Не оставляй меня

По верхнему краю повязки на рукаве Лу тянулась желто-зеленая полоса. Разноцветные пятна униформы хорошо её скрадывали. Если бы не интуиция...

Кара вгляделась. Вот оно! Ткань почти сливалась с цветом мотоциклетной куртки. Было очень похоже на декоративную вставку в рукав, и девушка долго вглядываясь, убеждая себя, что не ошиблась. И улыбнулась.

По черной коже расплылась желтая клякса красителя. А Кара почти оглохла — труба усилила звук, беруши помогли плохо. Девушка сидела на дне трубы и надеялась, что расстояние смажет шум, и однокурсники не поймут, откуда стреляли. Потому что любое задание, даже самое опасное, подразумевало приказ вернуться живым. Он не озвучивался, это считалось плохой приметой. Но выполнить его старались все.

Тигр усмехался, наблюдая за метаниями курсантов:

— Оригинальное решение? Неужели ни один не догадается?

— Мы с тобой тоже... не сразу поняли. Использовать «духовку»...

— Рисковая.

— Или дура, — лейтенант хмурился, глядя в безоблачное небо, — после сотрясения туда соваться. Может, объявим об окончании?

— Боишься, что твоя любимица зачет провалит? — хохотнул Тигр, не обращая внимание на потемневший взгляд товарища. — Может. Но этот раунд она точно выиграла!

Дробный топот. Голоса. Кара прислушивалась к каждому звуку, стараясь не выдать себя даже вздохом. В висках стучало. Косынка уже не сдерживала пот, ручьи стекали по лицу, шее, впитывались в ворот футболки. Когда Кара касалась плечом разогретого металла, на нем оставалось мокрое пятно, которое тут же таяло. Единственным плюсом «духовки» оказался полумрак — внутрь попадали только косые лучи солнца. Но с каждым ударом сердца девушке казалось, что становится все темнее. Она посмотрела на часы. Пришлось напрячь зрение, чтобы увидеть тонкие стрелки.

Слишком рано для сумерек.

Кара закусила губу. Во тру стало солоно. Она не сразу поняла, что это кристаллы соли выступили на коже. И зуд от них становился сильнее с каждой секундой. Хотелось плнуть на все, выскочить и рухнуть в бассейн с прохладной водой, даже не снимая одежды. Душ тоже годился. Но сигнала все не было.

Она боялась выглянуть, и не видела, как Тигр хмурится, вслушиваясь в захлебывающийся голос, доносящиеся из рации. Как побледнел лейтенант, одним движением разворачивая коляску к зданию Академии. И шум в ушах не сразу позволил услышать разливающийся над плацем звук — приказ ко всеобщему построению.

Тело занемело от неподвижности, и выбраться получилось не с первого раза. Хорошо, что скрываться больше не было нужды, и рядом оказался сокурсник. Протянул руку, вытянул из раскаленного жерла. А дальше был бег наперегонки — успеть занять место в строю, вытянуться, ждать...

Пот заливал глаза, и слова командира заглушались ухающими ударами взбесившегося сердца. Они отдавались в висках, и смысл сказанного лейтенантом почти не доходил. И только, когда в полном молчании дрогнули и пополз вниз флаги — государственный и Академии, чтобы минуту спустя снова подняться, но уже с черными лентами, Кара поняла. Смотрела на приспущенные полотна... и не верила. Вспоминала речь лейтенанта и... отказывалась верить снова.

Сердце ухнуло в последний раз и затихло. Дыхание застыло в груди, потому что вырваться наружу могло только в крике. Надсадном, отчаянном, на грани надрыва...

— Эй, ты в порядке? Кара?

Прикосновение вывело из ступора. Рядом стояла Лу. Красные глаза с потеками туши — она так и не научилась обходиться совсем без косметики. Кара не слышала, что говорила подруга — смотрела на эти темные ручейки от слез, и завидовала. Отчаянно, до боли — у самой слез не было.

Нельзя кричать. Нельзя плакать. Нельзя сорваться, выскочить с плаца, прыгнуть в ближайшую машину и гнать, гнать в столицу, к королевскому дворцу... Потому что она сейчас не Адель ас Кармина, принцесса Логская. Она — Кара Хань, и ничто в этом мире не связывает её с королевской семьей. Осиротевшей семьей...

Кост. Мысль о брате обожгла, хотя душа уже казалась выгоревшей до тла. Какого ему сейчас? Один на один с горем... Скорей бы прислал приказ, позволил разделить боль... попрощаться.

А пока... Пока она будет здесь, в Высшей Королевской Военной Академии. И будет выполнять все, что от неё потребуется. Она не доставит Наследнику беспокойства. Не сейчас.

8

Матрац спружинил, когда Кара с размаху упала на кровать. Грязь с ботинок запачкала покрывало, он девушка не заметила. Усталость отошла куда-то, вместе с планами, которые еще утром казались выполнимыми и реальными. Теперь же осталась только пустота. И желание кого-нибудь убить. Да хоть Лу, что бесшумно двигается по комнат, что-то делает и... всхлипывает.

Сейчас многие плачут. Потеря короля и королевы — катастрофа для страны... Но что эти рыдающие знают об истинном горе?

Кара сжала кулаки. Никогда больше она не услышит голос отца. Спокойный, с чуть слышимой смешинкой... И не нырнет в тепло материнских объятий... Пустота заполняла нутро, вытесняя остатки человечности. И принесли с собой злость. Злость на весь мир. И жалость к себе.

Они плачут, а Принцесса, дочь, не смеет даже слезинки проронить. Хотя, почему не смеет? Именно потому, что в страна оделась в траур, Кара Хань, курсант Королевской Военной Академии имеет право на скорбь.

Но глаза пересохли. Под веками словно собрались пески жаркой пустыни. И из горла вырвался не всхлип — полувой.

— Что ты? — кинулась к подруге Лу.

— Ничего, — тут же замкнулась Кара. Именно сейчас, а шаткий миг, когда страна замерла на пороге перемен, было нельзя. Цена могла оказаться слишком высокой. — Ничего. Сигнал к ужину уже был?

— Через восемь минут, — Лу поднесла к глазам подруги руку с часами на запястье. — И если ты не успеешь привести себя в порядок...

Она не договорила. Кара сорвалась с места. Только хлопнула дверь, да выпала из шкафа запасная футболка. Лу положила её на место и долго смотрела на устроенный на полке беспорядок. Всегда аккуратная, строгая Кара... вот так... Наверное, на неё подействовало известие о гибели королевской семьи.

Лу вытерла слезы. Короля и королеву любили все. И это послужило залогом процветания. Справиться ли кронпринц? Хотя... уже новый король!

Вода била по голове, плечам, спине... Кара открутила вентили на полную и теперь задыхалась в клубах пара. Кожа горела то ли от прикосновений тугих струй, то ли от поцелуев почти кипятка... Девушка не замечала. В голове, как мышь в колесе, крутилась одна и та же мысль: «их больше нет».

Но ровно через три минуты Кара перекрыла воду и потянулась за полотенцем.

Она растирала ноги, грудь, живот, плечи жесткой тканью. Обожженная кожа жаловалась, но руки продолжали двигаться мерно, не пропуская ни сантиметра. Словно боль позволяла отвлечься, словно наказание могло все исправить... Кара встряхнулась. До ужина оставалось несколько минут, следовало поторопиться.

Построение. Шаг, другой... Мерный топот идущих в ногу не мешал думать. Нехорошие мысли возвращались, цеплялись одна за хвост другой, устраивали карусель...

— Ты есть не будешь?

Кара подняла глаза на Лу. Та указывала на поднос — салат, гуляш, жареная картошка... Кара не съела ни кусочка! Даже про шоколадку забыла.