Не родись красивой...

Сравнив это воплощение безукоризненной морали и нравственных устоев с Цербером, Настя смерила Никитичну ироничным взглядом.

— Вот так-то гораздо лучше!

И завернула по грязной тропинке за угол.

х х х

Стараясь не думать о спонтанной ссоре с Никитичной, она, осматривая пустырь, все же не могла успокоиться: и так голова кругом идет, а тут еще эта Баба Яга со своими угрозами… Настино сердце сжималось в предчувствии неминуемой беды. С тропинки, по которой она шла, пока ничего видно не было. Она сделала еще несколько шагов и на пустыре между трансформаторной будкой и сараем увидела грузовик, а возле него Кучерявого — это действительно был он. Навязался на мою голову! С ума сойти. Кучерявый стоял, расставив широко ноги и упершись рукой о кузов, на нем были прежние джинсы и роскошный пестрый свитер с глухим воротником. Узрев Настю, он выпрямился, заулыбался и двинулся ей навстречу. Настя, оглядываясь по сторонам, свернула к сараю, остановилась и сурово спросила:

— Зачем ты приехал?

Кучерявый так обрадовался, увидев Настю, что даже не понял ни вопроса, ни интонации, с которой она этот вопрос произнесла, или посчитал эту ее выходку просто шуткой, пальцами вцепился в ее плечи и воскликнул:

— Настя! Я уже и не верил, что мы снова встретимся! Моя любимая!

Он затряс ее и хотел обнять.

— Не прикасайся ко мне, — с надрывом в голосе крикнула девушка, отпихнула его обеими руками и отступила на шаг.

Кучерявый открыв от удивления рот, оскалился, задергался всем телом, запустил руку в свою шевелюру и, недоуменно вы-таращив глаза, не сразу произнес:

— Ты чего?

— Зачем ты приехал, я спрашиваю тебя! Как это тебе в голову взбрело? Уезжай немедленно и навсегда забудь обо мне. — Лицо Насти выражало одновременно и ненависть, и просьбу. — Я тебя видеть не могу, ты понимаешь это? Мне даже смотреть на тебя противно.

Она всячески пыталась внушить, что он ей не нужен, но Кучерявый никак не мог поверить в это. Он слушал, тупо смотрел и не понимал, в чем она его обвиняет, в это же время, стараясь вспомнить свои восторженные клятвы и возвышенную речь, которые приготовил заранее, сразу после получения записки. Вспомнив начало, он старательно улыбнулся, откинул голову и воскликнул:

— Милая Настя! Я тебя люблю, люблю безумно! Моя любовь вспыхнула внезапно, теперь я всегда думаю о тебе и никого кроме тебя не вижу.

— Хватит! Прекрати! — крикнула Настя и болезненно поморщилась. Ей не хотелось показывать своего состояния, но она все больше раздражалась и не знала, что нужно сделать еще, чтобы он уехал. Как можно убедить в чем-то человека, если он тебя совершенно не понимает! — Пойми, такое упрямство серьезно начинает наводить меня на мысли о проблеме с твоей головой, — произнесла она и посмотрела с презрением. — Может, у тебя и правда не все дома? Я же сказала тебе…

В это мгновение послышался рокот мотоцикла. Она оглянулась и испуганно сделала несколько торопливых шагов к конторе. Однако скрыться от Эрудита не удалось, он приблизился стремительно. И она, медленно повернувшись, пошла навстречу своей беде. Лицо Эрудита извергало такую ярость, что когда Настя взглянула на него, то отшатнулась, одну руку опустила и немного отвела в сторону, а другую прижала к своей груди.

— Это кто такой?! — неуверенно, но грозно выкрикнул Кучерявый, увидев Эрудита, и запыхтел.

Не обращая на него внимания, Эрудит соскочил с мотоцикла и молча, словно не веря своим глазам, стал с презрением смотреть на Настю, ожидая, что она скажет в свое оправдание; на лбу его блестели капельки пота. Настя еще не до конца поняла, что случилось, но негодующий взгляд Эрудита поверг ее в состояние страха, — только теперь она оценила подлинную ситуацию, — вмиг побледнела и вся сникла, как пришибленное насекомое. «Боже мой, — мелькнуло в ее голове, — это все! Я пропала!» Лишь через несколько бесконечных мгновений она пришла в себя, но от сильного потрясения все еще не могла вымолвить ни слова.

— Эрудит, Эрудит, — наконец сказала она, подходя к нему ближе, чтобы он лучше понял ее, — я не виновата, я сейчас тебе все объясню. Только послушай меня, это просто недоразумение… Я не знаю, откуда он взялся и зачем позвал меня. Я побоялась, что он приедет ко мне домой, и поэтому пришла, сказать ему… — Эрудит подозрительно сощурился. — Ты не веришь мне? — заискивающе и растерянно проговорила Настя, — я совсем не хотела встречаться с ним тут… — голос ее хрустнул, и она запнулась, поняв, что говорит что-то не то.

Эрудит впился в нее глазами и затаил дыхание, ожидая продолжения. Но Настя замолчала.

— Почему же? Тут вы замечательно устроились, очень удобное место: обзор крайне ограничен, никто не мешает. Лучшего места и не найти. Разве что у тебя в спальне? — процедил Эрудит, сразу побагровел и закричал: — Как ты могла?! Дрянь! Поняла, кто ты? Подлая дрянь!

Он смотрел отчужденно, жесткие глаза его гневно сверкали. Услышанное поразило Настю, прожгло насквозь, как ужасный грозовой разряд. Она ожидала любых слов, только не этих, и даже представить не могла, что он способен произнести подобное. Эрудит выкрикивал еще что-то, но слова его доносились глухо, словно издалека. Вдруг она перестала слышать их совсем: в ушах зазвенело. И так больно защемило сердце, что перехватило дыханье. На оцепеневшем лице ее выразилось недоумение, из груди вырвался стон, как будто она испытывала сильную физическую боль. Слезы сами собой хлынули из глаз.

— Ты кто такой? Ты за базар отвечаешь? — опять выразил свое недовольство возмущенный Кучерявый, при этом пригнулся, выставил перед собой руки как каратист и стал надвигаться.

Эрудиту все сделалось безразличным. Вдруг в его душе все перевернулось, опустело. Он уже взялся за руль мотоцикла с намерением быстрей уехать отсюда и вовсе не собирался драться. Но делать было нечего. И когда пылкий герой подскочил, Эрудит как бы невзначай, но очень быстро повернулся всем туловищем и ударил его по челюсти кулаком так резко, что тот взвизгнул, перегнулся и упал на землю. Не удостоив больше своим вниманием ни Кучерявого, ни Настю, он завел мотоцикл, рванулся с места и, круто вырулив, помчался по дороге. Настя, заливаясь слезами от оскорбления и горя, против своей воли смотрела ему вслед. Потом бросила взгляд на верхний этаж конторы, на темные стекла окон, отражающие пасмурное небо, подошла поближе к сараю. Беспомощно прижавшись плечом к стене, возле которой несколько минут тому назад курили мальчишки, закрыла лицо руками и зарыдала.

х х х

За всем происходящим из окна наблюдали Захар Матвеевич и Марина. Как только она увидела, что Настя подошла к Кучерявому, открыла дверь в кабинет директора, вкрадчиво вошла и встала у окна. Захар Матвеевич, оторвавшись от газет, вопросительно посмотрел на нее.

— Милый, хочешь посмотреть на сучью свадьбу? — облизнув губы и поправив волосы, сказала она. — Я вот все не могу сообразить: чего она никак не угомонится?

Захар Матвеевич поднялся из-за стола и подошел к окну.

— Это Настя, что ли?

— А кто же еще? Она одна в нашем хуторе такая. И нечего тебе собирать девок по Семикаракорску для обкомовского начальства, вот кого надо возить к ним в баню. Эта одна обслужит всех, по полной программе, — поглядывая то в окно, то на Захара Матвеевича, высказалась она и от избытка чувств нежно прислонилась к его плечу.

Захар Матвеевич неоднозначно вздохнул, задумчиво покачал головой, и лицо его стало строгим.

— Какую чушь ты несешь. Не хочу тебя обижать, но чушь ты несешь несусветную. Как только пришло тебе в голову такое?