Не оставляй меня

— Мам, я устал. Пожалуйста, дай мне отдохнуть! А после я буду в полном твоем распоряжении на время всего отпуска!

— Ты обещал! — женщина словно поставила печать под договором и оставила сына в покое.

Как ни оттягивал Нэй встречу, а к ужину ему спуститься пришлось. На длинном столе стояло только два прибора, и только расставленные по центру низкие вазы с цветами спасали от ощущения пустоты.

— А отец?
– Нэй поцеловал мать и заторопился к своему месту. Сон, ванна и куча принятых лекарств помогли, но ноги все еще дрожали. Особенно раненая.

— Он позвонил, что не придет, - вздохнула жена Канцлера. — Отец теперь редко бывает дома... Во Дворце кутерьма, все растеряны, никто не знает, что делать...

— Еще бы, — горько усмехнулся Нэй.

— А главное, — мать понизила голос до шепота, — они ждут очередного удара! Ходят слухи, что злоумышленник не успокоится, пока не уничтожит весь королевский род.

У Нэя перед глазами встала колыбелька с младенцем. И мальчик в форме лейб-гвардейца рядом.

— Нужно усилить охрану.

Ох, неужели ты думаешь, что отец об этом не подумал? Во Дворец сейчас и муха не проберется! Но хватит о делах. Я хочу радоваться, что мой единственный сын все же соизволил навестить родителей! И я никому не позволю омрачить эти мгновения, даже если весь мир полетит в тартарары!

Нэй не стал спорить. Болтовня матушки отвлекала от вновь проснувшегося горя.

На какое-то время ему показалось, что он вернулся в прошлое. Беззаботное детство, воркотня матушки... На столе — его любимый яблочный пирог... Ровно порезанные кусочки на специальном блюде источали умопомрачительный аромат. И Нэй, как прежде, подхватил тот, что золотился крепкой корочкой и тут же сунул обожженные пальцы в рот.

— Ну сущий ребенок, — укоризненно вздохнула матушка и рассмеялась. Нэй подмигнул и снова нарушил все мыслимые правила этикета — укусил глубоко, так, что на щеках остались сладкие крошки.

— Нэй! — матушка указала на прибор, — Или мне тебя без сладкого оставить?

Вместо ответа он торопливо дожевал кусок и потянулся за следующим.

— Ох, как же соскучилась по твоим проделкам!

Но, несмотря на все попытки забыть о неприятностях, тревога не исчезала. Мысли вертелись вокруг организации безопасности Принцессы, так внезапно получившей титул Наследной.

Нэй понимал — это не его дело, в Службе Безопасности не новички, и сейчас они носом землю рыть будут, чтобы искупить вину... Но, едва он переставал думать о Лейб-Гвардии, в мысли горьким эхом врывалась Кара Хань.

Нэй вспоминал каждый день, каждый час, каждый миг её службы. И корил себя за то, что их оказалось так мало. Но в то же время понимал: повернись время вспять, все будет по-прежнему. Кара точно так же уйдет на задание, а он... он будет отстаивать это её право перед всем миром.

Сердце защемило. Горько. Больно. Ну кто мешал ему чаще видеться с этой язвительной девчонкой? Если бы знал...

— Сынок! — осторожный стук в дверь прервал поток грустных мыслей.

— Мама? Проходи, — он приподнялся ей навстречу, но тут же снова опустился в кресло, повинуясь жесту маленькой руки.

— Прости, что отвлекаю, но звонил отец. Он заедет ненадолго домой. Ты же его дождешься?

Нэй кивнул. Спать он не собирался, а слоняться из угла в угол... Тем более, что с отцом они не виделись несколько месяцев.

Канцлер поцеловал жену и уселся за вновь накрыты стол. Ел торопливо, но не жадно. В столовой повисла напряженная тишина. И только, когда хозяин дома положил вилку, Нэй решился спросить:

— Как там... во Дворце?

— Хаос, — Канцлер жестом пригласил сына пройти за ним в кабинет. — Будешь? А я — буду.

Нэя передернула, когда коньяк плеснул в бокал. После запоя еще мутило, и не то что вид — запах спиртного был отвратителен. Но отец не обратил внимания. Тяжело опустился в кресло и поинтересовался:

— Все еще хочешь в Лейб Гвардию?

— Хочу. И сейчас — больше, чем когда либо. Отец, пойми... Нэй замолчал, повинуясь усталому взмаху руки.

— Оставь. Пафоса мне и на работе хватает. Думаешь, убедшь там полезен? С твое-то ногой?

— Я почти здоров! Врачи говорят...

— Что бы они не говорили, а нести службу сейчас ты не можешь, — Канцлер повернулся к сыну. В глазах — ни капли сочувствия. Только серая, холодная сталь. — Пока ты бесполезен. Во Дворце нет места калекам, по крайней мере, сейчас. Знаешь, что начальник Службы Безопасности хотел застрелиться? И чего мне стоило удержать его от этого шага...

— Зря, — Нэй ответил таким же безжалостным взглядом. Только глаза у него были материнские, темно-карие. Но и они умели быть холодными. — Он не справился со своими обязанностями. Из-за его халатности уничтожена почти вся королевская семья!

— Эх, какой скорый! — Канцлер снова глотнул коньяка. И отодвинул бокал уже окончательно — его день не закончился, через несколько минут водитель подгонит к крыльцу машину. — Ты же военный! Ты должен понимать, что командир, он не только команды на плацу выкрикивает. У настоящего командира в руках сотни ниточек, тысячи связей. Оборвись его жизнь... восстановить все это будет непросто.

— Заместитель...

— Чушь! Смена руководства редко бывает безболезненной. Мы же не в том состоянии, чтобы отвлекаться, — он вздохнул. — Ох, сын, не выйдет из тебя политика. Ты солдафон, до мозга костей солдафон. Ну, так тому и быть. Служи. Готовь воинов. А пока — сиди дома и лечи ногу. И проводи побольше времени с матерью, она извелась вся. Хоть бы звонил ей почаще, обалдуй.

Машина давно увезла Канцлера, а его сын все еще сидел в кабинете, глядя на остатки коньяка в бокале. Нэй видел, как устал отец. От носа к губам залегли глубокие складки, от недосыпа появились мешки под глазами. Он... постарел. Всегда моложавый. Уверенный в себе и окружающих Канцлер — постарел. Это лучше всяких слов обрисовывало ситуацию во дворце.

Но жалеть отца Нэй не стал. Он не заслуживал такого оскорбления. Но и Нэй — тоже. Его отчитали, как мальчишку, который сует нос не в вое дело. Он едва сдержался, чтобы не опрокинуть в себя остатки коньяка и стремительно, насколько позволяли костыли, вышел из кабинета.

— Сынок?

— Мама?
– Нэй натянул улыбку, но обмануть матушку не поучилось.

— Прогуляйся со мной...

Особняк Канцлера окружал небольшой сад. Несколько деревьев, кусты да пара цветников. А еще — фонтан. Нэй доковылял до скамейки и опустил руку в журчащую воду. Запах ночной фиалки вернул его в детство.