(Не)нужная жена дракона

– Во сне он быстрее поправится, – пояснил Янтарный.

Нериль зачарованно смотрела, как срастаются края ран и не сразу почувствовала, что ее отрывают от Ника.

– Нет! Нет! – закричала она, вырываясь из чужих рук.

Несколько даргов подняли Ника и уложили на носилки.

– Пустите меня к нему!

– Успокойтесь, льера, – прозвучал рядом с ней голос императора. – С ним ничего не случится.

Вздрогнув, она подняла голову. Алиандер стоял в нескольких шагах, на том месте, где дракон оставил тело Аргена. Но сейчас там не было ни тела, ни мантии. Только быстро сохнущие серебристые разводы на камнях говорили, что там лежал раненый дарг.

– Он жив? – сипло выдавила она.

– Не мертв, – уклончиво произнес император.

– Что это значит?

– Вас так беспокоит состояние Аргена? – он саркастично выгнул бровь. – Неужели он все еще дорог вам?

Нериль вскинула голову.

– Да! Дорог! – ответила, ни секунды не сомневаясь. – Он отец моего сына. Может для вас, даргов, мать ваших детей – пустой звук. Но у людей все иначе! Я не таю обиды на Аргена и не желаю ему зла. Хочу только, чтобы он прекратил этот дурацкий фарс под названием «брак» и отпустил меня.

Дарги потихоньку расходились. Мрачные, торжественные. Кто-то хмуро поглядывал на Нериль, считая, что женщина не должна была вмешиваться в бой чести. Кто-то уже задумался над словами, которые она выкрикнула Аргену.

Рядом осталась только личная охрана императора и эрт-гайр Нарис.

– Что ж, – Алиандер спрятал усмешку, – помнится, я сказал, что нуждаюсь в обоих, но не имею права нарушать законы, которые сам же и утвердил.

– И дали мне выбор, – добавила Нериль, следя за выражением на красивом и строгом лице.

– И время подумать, – император кивнул. – Вы, женщины, очень ветреные существа. Я должен был убедиться, что правильно понял ваши желания. Надеюсь, я не ошибся.

Не прощаясь и не оборачиваясь, он спокойным шагом направился в сторону дворца. За ним в нескольких шагах следовала охрана.

– Светлейшая льера, – рядом с Нериль остался только эрт-гайр, – если хотите, я провожу вас к лаэрду. Его сейчас осматривает Лохан.

– Лохан! – эхом откликнулась женщина и спохватилась: – Мой сын!

– Рей тоже там, ему ничего не грозит.

– Он ведь не видел… – она осеклась.

Но Тессарт Нарис понял ее:

– Нет, мы с Эрденом увели его с площади, когда вы ушли.

И добавил в ответ на непонимающий взгляд:

– Он еще слишком мал для таких… зрелищ.

Кивнув, Нериль поспешила за Рубиновым. Нужно проведать Аргена, убедиться, что он жив, и напомнить о разводе. А потом она с чистой совестью отправится к Нику.

В Нериль голове творился полный сумбур. Император стер часть воспоминаний, которые касались государственных тайн. Ведь это было надежнее, чем брать с нее клятву молчания. Но остатки мыслей превратились в разрозненные картины и пытались сложиться в единое полотно. Воображение дорисовывало утраченные кусочки. Кусочки соединялись в мозаику. Мозаика постепенно превращалась в целостный узор.

К тому времени, как эрт-гайр распахнул перед ней двери лазарета, разум Нериль уже восстановил причинно-следственные связи последних событий. Правда, в этих воспоминаниях не было ни слова о Конклаве Тринадцати или о том, что за Марлен дю Ренси стояли черные маги.

Нериль помнила, что у ее сына скоро откроется магический дар и что сам Лохан Тиралион взял его в ученики. А еще, что у Ника тоже проснулась магия.

Помнила, что Марлен умерла, но оставила больного ребенка, который никогда не станет драконом. Жизнь этого мальчика будет по-человечески короткой, зато яркой и насыщенной, если его отец переступит через гордыню и примет сына таким, как он есть.

Глава 33

В лазарете было тихо и пахло травами. Вдоль стены стояли койки, отделенные друг от друга непрозрачными ширмами. На крайней лежал Арген. Рядом с ним на стуле, спиной ко входу сидел Рей.

Нериль бесшумно подошла и встала рядом с сыном.

Мальчик обернулся и схватил ее за руку:

– Мама!

– Тише, – она потрепала его по вихрам. – Что с ним?

– Он спит. Энейре сказал, это целительный сон.

– Кто? – нахмурилась женщина.

– Лохан Тиралион, – подсказал льер Нарис, останавливаясь возле кровати. – Мы называем его энейре – учитель. Потому что многие из нас, в ком есть магия, учились управлять своим даром именно у него.

– Мам, и я буду учиться! – глаза мальчика засверкали. – Я стану великим магом!

– Конечно, сынок.

Мельком улыбнувшись сыну, Нериль перевела взгляд на Аргена.

Веки дарга были плотно сомкнуты, рыжие волосы разметались и подчеркивали серый оттенок кожи. Его лицо осунулось, черты заострились, под глазами залегли глубокие тени, а у крыльев носа обозначились горькие морщины.

Будь Арген человеком, Нериль сказала бы, что постарел на несколько лет.

Но он был даргом.

– Сколько он так пролежит? – спросила она.

– Это может сказать только энейре, – пожал плечами эрт-гайр.

– И где мне его найти?

– Меня ненужно искать, женщина, – раздался сильный глубокий голос. – Чего ты хотела?

Из-за соседней ширмы показался высокий старик в одеянии из домотканого полотна. Его длинные седые волосы были аккуратно зачесаны в низкий хвост. Ухоженная борода спускалась на грудь толстой косой, которую скреплял алый шнурок.

Нериль скользнула взглядом по его лицу, отмечая острые, хищные черты, так или иначе присущие всем даргам, и внезапно погрузилась в ледяной холод колючих глаз.

Лохан Тиралион тоже был Алмазным драконом, как император. Но в миг, когда Нериль неосторожно заглянула ему в глаза, она поняла одну истину, которую в тайне знал каждый дарг, даже сам Алиандер: если есть в этом мире дарг, способный победить самого владыку драконов, то это именно Лохан!

– Приветствую вас, энейре, – за ее спиной склонил голову Тессарт Нарис.

Рей тоже притих, с уважением и страхом поглядывая на первомага.

Нериль присела в легком реверансе:

– Льер Тиралион…

– Я не льер, – остановил он ее. – Спрашивай, что хотела узнать?

Нериль смутилась.

– Арген… Как долго он будет спать?

– Столько, сколько потребуется для полного восстановления.

– А он… сильно ранен?

– Он упал с огромной высоты и должен был разбиться насмерть. Но, видимо, боги пожалели его. Арген еще дышал, когда его нашел Янтарный. Сейчас он вне опасности, но нужно время, чтобы срослись самые страшные раны и переломы.