Научи меня

Миша встряхнул ее слегка, прерывая бессвязный лепет.

– Или собирай вещи. Нужные!
– с нажимом повторил.
– Никаких одеял, продуктов, мебели...Только одежда, лекарства и какие-то свои штуки. Все. Поняла?

– Но еда!

– Много там?
– страдальчески закатив глаза, сдался Миша.

– Ну так.

– Я сам посмотрю.

– Мы приедем голодные, а мне некогда будет готовить, - пригрозила Катя, убегая в зал. Дверь шкафа стукнулась об стенку.
– Помни об этом.

– Пиццу закажем, - Подольский перевел взгляд на ребенка, с серьезным выражением лица перебирающего машинки. Не то сказал.

– Ладно, возьми. Но только то, что мы все есть будем. Остальное отдай. Вон, Куцовой давай отнесу.

– Ее нет.

Миша заинтересованно выглянул из детской.

– А где она?

– Уехала. Со своим...как его...Артуром...

– Артемом.

– Точно. Миш?

– Что?

– А диски с плеером брать?

– Диски возьми, а плеер оставь.

– Совсем?

– Катя!
– прогрохотал Подольский.
– Не трепи мне нервы! Я еще злой.

Как оказалось переезд, пусть и налегке, - дело исключительно выматывающее и нервотрепительное. Они за неполные три часа успели переругаться, столько же раз перемириться, разбить хрустальную салатницу (салатница осталась на его совести) и чуть не сломать телевизор. Телевизор - уже Катина заслуга.

Налегке тоже переехать не удалось. Подольский честно думал, что получится уехать, прихватив с собой только одежду, кое-какие лекарства ну и некоторые мелочи. Все остальное у него вроде как было, да и докупить при необходимости можно. Но Катя, как запасливый, прижимистый и старый ворчливый хомяк расставалась с вещами очень неохотно. За каждый предмет обихода Мишке приходилось буквально воевать.

Лучше всего было Кириллу. Он утащил к себе старые альбомы Катькиной семьи и сидел рассматривал фотки. Его игрушки давно были собраны.

Наконец, когда Миша понял, что просто так девушка не сдастся и попробует-таки увезти все, пришлось применять тяжелую артиллерию. Кирилла с его игрушками - подмышку, Катю - в охапку, и быстрее, пока оба не опомнились. Стоит сказать, что ребенок воспринимал все как игру и развлечение, радостно повизгивал и похихикивал, наблюдая, как Миша с Катей спорят из-за огромного одеяла.

Через сорок минут они подъехали к его дому.

Первым из машины выбежал Кирилл, сразу приближаясь к воротам. Катя с задумчивым интересом рассматривала витые кованые ворота, двухэтажный коттедж из красного кирпича и серебристую черепицу.

– Это твой дом?

Миша не сдержал усмешки.

– Нет, чужой. Конечно мой, Кать.

– Красивый, - признала девушка и обернулась к нему, одновременно расстегивая ремень безопасности.
– Слушай, а зачем ты тогда у нас все время оставался ночевать, если у тебя такой дом классный?

– А ты со мной бы поехала?
– скептично поинтересовался Подольский и сам же ответил: - Мы оба знаем, что нет.

– Справедливо.

– Пойдем.

Миша видел, как Кате трудно привыкнуть к новому дому, хотя он ей нравился. Девушка с интересом и любопытством осматривала каждый уголок, каждую комнату и даже кладовую, везде суя свой милый носик, и к концу этой же недели знала лучше него, что где лежит. И хотя ее глаза загорались от восторга и удовольствия от увиденного, Катерина по-прежнему чувствовала себя неуютно и как будто в гостях. Как будто это теперь не ее дом, где, как он планирует, она проживет долгую и счастливую жизнь, а квартира друга, в которую она заскочила в гости.

Она побаивалась что-то менять и трогать, а уж тем более, о чем-то просить его, хотя Миша с радостью предоставил бы ей полную свободу, потому что, во-первых, безоговорочно доверял, а во-вторых, сам бы никогда лучше не сделал. Но Катя все равно мялась и не решалась ничего переставлять и приспосабливать под себя.

Подольский как-то заметил, что кухонные шкафчики не подходят ей по росту - Катя приходиться или на носочках вытягиваться, или стульчик подставлять.

– Ты почему не сказала, что тебе неудобно? Мы бы поменяли.

Катя от него только весело отмахнулась.

– Ерунда. Мне несложно. Какая разница, если они будут висеть на пять сантиметров ниже?

– Вообще-то это тоже твой дом, Катюш, - мягко заметил мужчина. Давить на Катерину не хотелось, к тому же она сразу бы надела свои колючки, и тогда вообще никакого компромисса не вышло бы.
– Тебе тут жить. Разве не легче сразу все подогнать под тебя? Я и Кирилл сюда вообще не заходим. Ну почти. Это целиком твоя территория.

Она нерешительно повела плечами и прикусила губу, вскидывая голову на высоко висящие ящики.

– Я как-то не знаю...Не знаю, Миш, правда. Потом подумаю.

Следующим утром все было переделано. Первый шаг к "дому" был сделан.

***

Вот ведь упрямый. Как стадо баранов. И ведь не переспоришь его, никак причем. Если Подольский вбивал себе что-то в голову, то переубедить его - тяжелый и адский труд. Хотя не скажешь, что он сделал хуже. Что скрывать - ей только удобней стало.

Но все равно Катя чувствовала себя в Мишкином доме некомфортно. Она всю жизнь прожила в той квартире, правда, если не брать во внимание те несколько лет, когда она жила у Митьки. Но опять же, переезд к парню был постепенным, плавным процессом, растянувшимся на некоторое время. И уж никак не походил на стихийное "собирайся, мы уезжаем". И ведь почти ничего не дал увезти. А техника? А вещи? А если что-то случится? Правда, Подольский все равно потом все сделал как надо, предложил даже Кате сдавать ее в аренду, но тут уже она воспрепятствовалась. Эта квартира столько воспоминаний хранила, и теперь ее отдать какому-то чужому, пусть и на время? Катерина твердо решила оставить квартиру Кириллу. Вот вырастет племянник, сам решит, что с ней делать. А сдавать не станет.