видела.

Ужасно ныло тело, чувствовала себя отбивной. Язык вялый, голова кружится.

— У меня сотрясение…

— Как же! Еще какое потрясение, врагу не пожелаешь. Если бы не лорд…

— Лорд? А он тут при чем?

— Святой Альбан! Вы лишились памяти? Точно отбили головушку. Он же вас спас! Истина…

— Кто спас…

Аданая наклонилась совсем близко к уху и зашептала:

— На всем скаку жеребца остановил и скульптуру из него сделал. Так и стоит теперь, родимый. Копытами вверх. И глаза куда-то в сторону косят. Так и останется…

— Чего останется, — уточнила я, не совсем понимая концовку речи.

— Так косой конь. Скульптура с косоглазием! Ведьмак. Одним словом.

— Боже, что ты несешь? Какая косоглазая скульптура?

Я и правда не понимала рассказа Аданаи. Почему жеребец стоит до сих пор? С какой стати косой?