Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая

Он осторожно взял в руки перстень, показал полость внутри кольца:

– Видите?

Ювелир протянул лупу.

– Из-под изумруда торчит кончик иглы. Кто наденет кольцо на палец, неминуемо уколется и умрёт.

Он вздохнул:

– Эта вещь стоит миллионы… Миллионы долларов, разумеется. Вот уже не думал, что увижу такое сокровище. Где вы его взяли?

– Изъяли у одного нехорошего человека, - буркнул Устинов. – А игла убирается? Ведь, насколько помню, Борджиа сами эти перстни носили?

– Да, да, сейчас!

Еврей снова взял в руки перстень, лупу, присмотрелся. Потёр камень, попробовал его чуть сдвинуть. Камень крутанулся вокруг своей оси.

– Вот! – он показал его чекисту. – Видите? Игла убралась. Так…

Он снова попробовал надавить на камень. Неожиданно изумруд, словно крышечка, откинулся в сторону. Внутри оказалась полость с едва заметной капелькой полупрозрачной вязкой субстанции.

– Неужели до сих пор «кантарелла» еще сохранила свои свойства? – удивился ювелир.

– Скорее всего, там нечто другое, но не менее убойное, - ответил Ершов и поинтересовался. – А промыть перстенёк сможете?

– Да, конечно смогу, - согласился Ефим Абрамович. – Ацетоном и потом спиртом.

Он сходил опять в комнату, принес две стеклянных бутылки «Ацетон» и «Спирт», налил ацетон в чашку, пинцетом опустил туда перстень. Потом достал его, опустил в другую чашку, куда плеснул спирту.

– Десяти минут вполне хватит, - сообщил он офицерам. – Никогда не думал, что буду держать в руках такое сокровище. Ему же без малого 400 лет! Представляете?

Спустя десять минут он вытащил перстень из чашки, промыл под краном, насухо вытер куском марли, уложил в коробочку.

– Держите! – он протянул её Устинову. – И уходите, уходите, иначе у меня инфаркт будет! Только ради бога никому не говорите, что показывали его мне. Люди, - он многозначительно замолчал, чтобы чекисты поняли, каких «людей» он имел ввиду - не поймут…

Глава 27

Последствия вечерних приключений

Очнулся я с жуткой болью в затылке и копчике. А еще меня куда-то тащили. Двое за руки, один впереди за ноги. Причем мои ноги он зажал в подмышках, шел первым. Державшие за руки меня пару раз уронили копчиком об землю. Собственно, от этого и пострадала моя пятая точка. И, наверное, я от этого очнулся.

Первым делом, конечно, я наложил на себя «каменную кожу». Вторым – затейливо обругал себя за то, что не сделал этого, выходя из подъезда. Ну, а третьим делом прогнал по телу туда-сюда «живую» энергию, наполняя, тем самым, мышцы дополнительной силой.

– Ну, нафиг его куда-то тащить! – сказал первый, у которого мои ноги были подмышками. – Дядя Паша сказал просто у него сумку отобрать и всё!

– А если он в ментовку заявит? – отозвался тащивший меня за правую руку. – Вычислят на раз-два! И пойдешь ты за грабеж на пятерик к хозяину! Тащи! Сейчас мы его головой вниз в колодец. Там воды всегда много, захлебнется и с концами! Хрен кто найдет!

Тут мою левую руку отпустили. Я опять упал задницей об землю и, не выдержав, взвыл:

– Вашу мать! Больно же!

Мой вопль произвел эффект разорвавшейся бомбы. Мои похитители впали в ступор, от неожиданности отпустив мои конечности. Я приложился об землю всем телом, кряхтя и переминаясь, встал на ноги.

– Аккуратней можно? Нет? Держать надо крепче!

Один из похитителей хихикнул. Другой, который предложил меня спустить в колодец, выхватив нож с длинным узким лезвием, бросился на меня. От удара я не успел защититься. Лезвие вошло в левый бок. Точнее, вошло бы… Если бы не «каменная кожа». Нож скользнул по боку и пропорол мне куртку.

– Батник «Дункан»! – взвыл я. – Сука!

Я от души врезал ему прямым в челюсть и, разумеется, попал. С учетом вложенной силы да плюс магии удар получился очень эффективным. Челюсть громко хрустнула, парень (а это был парень лет 25, не больше) вскрикнул и отлетел шага на три.

Остальные развернулись и попытались убежать. Наивные албанские парни! Их я добил «дротиками» за доли секунды. Благо стояли они почти вплотную ко мне. Ребятки, как снопы, повалились на землю, стали кататься и орать. Ну, да, общий паралич – это неприятно.

– Молчать, твари! – приказал я. – Язык вырву!

Для подтверждения серьезности своих намерений я врезал и тому, и другому ногой. Вроде оба как замолчали.

– Где моя сумка, козлы?

Я огляделся, благо еще не стемнело. Нашел! Она оказалась как раз под тем, кому я сломал челюсть. Он упал и прямо на нее, вот я и не заметил её сразу.

– Значит, в колодец вниз головой, чтоб не нашли?

Я остановился, замер. Меня стала бить дрожь. Я вдруг понял, чтобы сейчас со мной произошло, не очнись я вовремя.

Ярость накатила волной. Я что есть силы врезал этому еще и еще раз ногой, стараясь попасть по лицу. Лежавший уже только вздрагивал, держался за лицо, сквозь пальцы у него текла кровь. Он уже даже не кричал, а только тихонько то ли стонал, то ли мычал.

Я остановился, несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться. Потом внимательней пригляделся к своим похитителям. Еще не совсем стемнело. Хоть мы и находились в парке, вокруг деревья, заросли, кусты, но еще было достаточно светло, чтобы разглядеть, кто есть ху?

Все трое – парни от 20 до 25 лет, без особых примет. Одеты обычно, даже не в новомодную джинсу, а брюки да рубашки. Только вот этот, с разбитой мордой, который в меня ножиком тыкал и хотел вниз головой в колодец определить – у него вроде на пальцах татуировка – перстень зэковский, и на тыльной стороне ладони тоже какой-то рисунок.

Я подошел к нему, присел:

– Я тебя убивать не буду. Сам сдохнешь! И пожалеешь, что не убил тебя сразу.

Как говорил наставник, проклятие – всего лишь разбалансировка организма, когда его органы начинают работать каждый сам по себе, не в ладу друг с другом, в диссонансе. Одни работают нормально, как прежде, а другие, вроде бы малозначительные (хотя какие могут быть в организме малозначительные органы?) умирают. Например, начинает умирать кожа. Тело покрывается гнойниками, язвами, которые невозможно вылечить. Язвы прорастают вглубь, в мышцы, потом в кости, в органы, которые тоже начинают заживо гнить… Врагу не пожелаешь!

Получите, уважаемый, свою разбалансировку! Интересно, он долго с ней протянет?

Потом нагнулся к «племяннику» дяди Паши, что тащил меня за ноги.

– Говоришь, дядя Паша на меня навёл?

– Нет! – зашептал парень.

– Нет? А кто?

– Мы… Мы сами…

– Ах сами… - я выдал ему конструкт «ночной кошмар» в самой легкой интерпретации. – Значит, сами здесь и умрёте!

– Нет! – вскрикнул он. – Не надо! Не убивай! Дядя Паша! Он сказал! Он! Чтобы мы у тебя сумку забрали! Это Грач тебя хотел замочить! Руслан Грачов! Он с зоны освободился месяц назад. Не мы!