Не по правилам игра

— Дафф, у них такие лица… кто же тогда на нас напал, если спасители выглядят абсолютными бандитами?

— Разберемся.

Оказалось, адвокат имел в виду, что созовет совет для решения этой задачи. И вечером этого дня в библиотеке поместья собралась троица друзей. Госс Дидье прибыл верхом, а герцог Беренджер явился порталом.

— Мы отъехали от столицы на несколько километров, как на карету напали… — начал излагать суть произошедшего адвокат, когда все расселись в креслах вокруг Авелины, борющейся с дремой, после принятия успокоительных капель.

И вот зачем она увеличила положенную дозу, уступив уговорам Даффа? Теперь корила себя. И чувствовала неловкость перед мужчинами. Они прибыли, чтобы разобраться в происшествии и помочь ей успокоиться, а она совершенно неприлично клевала носом, борясь с накатывающей сонливостью. И кажется, дрема побеждала, потому что нить повествования Девана постоянно прерывалась. Да, опять прервалась, и потом как гром среди ясного неба раздался гневный голос Дидье:

— А не надо было гнать меня! Окажись я с вами, то легко справился бы с тремя… да что там, с пятью подобными бродягами!

— Тшш, не ори, Госс! Нашу леди разбудишь, — зашипел на него Дафф.

Вот дьявол, Вел поморгала и обнаружила, что устроилась полулежа на библиотечном диванчике, удобно приобняв подложенную кем-то подушку. Она попыталась приподнять голову, но та будто пуд весила, вот щека и коснулась вновь шелковой наволочки.

— Не кипятись, — урезонил боевика герцог. — Мне доложили, что след ведет в соседнее государство. А значит, напали опытные наемники.

— Это то, о чем думаю? — тревожно спросил Дафф. — И да, когда завязался второй бой, я точно различил, что один из захватчиков отбивался синими зарядами.

— Но причем здесь ты, Деван? — изумился Госс. — Разве это не преследователи семьи Ленарда?

— Сам не пойму. А еще большая странность в том, что нас отбил какой-то неизвестный отряд. Кайрон, тебе удалось что-то узнать о тех спасителях?

— Ну, здесь, как раз, все просто. Это были люди самого Красавчика, — озвучил полученные от агентов сведения Беренджер.

— Это что же получается? — потер лоб боевик. — Ленард позаботился о безопасности друга, заранее приставив охрану к Даффу, зная, что он у нас остался без магического заряда? Это круто. Только зачем врагам Красавчика нападать на адвоката?

— Тут ничего сказать не могу, — развел Кай руками.

— А что, от Ленарда вестей не поступало? — спросил Дафф. — Не означает ли сегодняшнее событие, что его затея потерпела крах?

— Знаю только то, что он планировал вернуться завтра-послезавтра, — нахмурился герцог.

— Н-да, дело его очень непростое, — покачал головой Госс. — И ведь не поможешь ему никак…

— Это так, — кивнул и адвокат. — Только я все же никак не пойму, почему меня хотели схватить…

На этом Вел совсем погрузилась в сон, и снились ей погони и перестрелки.

Такие видения хотелось гнать прочь. От них одни страдания, метания, а иногда и крик рвался из груди. Вот только, к сожалению, мы бессильны управлять снами.

Но вдруг Авелина почувствовала, как на лоб легла ладонь. Чьи-то осторожные пальцы исследовали его температуру, а потом аккуратно убрали упавшие на лицо пряди волос.

— Извини — я не досмотрел…

Шепот около самого уха показался знакомым.

— Лен? — тоже прошептала, а потом приоткрыла глаза.

Рассмотреть смогла только темный силуэт. Человек сидел в придвинутом к кровати кресле. Комната — ее спальня, определенно. Ночь. И шторы на окне плотные и основательно задернуты.

— Я. Отдыхай, моя радость.

— Как ты здесь оказался? — хотела приподняться на локте, только нежная, но и настойчивая тоже, ладонь мужчины не позволила — уложила снова на подушки.

— Обыкновенно… переместился.

Ответ показался вполне логичным. Подумаешь, глубокой ночью в спальне девицы на выданье появился чужой мужчина… это ведь был сон.

— Ааа… Ты же мне снишься… — выдала Вел, как казалось, очевидное.

— И как оно… приятное сновидение?

Авелина почувствовала, что Красавчик сейчас улыбался.

— Все лучше, чем перед этим мне привиделось бегство от убийц…

— То, что произошло… Вел, этого не должно было случиться. Но ничего, я все учел и усилил охрану…

Теперь Авелина была уверена, что Ленард хмурился — голос его снова выдал.

— Так это твои люди разделались с теми, кто напал на карету сегодня? Спасибо, Лен! Вот только не пойму, зачем тебе понадобилось охранять Даффа Девана.

— Адвоката? — кажется, она смогла удивить полночного собеседника. — Вот, что ты решила…

— А что иначе могла подумать? И сам Дафф теряется в догадках, зачем ты приставил к нему охрану.

— У Девана конечно недругов хватает — уж больно многих хитрых преступлений распутал и стольких преступников за решетку засадил. Но в данном случае меня он беспокоил не настолько, чтобы приставлять к нему своих людей. Гораздо больше заботила судьба одной очень непослушной особы…

— Непослушной? — Авелина выделила из всего сказанного мужчиной именно это, возможно, из-за того, что не совсем проснулась. — Ты сейчас про мое участие в бою с Камиллой сказал? Знаю, нарушила твой запрет, когда явилась в клуб. Ты сказал быть дома и никуда не выезжать…

— Именно. Но что тебе запреты!

— Так все вышло само собой, Лен. Я увидела в городе афиши со своим именем… то есть Вила. И это тогда, когда ты вроде бы отменил бой. Согласись, было, чему удивиться.

— Ну а если эта вот дорогая леди удивилась, то ждите, обязательно начнет выяснять, что и зачем.

— Примерно так… отчасти. Я тогда под личиной Вила приехала в клуб и обнаружила, что биться должен некий неизвестный молодчик, а вовсе не я… то есть Вильям. Решила за парнем проследить, спустилась в раздевалки, а там неожиданно стала свидетелем отравления его двумя злодеями.

— И ты их рассмотрела?

— Лучше, чем тебя сейчас. То есть при встрече обязательно признаю.

— А поняла ли, что они опасны?

— Еще как! И к этому еще их разговор подслушала. Они помимо прочего сказали, что очень желали сорвать тот поединок. Вот тогда я и приняла решение выйти на ринг.

— Имею огромное желание тебя за это отхлопать, Вел.

— Что?! По-настоящему? — она от удивления заерзала под одеялом, а потом и немного отодвинулась. — Шутишь?

— Нет. Но порка отменяется, потому что теперь перевесила чаша моей вины перед тобой.