Навстречу приливу

Мне не нужна жалость. Таков был наш уговор, и я на него согласился.

Мы договорились, что после её отъезда снова будем просто друзьями. Мы даже не обсуждали другие варианты, потому что всё произошло слишком быстро, и ни один из нас не успел к этому подготовиться.

Я снова положил её серьги на тумбочку и заметил, что ящик приоткрыт. Наклонился вперёд и полностью выдвинул его, увидев внутри её блокнот Снежный день.

Я достал его, сбросил ботинки и откинулся спиной на изголовье. Усмехнулся, читая её список — каждый пункт был аккуратно зачёркнут, а рядом оставлены заметки.

1. Отправить папу в программу.

Рядом приписка: Шесть недель, и он держится. Он справился.

2. Потерять девственность.

Приписка: Мой первый раз заслуживает золотую медаль. Ждать нужного парня определённо того стоило.

Грудь сжалась, когда я прочитал её слова.

Я продолжил читать список и перевернул страницу. Взгляд сразу зацепился за пункт номер тринадцать. Тот, которого я раньше не видел.

13. Сказать Хью Рейнольдсу, что люблю его. Не как друга. А так, что без него не могу дышать. Так, что люди пишут об этом стихи. По-настоящему.

Она мне этого не говорила, но ведь я знал, что она меня любит. Разве не так?

Почему я вёл себя как трус?

Она меня любит. Я люблю её. Жизнь, чёрт возьми, слишком коротка. Чего, к чёрту, я жду?

Я схватил телефон и набрал сообщение Вульфу, мужу Дилана. Он как-то говорил, что заинтересован в инвестициях, если я открою ресторан в городе. Я кратко объяснил, что происходит, и написал, что мне нужна его помощь.

Он ответил через несколько секунд.

Вульф

Готово. Можешь приехать в город сегодня, чтобы обсудить?

В пути.

Я схватил ключи, и, когда вышел на улицу, увидел, что Бракс поднимается по подъездной дорожке.

— Эй, зашёл проверить, как ты. Я заходил в ресторан, и там сказали, что тебя не было последние несколько дней, — сказал он.

— Да. Сейчас у меня в голове совсем другое. Хочешь поехать со мной в город? Собираюсь поговорить с Вульфом о том, чтобы он, возможно, выкупил мою долю в ресторанах.

Глаза Бракса расширились.

— Ты, мать твою, и правда собираешься это сделать. А Трэвис? Он в курсе?

Бракс забрался на пассажирское сиденье, а я уселся за руль.

— Он следующий.

Всю дорогу в город мы с Браксом обсуждали возможные варианты.

— Ты уверен, что она не захочет уехать из Чикаго? Может, сначала стоит с ней поговорить, прежде чем рубить с плеча? — спросил он, когда я въехал в паркинг, где находилась штаб-квартира «Лайонс». Здесь работали Дилан и Вульф.

— Я не поеду туда, пока не буду уверен, что у меня есть решение, которое не сводится к тому, что она должна отказаться от своей мечты. Мне нужно что-то предложить ей со своей стороны. Я не стану ничего делать и никаких решений принимать, пока с ней не поговорю, но сначала мне нужно знать, какие у меня есть варианты.

Он кивнул.

— Мне нравится видеть тебя таким подкаблучником. Тебе это идёт.

Мы выбрались из машины, и я показал ему средний палец. Мы оба рассмеялись.

Когда мы поднялись на лифте, двери открылись, и Дилан уже ждала нас.

— Эй, — сказал я, обнимая её. — Как ты узнала, что я сейчас здесь?

— У меня есть твоя геолокация, — моя кузина подняла телефон и хитро улыбнулась. — Конечно, я знаю. Я же Дилан Томас-Уэйберн… Я знаю всё. И я знала, что ты любишь Лайлу, ещё до того, как ты сам это понял, так что вот.

Бракс усмехнулся, а я бросил на него предупреждающий взгляд.

— Я знал. Просто вёл себя как…

— Трус? Ребёнок? — подсказала Дилан.

— Слабак? Жалкий придурок? — добавил Бракс, и даже я не сдержался, рассмеявшись вместе с ними.

Мы прошли в кабинет Вульфа, и Дилан закрыла за нами дверь. Бракс и я уселись в кожаные кресла напротив его стола, а Дилан устроилась у мужа на коленях. Вульф обнял её одной рукой и притянул к себе для поцелуя. Мне нравилось видеть её счастливой. Она этого заслуживала.

Как и Лайла.

И если я мог дать ей это, то, чёрт возьми, собирался попробовать.

Следующие два часа мы перебирали все возможные варианты. Дилан ушла за сэндвичами, пока мы с Вульфом и Браксом разбирали цифры.

— Итак, суть в следующем, — сказал Вульф. — Я могу выкупить твою долю или продать рестораны. Но это семейный бизнес, и, на мой взгляд, тебе стоит их оставить. Думаю, лучший вариант — я беру на себя финансовую сторону, мы становимся партнёрами, и ты находишь людей, которым доверяешь, чтобы они управляли всеми тремя заведениями. Но они остаются твоими. Если вдруг Лайла решит вернуться, сейчас или позже, всё останется в твоих руках.

Я кивнул. Мне не на что было жаловаться.

— Спасибо. Я правда ценю, что ты готов мне помочь.

— Ты один из самых важных людей в жизни моей жены, а значит, один из самых важных людей в моей. У меня есть ресурсы, чтобы поддержать тебя, и мне хотелось бы, чтобы ты сохранил рестораны. Продажа — это окончательно. Давай просто дадим тебе возможность уйти без необходимости расставаться с ними.

— Думаю, лучше и быть не может. Хотя, кто знает? Может, я приеду, а она просто пошлёт меня к чёрту, — усмехнулся Бракс, глядя на меня с дурацкой ухмылкой, и я закатил глаза.

Хотя эта мысль тоже закралась мне в голову.

Но глубоко внутри я знал, что она любит меня так же, как я люблю её.

— Не думаю, что так будет, — покачал головой Вульф. — Но вне зависимости от того, чем всё закончится, у тебя есть варианты. Если она захочет вернуться в Коттонвуд-Коув — ничего не изменится. Если ей нужно, чтобы ты остался в Чикаго, ты сможешь открыть что-то там, и я вложусь в этот проект тоже. Но эти рестораны останутся за тобой. Так что уходи отсюда с уверенностью, что ты в безопасности, ладно?

Я был ошеломлён его щедростью. Кивнул, выдохнув долгий, напряжённый вдох, о котором даже не подозревал.

— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.

— Не нужно меня благодарить. Я рад за тебя, чувак. Я знаю, каково это — любить кого-то и понятия не иметь, как всё, чёрт возьми, сложится. Но выход всегда есть. Если это по-настоящему, ты хоть горы свернёшь, чтобы быть с ней. Или спустишься с них на лыжах в одних трусах, если потребуется.

Он рассмеялся, а я объяснил Браксу, в чём была суть этой безумной выходки, которую Вульф устроил, чтобы вернуть Дилан. Этот парень десять лет служил в морских котиках, так что спуститься с Хани-Маунтин в одном нижнем белье в лютый мороз для него было просто ещё одним обычным днём.