(Не) люби меня

Король сразу почувствовал перемену и отстранился, но не выпустил меня из объятий.

— Вы даже не станете сопротивляться? — спросил он. — Никаких пощечин? Никаких укусов?

— А это мне поможет? — спросила я холодно. — Пока мой муж далеко. никто не придет мне на помощь. Даже свекровь предала меня. Мне не от кого ждать защиты.

Если вы захотели получить мою любовь, то кто сможет вам помешать? Я всего лишь слабая женщина. Хотите, чтобы умоляла и плакала? Вот это вряд ли.

Похоже, моя речь произвела впечатление, потому что король некоторое время молчал и не делал попыток вновь поцеловать меня.

— Я хочу вашей любви, — сказал он, наконец, — а это значит, хочу не только ваше тело. Я хочу ваш смех, задорный блеск глаз, хочу видеть вас счастливой, полной жизни… Но вы грустны. Чем вас развлечь?

— Просто отпустите меня, — сказала я и решительно высвободилась. — Птицы не поют в неволе.

— Самых драгоценных птиц надо держать в клетках, оберегая от холода, голода и хищников, — сказал он медленно. — Хорошо, тогда я сам решу, чем вас порадовать.

На этом разговор закончился. Король ушел, а я еще несколько минут стояла возле склепа, глядя на подснежники. Здесь меня нашли леди Бригитта и служанки королевы. Они прилетели, как вороны — плащи их так и хлопали полами на ветру.

— Что застыла? — прошипела свекровь. Она встала передо мной, заглядывая в лицо, и не обращала внимания, что топчет нежные цветы. — О чем вы говорили?

— О птицах, — сказала я, разворачиваясь и направляясь в замок. Мои надсмотрщицы последовали за мной, не отставая ни на шаг — И о смерти сыновей за грехи родителей.

Леди Бригитта остановилась, как вкопанная, но тут же нагнала меня и зло ущипнула повыше локтя.

Было больно, только я даже не поморщилась. Тому, кто находится в осаде, нет смысла растрачивать силы на мелочи. А придирки свекрови были именно мелочью по сравнению с тем, что меня ожидало. Король проявил упорство в своем безумии.

Сегодня он обошелся поцелуем, кто знает, не потребует ли завтра большего. Да, он пообещал не насильничать, но как можно верить тому, кто обезумел?

В тот день я оставалась в своей спальне до вечера, отказавшись выходить даже для послеобеденной прогулки. Не вышла я и на следующий день. и на следующий…

Подаренный молитвослов был первой ласточкой. Теперь я каждый день получала подарки — цветы, конфеты. Еще были изящные дамские безделушки — вроде черепахового гребня, шкатулки для румян, футляра для шитья, сделанного в виде грецкого ореха, в котором прятались серебряный наперсток и несколько тонких иголок. Ни к одному подарку я не притрагивалась, они внушали мне отвращение. А моя свекровь, наоборот, осматривала все тщательно и сразу прятала ценные вещи.

Прошла неделя, и однажды королева заглянула ко мне одна, без сопровождения.

Леди Бригитга, вышивавшая у окна, тут же бросила пяльцы, поклонилась и вышла.

— Думаю, сегодня вам надо принарядиться, — сказала королева заботливо, — и оставить эту келью. Я понимаю вас, Диана, и не мешала вашему уединению все это время, но сегодня свадьба сестры вашего мужа. Леди Элиша выходит замуж, вы должны присутствовать.

— Мне нездоровится, ваше величество, — ответила я преувеличенно вежливо.

— А выглядите вы необычайно мило, — королева опустила ресницы и глубоко вздохнула. — Он унес вас на руках, на виду всего двора. Такого никогда раньше не было. И никогда раньше не было, чтобы свадьба простой дочери порда праздновалась в королевском замке. Он делает это для вас, чтобы развеселить.

Чтобы вы не грустили.

— Передайте его величеству, что это напрасный труд, — ответила я всё тем же тоном.

— У меня нет такой возможности, — ответила она и печально усмехнулась. — Он не приходит ко мне. С тех пор, как вы приехали, он ни разу не посетил меня. Он думает только о вас, Диана.

— Ая думаю только о своем муже, — ответила я, уже теряя терпение. — И не представляю, как вы будете смотреть ему в глаза, когда он вернется.

— А как будете смотреть вы? — спросила она тихо.

— Буду смотреть с радостью, — заверила я ее. — Потому что моя совесть чиста.

— Что ж, поживем — увидим, мое дорогое дитя, — сказала королева. — Но на праздник вы пойдете. Даже если понадобится привести вас туда силой.

Конечно же, мне пришлось пойти туда. Леди Бригитта самолично расчесывала мне волосы и надевала серьги, потому что я не пожелала наряжаться.

Свадьба Элиши и в самом деле справлялась по-королевски. Невеста сияла от гордости. Платье на моей золовке было вышито так богато, что ткань почти не гнулась. Жених был миловиден, и на его шее красовалась золотая цепь толщиной в палец, с тремя медальонами. Леди Бригитта сидела за столом рядом с дочерью, а мое место было в середине стола. Напротив расположился лорд Кадарн и буравил меня злым взглядом. Королева тоже присутствовала, а вот короля нигде не было видно, и я порадовалась этому.

Музыканты старались перепеть друг друга, и то один менестрель, то другой выходили солировать. Я почти не слышала, что они играли, и едва смогла проглотить кусочек фаршированной рыбы, которую положила мне на тарелку одна из служанок королевы. Хуже нет — присутствовать на празднике, к которому не лежит душа.

Потом начались танцы, но никто не приглашал меня. Я находилась в общем зале, вместе с остальными гостями, но все равно чувствовала себя в клетке. Страсть короля словно построила стену между мною и остальным миром.

Но вот один из мужчин пересек зал и сел рядом со мной, на освободившееся место — наследный принц удостоил меня личной беседы и сказал, благожелательно разглядывая танцующие пары:

— Что-то у тебя не слишком веселый вид.

С первых слов было понятно, что принц явился не с учтивыми речами. Обращение на «ты» было унизительным, и разговор предполагался такой же, а служанки, стоявшие за моей спиной, почтительно отошли на несколько шагов.

— Моего отца нет — поэтому? — продолжал принц и наклонился ко мне совсем близко.

Я передвинула стул, чтобы быть подальше от него, и не ответила. Но принца это не остановило.

— Что, уже все свои южные штучки ему показала? — спросил он, забирая с блюда пирожное и откусывая сразу половину. — Или что-то припасла на потом? Признаться, я понимаю отца. Я бы тоже не отказался попробовать, как это — когда ты высасываешь из мужчины все соки. Верей говорил, ты заглатывала его на всю длину, да еще язычком так щекотала… — и он демонстративно слизнул потекший с пирожного крем.

Я дернулась, как будто меня ударили, и свирепо посмотрела на принца. Нет!

Жозеф не мог сказать такого!

Принца рассмешил мой взгляд.

— Значит, правда. А я думал, он врет, когда говорил, что ты та еще развратница, и что шлюхам из монастыря святой Магдалены до тебя далеко. Ты и правда отсосала у него прямо в карете, когда переезжали границу? Мы с лордами Гербертом и Филдингом до сих пор гадаем — делала ты такое или нет.

Кровь бросилась мне в лицо от этих слов. Значит, Жозеф и правда рассказывал обо мне… Как он мог… Как мог…