Насмешливый лик Смерти

–  Мне кажется, это ее.

Она протянула мне мягкий темный предмет. Я включил верхний свет, чтобы получше его рассмотреть. Это оказалась женская шляпка-чалма из черного крепа с люрексом. Внутри был ярлык изготовителя: «Дениз».

–  Где вы это взяли?

–  Она сюда приходила, позавчера.

–  Повидать миссис Синглтон?

–  Теперь я думаю, что да. Она подъехала на такси в полдень. Я как раз срезала в саду цветы и увидела, что она сидит на заднем сиденье машины, как будто в сомнении. Наконец она вышла, и таксист отъехал. Она немного постояла в аллее, глядя на дом. Тут, мне кажется, решимость ее покинула.

–  Это вполне понятно.

–  Внушительный, правда? Я пошла к ней, чтобы спросить, что ей нужно. Увидев меня, она буквально побежала. Я почувствовала себя прямо-таки гарпией. Я крикнула, чтобы она не боялась, но она припустилась еще быстрее. Шляпка слетела у нее с головы, но она даже не остановилась, чтобы ее подобрать. Вот как она у меня оказалась.

–  Вы не попытались ее догнать?

–  А как я могла? У меня в руках был огромный букет. Таксист увидел, что она мчится за ним, и дал задний ход. В любом случае я не имела права ее останавливать.

–  Вы никогда ее раньше не видели?

–  Никогда. Я подумала, что она просто осматривает здешние красоты. Она была модно одета, и головной убор дорогой. Правда, меня немного удивило, что она за ним не вернулась.

–  Вы сообщали в полицию?

–  Миссис Синглтон запретила. Я хотела справиться у Дениз, но миссис Синглтон и этого не позволила.

–  Вам знакома изготовительница шляпки?

–  Я о ней слышала. У нее магазин на набережной, рядом с отелем.

–  Здесь? В Арройо-Бич?

–  Конечно. Вы полагаете, она может что-то сообщить о мисс Чэмпион?

–  Вполне вероятно. Почему вы сами не повидались с Дениз? Неужели вы так боитесь миссис Синглтон?

–  Нет.
–  Девушка помолчала.
–  Я боялась того, что могу узнать. Теперь уже не боюсь. Дело в том, что Чарльз скрылся с женщиной.
–  Она заставила себя продолжить: - Я боялась, что девушка окажется одной из его... любовниц.

–  Похоже, его мать разделяла ваши опасения. Для этого есть конкретные основания?

–  Трудно сказать. Она знает о нем так много, что даже себе в этом не признается.

–  Суровый приговор.

–  Но справедливый. Эти до-фрейдовские женщины знают все, но не позволяют себе об этом даже думать, не то что говорить. Они забаррикадированы сами от себя. Это слова отца. Он преподает философию в Брауне.

–  А что из себя представляет женщина, с которой убежал Чарльз?

–  Высокая блондинка, очень красивая. Это все, что я о ней могу сказать. Их видели вместе в баре отеля в ночь его исчезновения. Служитель паркинга успел заметить, как они отъезжали в машине Чарльза.

–  Это вовсе не значит, что он с ней убежал. Просто захотел подбросить до дома случайную знакомую.

–  Нет. Они все лето жили вместе. У Чарльза есть летний домик в горах, и эта женщина появлялась там каждый уик-энд.

–  Откуда вам это известно?

–  Я разговаривала с другом Чарльза, который живет в том же каньоне. Орас Уайлдинг, художник, может, вы о нем слышали. Он был со мной не очень-то откровенен, но все-таки сказал, что видел у Чарльза женщину. Может, вам с ним поговорить? Все-таки вы мужчина.

Я вытащил записную книжку.

–  Адрес?

–  Скай-Рут, 2712. Телефона у Ораса нет. Он еще сказал, что она красивая.

Я повернулся взглянуть на Сильвию и увидел, что девушка плачет. Сидит тихо, сложив руки на коленках, а по щекам бегут слезы.

–  Я никогда не плачу!
–  сердито сказала она. А потом совсем уже не сердито: - Я хотела бы быть такой же красивой, как она. Такой же блондинкой.

Мне она казалась очень красивой и такой нежной, что страшно дотронуться. За ее мягким силуэтом светился Арройо-Бич. Между неоновой лентой автострады и прошитой бисером огней набережной, как гигантский воздушный шар, высился сверкающий купол огромного отеля. Над ним, словно детский воздушный шарик, поднималась луна, таща за собой по воде серебряную веревочку.

–  Если вы так хотите быть блондинкой, - сказал я, - почему бы вам не покраситься?

–  Это ничего не даст. Он даже не заметит.

–  Вы влюблены в Чарли.

–  Ну, конечно же.
–  Как будто всякая нормальная девушка должна обязательно влюбиться в Чарли. Я ждал, что она продолжит, и она действительно продолжила: - С первого взгляда. Вернувшись после войны в Гарвард, он провел у нас в Провиденс уик-энд. И я в него влюбилась, а он в меня нет. Я была тогда совсем девчонкой. Но он много со мной возился.
–  Она доверительно понизила голос.
–  Читал мне Эмили Дикинсон. Говорил, что хочет стать поэтом. А я вообразила, что Эмили - это я, и в колледже все ждала, что вот Чарльз приедет и женится на мне. Конечно, он и не подумал. Я видела его несколько раз. Однажды мы с ним позавтракали в Бостоне. Он был со мной страшно мил, и только. Потом он уехал домой, и я больше о нем не слышала. Прошлой весной, окончив колледж, я решила поехать на Запад и повидаться с ним. Как раз в это время миссис Синглтон искала компаньонку, и отец предложил ей меня. Я надеялась, что, находясь с Чарльзом в одном доме, сумею влюбить его в себя. Миссис Синглтон ничего против не имела. Раз уж Чарльза все равно нужно женить, она предпочла бы невестку, с которой легко управляться.

Я заглянул ей в лицо и понял, что она абсолютно искренна.

–  Вы странная девушка, Сильвия. Неужели вы обсуждали это с миссис Синглтон?

–  Мне не пришлось. Она оставляла нас вдвоем при всяком удобном случае. Так что нетрудно было догадаться. Отец считает, что главное достоинство женщины - умение видеть то, что творится у нее под носом. А если она говорит правду о том, что видит, - это уже верх совершенства.

–  Беру свои слова назад. Вы не странная. Вы исключительная девушка.

–  Думаю, что да. Но Чарльз так не думал. Он даже почти не бывал дома, так что мне не представлялось ни малейшей возможности соблазнить его своей близостью. Большую часть времени он проводил в своем домике в горах или в разъездах по штату. Я еще не знала про женщину, но, мне кажется, она давала ему то, чего он отчаянно хотел. Он хотел независимости от матери и ее денег, хотел жить собственной жизнью. Видите ли, миссис Синглтон всегда распоряжалась всеми деньгами, даже до смерти супруга. Он был типичным мужем богатой женщины в старом понимании: яхтсменом, игроком в поло, мальчиком на побегушках у собственной жены. Чарльз имел другие представления. Он считал, что отец и весь его класс оторваны от реальности. Что они должны спасать свои души, спустившись на дно и начав жизнь с нуля.

–  А он сам?

–  Спасал ли свою душу? Пытался. Это оказалось тяжелее, чем он думал. Например, нынешним летом он работал сборщиком помидоров в долине. Мать предлагала ему должность управляющего на ранчо, но Чарльз отказался. Конечно, долго он не выдержал, подрался с распорядителем и потерял место, если это можно назвать местом. Миссис Синглтон чуть не умерла, когда он явился домой с синим раздутым лицом. Я тоже чуть не умерла. Но Чарльз был даже доволен.

–  Когда это случилось?

–  В июле. Через несколько недель после моего приезда. В середине июля.