Найденыш
Шрифт:
На глаза Ромейн попался камин. Кто-то уже развел в нем огонь, который сейчас горел достаточно сильно. Не раздумывая, девушка метнула в него стремящуюся на волю силу.
Яркая вспышка озарила комнату, посыпались искры, а после туман, окутал все пространство кругом, сопровождающийся громким шипением. Ромейн привалилась спиной к двери и зажмурилась. Что она натворила, Господи? Судя по всему, разнесла всю комнату в прах. И как теперь оправдываться перед слугами?
Глубоко вздохнув, набираясь мужества, девушка осторожно приоткрыла глаза и обомлела.
Туман понемногу рассеивался, стали видны слабые очертания
Тем временем, туман рассеялся полностью и она увидела, что произошло. Огня в камине больше не было. Было кое-что иное. Языки пламени застыли, попросту заледенев. В одно мгновение девушка превратила огонь в лед. Со стороны это выглядело даже красиво. Ледяные языки пламени.
– Боже мой, - прошептала Ромейн, прижав ладони к щекам.
Ей показалось, что они должны пылать не хуже пламени в камине. Оказалось, наоборот, были холодными. Такими же, как и руки. Сердце при этом стучало, как сумасшедшее, зато дыхание стало слабым, как у спящего. Ноги подкашивались, но все же Ромейн добралась до стула и почти упала на него.
Вот это и есть Сила с большой буквы, Сила, до сей поры дремлющая в ней, но начинающая пробуждаться. "Выплескиваться", как говорил Меор. Он был прав. Он знал, что так и будет. Знал, и оставил ее здесь одну, предоставив самой справляться с этим.
Кожа левой руки на запястье горела, зудела и чесалась. Обратив на это внимание, девушка поспешно сняла широкий браслет. Метка была ярко красной, она пульсировала, и под тонким слоем кожи угадывались какие-то линии, теперь гораздо более четкие. Ромейн пригляделась, пытаясь различить, что именно там изображено. Кажется, какая-то птица. Но вот, какая? Это пока было неясно.
Что-то со звоном разбилось, заставив Ромейн подпрыгнуть от неожиданности. Она резко обернулась и увидела застывший огонь. Лед постепенно таял и некоторые язычки стали истончаться и ломаться. Девушка слегка сосредоточилась, чуть сдвинув брови - и пламя в камине вспыхнуло.
Посидев еще немного, девушка встала, прислушиваясь к собственным ощущениям. Занятно, но она чувствовала себя нормально, почти как обычно, разве что, была немного возбуждена. И это после того, что совершила. Это была уже не пустячная магия, вроде перемещения предметов и зажигания огня в камине. Сегодня ей удалось вызвать дождь, даже не дождь, а настоящий ливень, потом заморозить огонь. Да такие штуки сам Меор себе не позволял. И после всего этого она чувствует себя бодрой? Видимо, в самом деле в ней начала пробуждаться Сила и ее так много, что она рвется наружу. Для того, чтобы вызвать дождь, Ромейн не потребовались заклинания. Заклинания - это костыли для калек и помочи для младенцев. Сильному магу все это не требуется, достаточно лишь представить, чего хочешь, И это уже появляется перед твоим мысленным взором почти оформленным.
– Мне нужно держать себя в руках, - сказала Ромейн вслух.
Судя по всему, ей это было просто необходимо. Трудно всякий раз после резких слов искать подходящий камин. Что, если его не будет под рукой? А она в последнее время становится все более агрессивной, нужно это признать. Вместо того, чтобы спокойно отреагировать,
хочется начинать метать молнии, причем, в прямом смысле этого слова. Да. А неплохо было бы метнуть в принца Филиппа молнией, пусть и самой слабенькой. Он тут же научился бы уважать ведьм. И бояться. Ну, этому их учить не надо, сами додумались.Приведя себя в порядок, Ромейн отправилась в общую залу на обед. Как водится, опоздала, но никто не стал указывать ей на это или пенять. Кажется, слуги и не заметили ее прихода. Они как раз обсуждали происшедшее на площади и считали его из ряда вон выходящим. Одни упирали на то, что это и в самом деле было божественное провидение, вступившееся за жертву судебной ошибки, а другие, напротив, считали, что ведьма оказалась слишком сильна.
– Сильна, - фыркнула Сэлли, - как же. Глупости говорите. Да если б она была сильна, стала бы дожидаться, пока ее на костер поволокут? Она б и в руки им не далась.
Ромейн молча слушала споры и была полностью согласна с Сэлли. Ни одна уважающая себя ведьма не допустит, чтобы ее поймали, избили, а потом сожгли на глазах у ликующей толпы. Уж лучше сразу выпить яду. Или, что куда приятнее, наслать на них порчу.
После обеда королева прислала за Ромейн молоденькую служанку, которая передала девушке повеление ее величества немедленно явиться к ней. Та не стала терять времени и отправилась в королевские покои.
Оливетт снова металась по комнате, сжимая руки, в которых была зажата какая-то бумага, и покусывая губы. Увидев Ромейн, она остановилась и повернулась к ней.
– Пришла наконец, - сказала королева довольно раздраженно, - скажи на милость, где тебя носило все это время?
– Но вы же сами...
– Мне не нужны оправдания, Роми, мне нужно точное и четкое исполнение обязанностей. Впредь будь добра, приходи сразу, как только тебя позовут.
Ромейн присела, крепко сжав губы. Она была обижена несправедливым обвинением Оливетт. Разве не королева сказала утром, что сегодня она отпускает ее на весь день?
– Ты должна передать принцу Филиппу вот это, - королева показала девушке бумагу, которую до сих пор сжимала, - лично в руки. Поняла?
– Да, госпожа.
– И, разумеется, никто не должен видеть, как ты это делаешь.
– Конечно, госпожа.
– Ответа не дожидайся. Сразу возвращайся сюда. Ясно?
– Да, госпожа.
Оливетт шагнула к ней и протянула записку, Ромейн взяла ее и уже хотела положить в карман, но королева вдруг схватила ее за запястье.
– Не смей читать ее, Роми, - прошипела она.
Глаза у девушки расширились.
– Я и не собиралась, - отозвалась она довольно резко.
– Вот и хорошо. И не пытайся. И не болтай лишнего.
Сказав в третий раз "да, госпожа", Ромейн убрала записку в карман и вышла в корридор. Злость снова поднялась в ней душной волной. Да что же это такое? У Оливетт плохое настроение и она срывает его на всех подряд? Три нешуточных обвинения в ее адрес! Нерадивая, нерасторопная, читающая чужие письма и болтающая об этом направо и налево. Раз так, то зачем она вручила ей это послание? Если никому не доверяет, пусть несет его сама.
Ромейн прервала свои мысли, с силой вонзив ногти в ладонь. Хватит. Что бы там ни было, ей нельзя злиться. Теперь-то она прекрасно осведомлена о том, что бывает потом. Все довольно.