Не ходи к гадалке, Лиззи!

Габриэль выбрал один из любимых ресторанов Уоллисов: то ли хотел напомнить, какой комфортной жизни Лиззи лишает себя, уйдя из дома, то ли на самом деле решил побаловать сестру. Мирная уютная атмосфера, ненавязчивый, но обходительный персонал. было настолько спокойно, что Габриэля, не спавшего всю ночь, стало клонить в сон. Кофе не помогал. Когда маг в очередной раз сцедил зевоту в кулак, Лиззи взяла с него слово: заехать домой и подремать хотя бы пару часов. Он не сильно сопротивлялся, вымотался за последние дни.

Из кафе Лиззи вышла бодрая и готовая к подвигам. Даже накрапывающий дождь не пугал. Она лишь накинула капюшон и запахнула полы плаща.

— Уверена, что дальше доберешься сама? — с беспокойством спросил Габриэль. Ему не нравилась перспектива оставлять сестру одну, под дождем, но Лиззи явно дала понять, что не нуждается в няньке.

— Не переживай, тут рядом.

Если верить объяснению мистера Поула и собственной памяти, то от центра до дома художника было меньше получаса пешком.

— Хорошо. Вечером я пришлю к тебе посыльного. И, пожалуйста, пока живешь одна, постарайся ни во что не лезть.

— Со мной всё будет в порядке.

— Когда ты так говоришь, обязательно влипаешь в неприятности. береги себя, — напомнил брат, сжал ее пальцы и тут же отпустил. — Мне что-нибудь передать маме?

— Что я пока не готова вернуться. — Лиззи помедлила с ответом. Одной ночи было слишком мало, чтобы обида забылась.

— А отцу, если приедет раньше?

— Скажи, я люблю его, но хочу побыть одна. Пусть не ищет. — Она сомневалась, что ей хватит духу отказать мистеру Уоллису, если он придет к ней и попросит вернуться.

Дождавшись, когда брат уедет, Лиззи развернулась к банку. Думала, заглянет на минутку, снимет часть сбережений, а в итоге задержалась почти на час. В душном зале было не протолкнуться! работники банка никуда не торопились: по сути, за всех отдувался один-единственный клерк, a остальные делали вид, что активно ему помогают.

Очередь двигалась мучительно медленно и застряла на облысевшем старике с пенсне на длинном носу. Старик снимал деньги на подарки внукам, был туг на ухо, отчего клерку приходилось повторять вопрос по несколько раз, и по старости лет всё никак не мог посчитать, всех ли вспомнил. Судя по количеству названных имен, тут и со светлой памятью запутаться можно.

Старик чуть не расплакался от бессилия, перебирая имена тонкими губами, и Лиззи не выдержала. Очередь недовольно загудела, когда девушка, обойдя нескольких человек, подошла к нему.

— Госпожа Флоренция напоминает, что вы забыли рияну, — громко произнесла она.

— Что вы сказали? — старик, приставив ладонь к уху, повернулся к ней.

— Вы. Забыли. рияну! Вашу внучку. Младшую! — почти прокричала Лиззи.

— точно, рияночка! — губы расплылись в морщинистой улыбке, и старик попросил клерка выдать ещё десяток монет. тот исчез в подсобке с обреченным видом. Кажется, это был четвертый или пятый заход. — А вы что, деточка, знаете мою внучку? — спросил старик, дожидаясь денег.

— Скорее, вашу жену.

В другой раз Лиззи ни за что не вмешалась бы — слишком много свидетелей было в зале, — но в свете последних событий ей надоело молчать. Если она может помочь, почему должна скрывать это? Ее способность редкая, но в ней нет ничего мерзкого или предосудительного!

Лиззи вежливо кивнула стоящей рядом призрачной пожилой даме и отошла, чтобы не нервировать очередь. Спину жгли недобрые взгляды.

К художнику она едва не опоздала. Свободных экипажей не было, а дорогу развезло так, что туфли скользили по мокрой мостовой. Лиззи перебиралaсь от одного сухого островка к другому мелкими шажками, перепрыгивая особенно крупные лужи. Повезло еще, что на нужную улицу вышла быстро: неподалеку стояла знаменитая лавка специй, и Лиззи сориентировалась по ней. Мистер Поул снимал первый этаж в частном доме, оборудовав одну из комнат под мастерскую, а вторую под гостиную. толпы поклонников или поклонниц в его двери не ломились, в соседнем доме кто-то негромко играл на клавесине. Если закрыть глаза на абстрактные работы мистера Поула, атмосферу можно было считать идеальной для творчества.

Здеcь же, у чугунной ограды дома, Лиззи встретилась с Адамом — они подошли к воротам одновременно с разных сторон. Журналист явно не ожидал встречи и опешил. Вопрос «Что ты здесь делаешь?» прозвучал одновременно.

— Мистер Поул пригласил меня в гости, — первой ответила Лиззи. Признаваться, что пришла брать интервью, чтобы утереть Макенне нос, было глупо.

— А я по работе. так что не мешай. Впрочем, можешь строить художнику глазки. Глядишь, он выболтает что-нибудь интересное, — ухмыльнулся Адам и потеснил ее в сторону, первым подойдя к двери. Позвонил в колокольчик.

Они простояли под моросящим дождем достаточно, чтобы Адам с раздражением позвонил еще дважды, а Лиззи — продрогла. Наконец художник с виноватым видом открыл дверь. В рабочей одежде, с заляпанными краской руками и небрежно собранными волосами, мистер Поул не выглядел тем франтом, с которым Лиззи познакомилась вчера.

— Чем могу по-помочь? — не заметив Лиззи, спросил он у Адама.

— Добрый день, мистер Поул. Мы не помешали? — выглянула девушка из-за плеча журналиста.

— Мисс Уоллис? так вы вместе пришли? Ни-нисколько не помешали, — тут же заулыбался художник и посторонился, пропуская их в дом. Перевел взгляд на ее бывшего коллегу: — Пред-представите нас?

— Меня зовут Адам Цельтмер, я сотрудник «Чистого листа». Пришел взять у вас интервью. Мы с мисс Уоллис давно работаем вместе, — перехватил инициативу Адам и протянул художнику руку. После увольнения Лиззи он окончательно перестал с ней считаться.

На рукопожатие мистер Поул ответил.

— Меня предупреждали о ви-визите, но я ждал мисс Уоллис. только не обижайтесь, мистер Цель-Цельтмер, я нисколько не намекаю, что вам не рады! — замахал он руками, поняв, как двояко прозвучала фраза. Адам криво улыбнулся, но наверняка запомнил. — Плащи мо-можете повесить здесь. Погода в последние дни просто отвратительная. — Хозяин указал им на вешалку в прихожей. — Прислуги я не держу, а уборщица приходит два раза в не-неделю, так что смотрите под ноги.

Предупреждение прозвучало своевременно. Лиззи едва не споткнулась о лежащий на полу зонт, и дальше шла осторожнее.

— Если честно, я боялся, что ник-никто не придет, — от волнения заикаясь больше обычного, продолжил художник. — В современном мире мало кто ин-интересуется искусством. Особ-особенно если оно идет вразрез с представлениями современников. Про-проходите дальше, я покажу свою ма-мастерскую.

Комната, в которую привел художник, была достаточно большой, но ее размер скрадывали полотна. Казалоcь, художник заставил ими всё свободное пространство. Здесь даже воздух пропах краской. У окна стояла недописанная картина: на лице девушки распускались цветы, а розовые лепестки разлетались в разные стороны. Зрелище было одновременно притягательным и отталкивающим, и Лиззи не смогла разгадать эмоцию. На столе были раскиданы наброски, из которых Поул потом создавал свои шедевры, — и целая гора бумажных комков под ним. Вчера художник не лукавил, он и правда искал вдохновение.

— Простите, тут немного не прибрано, — смутился Поул и поспешно начал сгребать наброски в кучу.

— Он что, взял мэра в заложники, раз тот его протежирует? — сдавленно спросил Адам, остановившись у портрета одноглазой девушки, волосы которой были выкрашены в ярко-зеленый цвет. Он впервые столкнулся с работами Поула и не сумел скрыть удивления. Лиззи подозревала, что вчера у госпожи Хамель выглядела так же.

— Это высокое искусство! Между прочим, сейчас весь бомонд за ним охотится. Не хочешь подарить картину Макенне?