Найди меня

Дэниелу не понравилось, что она разделяет его подозрения насчет карты.

— Думаете, она ненастоящая?

— Не уверена. — Из рюкзака она достала флягу с водой, отвинтила колпачок и сделала длинный глоток. — Разве что рядом с могилой есть какой-то ориентир; не знаю, кто может в точности запомнить место в вечно движущейся пустыне Мохаве. Даже через пару лет, не говоря о тридцати. Мой отец был очень умен, однако, насколько мне известно, он не отличался феноменальной памятью.

Дэниел снова посмотрел на развернутую бумажку, безуспешно пытаясь сориентироваться. Схематичный рисунок напоминал грубую карту сокровищ. Бен Фишер мог бы быть и поточнее, но это, возможно, тоже игра. Похоже на поиск спрятанных предметов.

Он сел в тень рядом с Рени и подал ей обрывок бумаги.

— Узнаете что-нибудь?

Она предложила ему воды. Пока он пил, она рассмотрела рисунок и показала на корявую пометку.

— Думаю, это валуны над нами.

— То есть это крест здесь рядом, верно?

— Недалеко.

Он отдал ей флягу.

— Если вы намерены вернуться сюда с поисковой группой, надеюсь, подготовитесь получше. — Она вынула из своего волшебного рюкзака пакет походной смеси и, зачерпнув горсть сухофруктов и орехов, протянула ему. Скорее всего, она готовила их сама.

— Благодарю.

Опершись локтем на колено и слившись с иномирным пейзажем, она сунула в рот кусочек сушеного ананаса.

— Странно. Даже сейчас, зная то, что мы все знаем, мне все равно трудно принять тот факт, что этот человек убивал, — проговорила она. — Ведь я же видела это собственными глазами, хотя и не понимала, что происходит. Он совершенно не вписывается в наши психологические портреты.

Он ответил осторожно, боясь, что тон следователя спугнет ее.

— Например?

— Например, в день Благодарения мы помогали раздавать продукты бедным. Причем это папа придумал, а мама поддержала. И он всегда давал деньги бездомным. Если замечал бездомного на улице, специально останавливал машину и выходил, чтобы дать ему денег. Помню, однажды мы вышли из продуктового магазина, и он отдал все, что мы только что купили, какому-то бродяге на углу. Его смерть оставит без ответа столько вопросов… Не думала, что буду так переживать по этому поводу.

Не такая уж редкость, когда убийца любит кого-то или что-то, но такие проявления человеколюбия, о которых она рассказала, действительно необычны.

— Может, он просто работал на публику, — предположил Дэниел. — Или и в самом деле испытывал нечто вроде раскаяния и старался заглушить его на свой лад. А может, ему это приносило наслаждение, как и убийства. Возбуждало те же мозговые центры и вызывало аналогичное удовольствие.

— Очень неплохая гипотеза.

Они ждали очень долго, но услышав гул приближающихся машин, Дэниел не обрадовался. Теперь, когда она оттаяла и стала ему доверять, ему хотелось продолжать разговор.

Наверху на плато хлопнула дверца. Дэниел вскочил и крикнул. Над краем обрыва показались лица, и через несколько минут техники с носилками заскользили вниз по крутому склону.

Как только они спустились, дело пошло быстрее.

Места самоубийств и предполагаемых самоубийств обрабатывались как места преступлений. Коронер, мужчина лет пятидесяти, констатировал смерть Бена Фишера. Группа криминалистов, двое мужчин и женщина, благоухающие кремом от загара, в темных очках и бежевых бейсболках, сделали записи и снимки. Кто-то спросил, можно ли унести тело, а другой надел пластиковые мешки на руки покойного, которые будут изучать на предмет частиц кожи и доказательств борьбы. Тело упаковали в черный мешок и наклеили штрихкод. Теперь, когда здесь были другие, Рени наблюдала молча, с непроницаемым лицом.

— Я бы хотел присутствовать при вскрытии, — сказал Дэниел, когда тело пристегнули к оранжевым носилкам, чтобы унести.

Коронер кивнул.

— Я запишу.

Через час после прибытия машины уехали, Дэниел и Рени забрались в тюремный микроавтобус; солнце опускалось за горы, в багровеющем небе замелькали летучие мыши.

— Я не любитель пустыни, — Дэниел включил передачу и попытался возобновить диалог, потому что разговоры, даже на посторонние темы, часто приводят к неожиданным результатам. — Всегда предпочитал лес и океан.

— Она завоевывает постепенно, — отозвалась Рени. — Не всех, конечно. У меня здесь прошла большая часть жизни. Бабушка и дедушка переехали в пустыню в пятидесятых. Построили маленький домик на пяти акрах, которые получили по Гомстед-акту [6] . Даже не верится, что люди действительно пытались здесь что-то выращивать. Им пришлось корчевать креозотовый кустарник и юкку, чтобы подтвердить, что они пытаются обрабатывать землю, иначе ее бы отобрали. Большинство уехало, но они остались. Некоторые из моих самых ранних воспоминаний — это бабушкина хижина. Привозная вода, электричества нет. Я это обожала.

6

Федеральный закон, принятый в США в 1862 году и разрешавший передавать гражданам за небольшую плату незанятые участки на востоке страны.

— Ваша бабушка по отцу? — спросил он, хотя знал ответ.

— Да.

— Какая она была?

— В смысле, были ли у нее мрачные психопатические наклонности?

— Да.

— Не помню ничего мрачного, хотя особым человеколюбием она, пожалуй, не отличалась. Но ведь и в отце я не смогла разглядеть чудовище. Поверьте, я задавала себе этот вопрос, рылась в воспоминаниях, но ничего не смогла найти. Она была из тех людей, рядом с которыми всегда хорошо.

От отца много зависит, но порой Дэниелу казалось, что сильное женское влияние и ролевая модель — мать, тетя, бабушка — могут сыграть более важную роль в формировании ребенка.

Когда они снова выбрались на трассу к Джошуа-Три, телефон Дэниела зазвонил. Удивленный, что вновь появилась связь, он сбавил скорость и посмотрел на экран. Отец. Не биологический отец, а человек, усыновивший и вырастивший его.

— Мне придется ответить. — Не включая блютус в машине, чтобы разговор оставался хотя бы наполовину личным, он принял звонок.

— Давно тебя не слышал, — сказал отец. — Просто интересуюсь, как все прошло сегодня.

— Так себе, — ответил Дэниел, ни на секунду не забывая, что Рени слышит его ответ.

— Что-нибудь получилось?

— Нет.

— Очень жаль.

Только сочувствия сейчас и не хватало. Он покосился на профиль Рени. Она, наверное, думает, что он говорит с женой или подругой.

— Мне тоже. Расскажу, когда вернусь домой.

— Она рядом?

— Ага.

— Ладно. Будь осторожнее.

— Всегда.

Он отключился и, убирая телефон в карман, нащупал обрывок ткани, который взял с собой, ткани, которую надеялся сравнить сегодня, если Бен Фишер сказал правду.