Наследник пепла. Книга I

— Пятёрку фон Адена видел, — кивнул Иван Васильевич. — Ничего не видимость. Тут надо отдать должное, семейное воспитание даёт о себе знать. Третье поколение на Стену идёт. Побольше бы таких, со знанием дела.

Пол под ногами снова тряхнуло, но уже не так ощутимо. За окном кто-то с кем-то яростно переругивался, привлекая внимание.

Бутурлин подошёл к окну и подозвал своих подчинённых.

— О, смотрите, два мира встретились и не могут договориться теперь, — он хохотнул.

За окном хорошо просматривалось пространство перед стелой, где каторжники и высланные дворяне с любовницами ожидали своей очереди. Многие из представителей знати были побиты, что забавляло каторжников. А смех последних бесил первых.

— Интересно, если их помариновать тут ещё некоторое время, то драка будет неизбежна? — поинтересовался Геркан.

— Да нет, мы ж не звери какие, — ответил на это Бутурлин.

И хотел уже отвернуться от окна, как вдруг…

Стела вспыхнула вдруг сразу и вся. Все значки, которые должны были загораться поочерёдно, полыхнули ярким пламенем одновременно. Свет оказался настолько ярким, что ослепил и Бутурлина, и помощников.

А когда они открыли глаза, то увидели на телепортационной площадке целый легион демонов.

Глава 18

Телеграфист отбивал сообщения чуть ли не со скоростью молнии. Его руки порхали над клавиатурой так, что движения пальцев сливались в единое мутное пятно. Ещё никогда в жизни ему не приходилось работать так быстро.

С другой стороны, никогда ещё не было прорывов демонов так близко к его месту работы.

«В Коктау прорыв демонов зпт, — отбивал он морзянку по клавише, стараясь донести самую важную информацию, как можно быстрее. — Телепорт не работает зпт легион демонов внутри базы тчк Повторяю зпт легион демонов внутри базы тчк Срочно нужна помощь тчк»

— Фух, — выдохнул Павел, молодой телеграфист, который работал на этом месте всего второй год и сейчас пытался успокоить самого себя и бешено колотящееся в панике сердце. — Пятнадцать секунд перерыва и повтор сигнала. Надеюсь, нас услышат и спасут. Сенька, — обратился он ко второму телеграфисту, пришедшему к нему на смену, но так и оставшемуся из-за внезапного прорыва, — ты вход задраил?

— Задраил, Паш, не идиот. Тоже жить хочу.

По уставу отделение телеграфа было оборудовано магическими артефактами магии земли, способными превратить их уютную пещеру в каменный мешок без выхода и лишь с малыми щелями для вентиляции воздуха. Выковыривать обратно их из этой каменной консервной банки должны были военные, либо не выковыривать, а лишь передавать обновлённую информацию для сигналов.

Приёмник телеграфа внезапно принялся выстукивать ответ, покрывая точками и тире бумажную ленту. Даже странно. Такого быстрого ответа Павел не ожидал. Он потянулся к ленте.

«Коктау зпт харе бухать вскл Какие ещё демоны в телепорте впрс вскл Проспитесь зпт, а не нагружайте общую линию пьяным бредом тчк», — значилось в ответной телеграмме.

— Что?! — Павел не сдержался, вскочил со своего места, едва не расколотив массивный аппарат о пол. — Суки! Вас бы сюда! Алкаши херовы!

Впрочем, ругаться было некогда. Нужно было действовать и срочно. Поэтому он склонился над клавишей передатчика и отбил ответ:

«База зпт вы охренели вскл У нас тут пять тысяч рыл демонов вскл Против них тысяча двести гренадёров зпт сто пятьдесят каторжников зпт ещё столько же раненых зпт и девяносто курсантов первогодок из столичной академии зпт которых самих защищать надо вскл Фамилии Голицын и Зорич вам что-нибудь говорят впрс Срочно нужна помощь воскл Держим оборону на перешейке Коктау тчк».

* * *

Экстренный военный совет больше напоминал съезд в лазарете. Основной причиной тому был полковник Козырев, командующий гренадёрами. Полковник оказался в самой гуще врагов, ведь перед отправкой аристократов в столицу пытался ещё раз достучаться до их несуществующей совести. Так вместе с наиболее вменяемыми он и пробивался к своим. Козырев тяжело сидел на стуле перед Бутурлиным и докладывал обстановку, истекая кровью. Постоянно шевелящий губами Пирогов порхал над ним, словно фея-целительница.

Отчасти так оно и было. В помещение Козырев вошёл, едва стоя на ногах, и рухнул возле двери. Но Пирогов моментально привёл его в чувство, останавливая кровь и отключая боль.

— Из каторжников, — докладывал Козырев, постоянно порываясь подняться перед генералом, но Пирогов его постоянно осаживал, — сто человек укрылись во внутригорных ходах. Тридцать — безвозвратные потери. Два десятка пытаются вновь поставить в строй. Среди изгнанных вами двух сотен примерно четыре десятка безвозвратных. Любовниц и служанок не считал, уж извините, не до того было. Пять десятков бойцов в лазарете, но на ноги не обещают поставить даже за двое суток. Сотня или около того помогают лекарям и курсантам эвакуировать лазарет, стоят в обороне вместе с каторжниками. Из основного состава семь сотен стоят на перешейке между военной базой и жилыми гражданскими кварталами города. Будут стоять насмерть, — выдохнул он, затем сглотнул.

Было видно, что ему тяжело говорить, но это его заботило мало, так как главным в его жизни являлась служба.

Алексей Козырев происходил из неаристократического рода. Но очень рано проявил себя как отменный военный и достаточно быстро взошёл по карьерной лестнице до той ступени, выше которой без знатного рода за спиной попасть было нельзя.

Тут-то его и заметил Ермолов, назначив своим представителем на Стене. По сути, это именно Козырев заслужил большую часть медалей, украшающих грудь генерала. Но он не жаловался, так как занимался любимым делом.

Единственный минус, что он никак не мог повлиять на разгульную жизнь гренадёров. Но всё-таки он делал, что мог, поэтому Бутурлин относился к нему с определённой долей уважения.

— Целый легион, — проговорил на это Иван Васильевич, у которого на щеке запеклась царапина от чьего-то когтя. — Сколько мы тут упокоили точечно? Четверть? Пятую часть? А сколько до гражданских дойдёт? Там же пять? — он посмотрел на Козырева. — Семь тысяч человек?

— Где-то так, — ответил на это полковник. — Пять с половиной или около того. Ну и неучтённые, как всегда. Около тысячи, думаю.

— Демоны их просто снесут, — неуверенно проговорил Мартынов, пока Бутурлин тёр лицо ладонями, усталость всё-таки брала своё. — И семьсот гренадёров им не помеха.

— Там многие дерутся, как львы, — поспешил не согласиться с ним Козырев. — Да, часть полка — разгильдяи. Но те, что стоят в обороне, можете на них положиться! Они зубами грызть будут демонов, если источник израсходуют.

— Похвально, — проговорил на это Иван Васильевич. — Но всё же давайте исходить из сложившихся реалий. — У нас город, обнесённый горами и стеной, который мы считали абсолютно неприступным. По сути, так и вышло, только вот демоны появились внутри, и теперь мало что им можно противопоставить, кроме живой силы.

— Кстати, — Вяземский воспользовался молчанием остальных. — С курсантов сняли браслеты. Наравне с военными они, конечно, воевать не смогут, но вот сами за себя постоять многие в состоянии.

— Вот тоже мне… — проворчал Бутурлин и махнул рукой. — Ну кой-чёрт меня дёрнул вытащить детей сюда? Понятно, что должны учиться в боевых условиях, но это же хрен знает что! А с тех, кто на Стене, кто снимет?

Вяземский только развёл руками. На данный момент проход к Стене был отрезан.

— Собакин с ними пошёл, — взял слово Геркан. — Возможно, успеет снять им браслеты. Я не думаю, что демоны пойдут туда.