Не то, чем кажется, не те, кем кажутся

И надо же было случиться, что мимо каминного зала ОТ проходила Боунс. Да, у нее было право заходить в Отдел, когда этого требовала работа.

Новая волна плеснула неожиданно: "Враг! Враг номер два!" — а палочка в руке уже кастовала Империо…

— Импер... виус, — натужно изменил он заклинание, но Боунс уже была за тонким радужным щитом, а испуг на ее лице сменился негодованием.

Однако в коридоре они оказались не одни — четверо сотрудников наставили палочки… на Боунс! Воздух заискрился от невербальных заклинаний, ее палочка выпала и покатилась по полу. Коллеги слишком усердствовали, и Августусу оставалось лишь одно…

Амелия почувствовала, как сминается ее щит, вышибая из легких последний воздух — в одно мгновение она оказалась крепко притиснутой к стене широченной мужской спиной. Нет, она не могла ничего сказать и сделать — для начала нужно было как-то вдохнуть. Она уперлась в ненавистную спину, которая… Которая закрыла ее от всех остальных атакующих — заклинания отскакивали от невидимого ей щита.

Ее ладони явственно ощутили под толстой мантией жгуты мышц, к лицу неожиданно прихлынула кровь, пульс бешено зачастил, отдаваясь в висках… Как давно она вообще трогала мужскую спину?.. Нет, она спятила — думать об этом?! Срочно усмирить эту невесть откуда взявшуюся внутри старую весеннюю кошку!

Слава Мерлину, ей удалось призвать свою палочку невербально. Или… дали? Спина подвинулась — ровно настолько, чтобы она наконец смогла нормально дышать.

— Я бы не советовал рядовым работникам Отдела тайн атаковать главу отдела Магического правопорядка, если вы вдруг не разглядели, — услышала она как во сне ехидный голос.

"Да кто же ты такой, Августус Руквуд?"

— Обливиэйт, и все дела, — посоветовал кто-то незнакомый слева — Амелия не видела, но понимала, что если она и успеет поставить защиту, ее могут атаковать вчетвером.

Ей не справиться. Если в ОТ предательство, живой она отсюда не уйдет. Но спина Руквуда все еще закрывала ее целиком. Полезно быть миниатюрной, надо же.

"А ведь он даже палочки не достал!" — поняла она.

— Еще раз повторяю для особо одаренных... Глава. Отдела. Магического. Правопорядка. Услышали? Джейсон, Сноу, Темпл, Брай, — перечислил он их псевдонимы, — опустите палочки. А лучше вообще уберите. И… спасибо за сочувствие.

Ирония, прозвучавшая в последней фразе, заставила кого-то фыркнуть. Руквуд тяжело вздохнул и отступил, оборачиваясь к напряженной как струна Боунс — изможденное лицо, усталые темно-серые глаза — так близко.

— Клянусь своей магией, что не нарушал и не нарушаю закон. Люмос. Нокс.

— Однако... — железная Амелия сдаваться не собиралась, но чувствовала предательскую слабость в коленях. Она сжала кулаки — так, что ногти едва не пробили кожу и как можно уверенней потребовала: — И кто мне объяснит происходящее?

— Руководитель отдела, но только после клятвы о неразглашении, — кивнул Руквуд, и… предложил ей локоть.

— А Непреложный обет не потребуете? — она и не думала брать его руку.

"Она еще может язвить... Молодец", — подумал Августус, и неожиданно ему стало смешно.

— Что вы, мадам. Зачем? Одно ведь дело делаем.

Выражение ее лица было бесценным.

Но действительно, как потом выяснилось, дело было одно…

* * *

Работа ОТ, точнее, его подразделения, касалась ее напрямую — но то, что они планировали и как готовились, действительно успокаивало — настолько это было продумано и серьезно. А главное — впервые за много лет Амелия больше не была одна. С ней теперь были стажеры ОТ, с возможностями куда серьезней, чем у простых авроров ее обычной охраны. Но даже не это главное — ее приняли в команду — наблюдателем, но слово мага отправлять отчет ежедневно, особенно, если что-то показалось странным или изменилось, пришлось дать. Утешало полное отсутствие чиновничьих заморочек — "все штатно" и личный магический оттиск — вот и весь отчет обычного дня. Мечта уставших от бюрократии, да и только.

— А если у меня активизируется мнительность? — не спросить она не могла. — Вы будете старательно разбирать дамские бредни?

— Это у вас-то бредни?

— Решили польстить? — мадам Боунс вообще-то была ничуть не хуже начальника ОТ на этом поле, и, хотя ей было приятно слышать о себе такое мнение, показывать это не собиралась.

— Ничуть, — устало ответили ей. — Вы не представляете, как давно мы за вами наблюдаем.

— И… как долго?

— Как только вот он, — кивнули на Руквуда, — доказательно заявил, кто является врагом номер два для Реддла, и поставил всех на уши по поводу вашей безопасности. Теперь, когда вы в курсе, нашим стажерам будет легче работать. Так что за подробностями — к нему, а мне позвольте откланяться.

— Готов ответить на все ваши вопросы, — снова предложил ей локоть Руквуд, и отказываться было глупо. — Вы не против небольшой прогулки — погода вроде неплохая, и поговорить нам есть о чем. Пройдемся?

У Амелии действительно были вопросы, в том числе один довольно личный. Ей очень хотелось разобраться с тем, что произошло с ее племянницей и почему та несмотря на то, что прошли годы, так и не забыла случайно встреченного человека.

— Хорошо, — кивнула она.

Пара секунд — и они оказались на набережной Темзы, в магловском мире, где никому не было до них ровно никакого дела.

Для Амелии развеялся очередной миф о том, что из Министерства нельзя аппарировать, но Руквуд пояснил, что такие привилегии касаются только нескольких магов из ОТ, ну и, конечно, министра. И вот теперь — ее.

— Никогда здесь не были?

Она покачала головой, и Руквуд выдал краткий исторический экскурс по поводу набережной Виктории — неожиданно, информативно и недолго — как раз, чтобы она успела собраться с мыслями и решиться спросить о том, что для нее важно. Это оказалось непривычно и приятно, несмотря на то, что Амелия действительно собиралась предъявить некоторые претензии.

— Моя племянница все время о вас спрашивает, — начала она безо всяких предисловий. — Что вы с ней тогда сделали?

Она злилась и на этого человека, и на себя, но в то же время была благодарна — владеть информацией, пусть даже самой неприятной, было много лучше, чем ничего не знать.

— Сьюзен… — так мягко и мечтательно произнес Руквуд, и она впилась глазами в его лицо, на глазах посветлевшее.

Он улыбнулся.

— Я и сам не сразу разобрался. Вы же знаете, что проявления детской магии бывают очень разными?

— Какое это имеет… Вы хотите сказать?..

Он кивнул.

— Она была такой испуганной, что я боялся… усугубить. Кстати, могу слить воспоминания, если хотите. Или показать, если вы легилимент.

— Воспоминания. Вы любите детей?

— До того момента даже не думал над этим, — невесело усмехнулся он.

— И что, вы считаете, произошло?

— Я стал дядюшкой. По-настоящему. Она меня присвоила.

— Вот просто так?! И вы ничего не сделали, чтобы ликвидировать это?

Руквуд пожал плечами.