Не оставляй меня

Но больше всего порадовал отдельный санузел. Для ванны места не хватило, но душевая кабина с массажным эффектом заменяла её полностью. Нэй вздохнул и принялся обживаться.

Разложил вещи по полкам, развесил одежду. И обрадовался, увидев на внутренней дверце шкафа заламинированый листок с правилами поведения. К нему прилагался план дворцовых служб, ничего секретного, только то, что есть в открытом доступе.

Мысли с плавно вернулись к назначению. Он победил в этой борьбе! Она стал лейб-гвардейцем! Но почему отец пошел на попятный, почему позволил королеве подписать назначение? Червячок тревоги недолго отравлял радость: Нэй понял, что даже исполнение давней мечты ничего не значит. Важно другое: здесь, во Дворце, он сможет защитить Кару. Стать ей опорой и советчиком, ведь не зря же он вырос в семье Канцлера. И пусть для этого придется погрузиться в интриги по самые уши, цена бездействия слишком высока. Потерять любимую во второй раз он не может.

Резкая трель телефона заставила вздрогнуть. Нэй поспешил взять трубку. Спокойный голос отца застал его врасплох.

— Освоился? У тебя через час аудиенция, я пришлю за тобой человека. Не опаздывай!

Так Нэй не волновался со времен, когда сам бы курсантом в Академии. Крутился перед зеркалом, словно девушка перед первым балом. Одергивал мундир, поправлял бело-золотой пояс, аксельбанты и кивер. Когда явился сопровождающий, оставалось только натянуть белые перчатки.

Отец ждал в кабинете. Едва Нэй появился на пороге, встал из-за стола и знаком велел закрыть дверь.

— Покажись-ка, — он оглядел сына со всех сторон. — Хорошо. Все в порядке. Счастлив?

— Отец!

Канцлер протестующе поднял руку:

— Забудь! Здесь, во Дворце у тебя нет отца. А у меня — сына. Есть Канцлер Её Величества, и есть телохранитель. Запомни.

— Так точно, — послушно вытянулся Нэй.

— Хорошо. Надеюсь, я смогу гордиться тобой, — вздохнул Канцлер и тут же перешел на официальный тон. — Запоминай: первым не заговаривай, молчи, пока Её Величество сама к тебе не обратится. На вопросы отвечай четко, без заминки. Не знаешь, что сказать — поклонись. А это у тебя что?

Нэй посмотрел на сверток, который принес ссобой.

— Здесь, во дворце, служит девушка, Кара Хань. Не могли бы вы ей это передать?

Канцлер задумался:

— Кара Хань, говоришь? Ладно, бери с собой, сам отдашь. Хм, Кара Хань, - повторил он себе под нос. — Готов? Тогда — идем, нельзя заставлять королеву ждать.

Нэй шел за отцом и не замечал, куда. Переходы, залы, галереи слились в одну бесконечную анфиладу. И только, когда остановились у широкой двустворчатой двери, пришел в себя. Справа и слева замерли лейб-гвардейцы. Их руки синхронно взметнулись к киверам, стоило Канцлеру подойти ближе. Потом один из телохранителей четким, заученным движением открыл дверь. Одну створку.

— Обе — только для лиц королевской крови, — услышал Нэй шепот отца и шагнул в неизвестность.

За дверями оказалась приемная. Просторная комната с несколькими столами. За ними трудились младшие секретари. Старшему полагался отдельный кабинет, о чем свидетельствовала табличка.

— Жди здесь, — велел Канцлер и повернулся к ближайшему секретарю.

Пожилой мужчина на миг отвлекся от работы:

— Её Величество велела впустить вас без доклада.

Нэй опустился на указанный ему стул. Воротник мундира неожиданно стал тесным, захотелось ослабить застежки и снять кивер — ремень немилосердно давил на подбородок. А еще пакет. Нэю казалось, что он выглядит очень глупо, но страдания нового телохранителя прервал голос секретаря:

— Лейтенант Нэй Байю, Её Величество ждет вас.

Сердце ухнуло и пропустило удар. На негнущихся ногах Нэй доковылял до двери, выдохнул и сделал шаг вперед. Но первое, что он увидел в кабинете, была спина Канцлера.

— Ваше величество! Позвольте представить вам нового телохранителя. Лейтенант Нэй Байю, лично дело... — Канцлер раскрыл папку.

— Не нужно. Я уже ознакомилась, — прервал его спокойный голос.

Нэй, до этого стоявший, согласно протоколу, навытяжку, вздрогнул. Если бы не эта мягкость, с какой королева обращалась к собеседнику, можно было поклясться, что за столом сидит Кара. Но та разговаривала резко, жестко, даже смех у неё был... колючий, хот и заливистый. Нэй одернул себя — не время вспоминать о пошлом! Он — в кабинете самой королевы! И сейчас...

Канцлер сделал шаг в сторону. Рука Нэя взметнулась к киверу и застыла на полдороге. Но он позволил себе лишь секундную задержку и тут же пришел в себя. Было от чего растеряться — за столом, на месте Её Величества, сидела Кара Хань.

— Что.. происходит?

Шипение отца заставило опомниться. Но мысли продолжали лихорадочно метаться, перетекали одна в другую и не могли остановиться. Кара в кабинете королевы, на её месте... И отец обращается к ней, как к венценосной особе.

Адель ас Кармина с интересом наблюдала за своим новым телохранителем. Всегда выдержанный лейтенант сам на себя не походил. Все мысли, все эмоции читались на лице, как в открытой и понятной книге. Девушка с трудом сдержала ухмылку. Вместо этого на губах расцвела вежливая улыбка:

— Приветствую вас, господин лейтенант. Надеюсь, ваша служба будет долгой и плодотворной.

Поклонился и молча вышел Канцлер. Адель даже головы не повернула, но в который раз восхитилась его тактичности — он всегда знал, что и когда уместно. Вот и теперь. Оставил их вдвоем, хотя по протоколу уйти следовало как раз новому лейб-гвардейцу — представление состоялось, делать в кабинете ему было нечего.

— Присаживайтесь.

Нэй словно очнулся и оглядел обстановку. Адель тоже осмотрелась, по-новому взглянув на кабинет.

Она ничего не меняла. Все осталось, как при отце: светлые, почти белые стены скрыты многочисленными шкафами из мореного дуба. Резьба покрывала обрамления стеклянных створок, и повторялась на массивном письменном столе и кресле с высокой спинкой. Сидеть на нем было жутко неудобно, но отец считал, что в кабинете надо работать, а не отдыхать, а удобная мебель расхолаживает.

— Понимаешь, чтобы не сидеть на этом пыточном приспособлении, — так отец называл похожее на трон кресло, — я стараюсь как можно быстрее сделать всю работу. А чтобы не возвращаться для переделывания — то и качественно.

Но сколько Адель себя помнила, отец всегда сидел за этим столом. И зеленое сукно словно хранило тепло его рук. И фиолетовая клякса... она появилось, когда Адель и Кост попытались стащить любимую ручку отца. Немного не рассчитали, и перо плюнуло чернилами. Их тогда здорово наказали. И отец запретил менять покрытие. Тепрь Адель понимала, что оно напоминало ему о сыне и дочери, и даже в самые тяжелые моменты король смотрел на него и улыбался. Ей очень хотелось верить, что улыбался.

Она провела рукой по пятну. И тут же отбросила воспоминания: прямо сейчас перед ней сидела проблема.

Адель впервые видела лейтенанта в таком состоянии: он волновался. Сидел ровно, словно малейшее отклонение грозило катастрофой. Смотрел открыто. Руки спокойно лежали на коленях поверх свертка, но шнурок, который его перевязывал, оказался накручен на палец. Именно этим Нэй Байю выдал себя с головой.

Тоска, которую Адель старательно прятала на задворки памяти, вырвалась из темных глубин. Захотелось прикоснуться ладонью к гладко выбритой щеке, провести пальцем по четко очерченным губам, почувствовать их мягкую упругость. А потом...