Не подарочки для полковника. Воронцовы

— Нет, — смеется, — поспорили на работе.

— На что? — вскидываю глаза. Миша он не такой, не спорщик. Если ввязался, значит, что-то сильно задело.

— У кого самая терпеливая жена…

— Что?.. — будете считать сколько дней выдержит женская кожа покалывания щетины?

Кивает радостно.

— Вы как дети. Ей Богу!!

Закидываю ногу на ногу, скрещиваю руки на груди. Прикидываю сроки.

— Думаю, протяну дня три, потом начнет аллергия на уколы щетины.

— А потерпеть? — заглядывает по щенячьи в глаза.

— Чтобы доказать, что я у тебя терпеливая? — морщу лицо. — Ты же знаешь, это не моя добродетель. Может, придумать другой конкурс, чтобы доказать мою любовь и преданность? — тянусь к жениху, вдыхаю его обалденный запах.

Весь воздух в доме пропитан парфюмом, тестостероном и заботой.

— Точно не едешь с нами в парк?

— Нет! У меня срочные деловые переговоры, — отнекивается.

— В выходной? Совсем твое начальство оборзело! — негодую.

— Иди! — получаю легкий кивок одобрения. — Буду скучать, писать эсэмэски.

Через час заходим со Стефанией в ворота парка Горького. Оглядываемся по сторонам в поисках Покровских- Воронцовых.

— Видимо, еще не приехали. Милая, давай я тебя сфотографирую. Становись там, — показываю рукой на яркую клумбу с тюльпанами.

— У меня уже есть фото с этой клумбы, — бравирует дочь. — Мы с папой приезжали в парк в апреле.

— А-а! — получаю неприятный тычок в сознание, укол в совесть. Ощущение, что упустила что-то очень важное.

— Я прошу тебя встать там, хочу снять видео для себя.

— Ладно, — встает, но не улыбается, пялится по сторонам.

Снимаю то, что есть. Без выбора.

— Полина! Воронцова! — кричат где-то рядом. Голос до боли знакомый. На Полину я бы откликнулась сразу, но на Воронцову мой мозг и слух явно не заточены.

— Ты чего не оборачиваешься? — ко мне идут сестры Миши с детьми.

Снова вздрагиваю. Я каждый раз нервничаю, когда общаюсь с этими малышками. Они абсолютно одинаковые. Светлые красивые блондиночки с очень красивыми и странными глазами.

Заглядываю в синие и янтарные.

Снова отшатываюсь, они меня околдовывают, вызывают озноб.

Один глаз синий, второй наполовину синий, наполовину янтарный. Как же это необычно.

Но очень странные дела начинаются после.

Девочки — близняшки. Неоспоримый факт, потому что клонов в нашей стране не делают.

Но Алиса — дочь Маши, а Диана — Майи!!

И фамилии у обеих малышек Покровская!!

Лапки и язык чешутся, так хочется расспросить, узнать тайну, но Миша четко дал понять, пока не стану официально членом их семьи, доступ к тайнам закрыт.

Жаль. Тяжело вздыхаю. Любопытство может сожрать меня раньше времени.

На малышках синие джинсы, легкие цветные куртки.

На улице май. В принципе весна в самом разгаре, тепло, но ветерок прохладный.

Алиса и Диана радостно лопочут, вроде как выбирают меню.

— Так понимаю, девчушки голодны? — глажу гладкие длинные волосики Алисы.

Кивают, щебечут.

— Мама обещала пиццу!! Я пять дней ждала, — показывает мне маленькую ладошку с аккуратными пальчиками. — Вот, — считает на пальцах.

Бросаю взгляд на Марию. Она сегодня какая-то слишком серьезная, задумчивая, с кем-то переписывается. Замечает мой взгляд, поднимает на меня глаза.

— Сегодня две серьезные операции в отделении, я вся на нервах. Так что общайтесь, решайте, куда пойдем, а я последую за вами хвостиком.

— Окей. В ресторан?

Майя встряхивает сиреневой челкой.

— Не против, посидим, поболтаем.

— Стефания, — подталкиваю свою к девчушкам. — Познакомься, твои будущие сестренки.

— Сестренки? — дочь ползает взглядом по девочкам. — Почему у них глаза разные?! — выпаливает тут же. — Так не должно быть!

— Пфф! — задвигаю дочь себе за спину. — Долго объяснять, дома.

Маша бросает на меня взгляд. Он сильно изменился — холодный, колючий. — Долго будем здесь стоять?! — спрашивает низким ледяным голосом.

Блин! Стефа подставила. Маша ненавидит любые вопросы, связанные с Алиской.

Мда! Чувствую легко в этой семье мне не будет никогда.

Глава 36

Полина

Заходим в ресторан, садимся за стол, выбираем блюда из меню.

— Мамуль, бургер можно? Сегодня же выходной, — лепечет Алиса, хлопая глазками на любимую маму.

— Детка, в выходной можно всё! — спокойно объясняет дочери Маша, заправляя длинные волосы за ухо.

— Только в выходной, — с грустинкой вздыхает малышка.

— Вы не кормите дочку? — спрашивает моя.

Чувствую себя безумно виноватой.

— У нас режим, Алиса мечтает стать балериной, — сообщает терпеливо Покровская.

Моя нахохлилась, моргнула, примолкла. Ерзает на стуле, бросая на меня странные взгляды.

Стефания явно растерянна. Не знает как вести себя в обществе, давно никуда не ходила с мамой. Меня это расстраивает. И одновременно, сегодняшний поход внушает надежду на то, что мы всегда будем вместе. Это лишь первый поход, впереди их будут тысячи.

— И пиццу можно? — спрашивает Алиса, доверчиво с надеждой глядит на мать. Хлопает темными пушистыми ресничками.

— Милая, это перебор! — Молодая женщина с янтарными печальными глазами бросает на малышку серьезный взгляд. — Если только с Дианкой поделитесь.

Девчушки переглядываются, Ди тут же обнимает сестру, соглашается «голодать» вместе с той.

— Все помыли руки, остались только мы. Алиса, идем, помоем руки, — говорит Мария, поднимаясь на ноги. — Лисенок! — берет дочь заботливо за руку, уводит.

Разговариваем с Майей о погоде, детских играх, ждем официанта с блюдами, когда в зале появляется Мария.

Ее лицо встревоженно.

— Алиса не выходила? Ее нет в туалете. Я просила подождать около раковины, а когда вышла из кабинки, ее не было!