Не тот год

— Твою мать, только не это, — прошептал я. — Что же ты наделал, Игорёк?

— Андрей, ты что-то сказал? — прервался помощник дежурного.

— Не, ничего, — я захлопнул журнал и вернул его в шкаф. — Пойду я к себе, надо готовиться к проверке.

— Запасы вазелина, что ли, пополнить? — хохотнул он.

— Свои пополни, шутник.

— Не, мне не нужно, я скоро домой. А до следующей смены проверка уже умотает к другим.

— Везёт, — вздохнул я и вышел из дежурной части. Оказавшись в коридоре, я достал телефон, открыл список недавних вызовов и выбрал телефон. С которого мне несколько часов назад звонил Курочкин.

— Абонент не отвечает или временно недоступен. Вы можете оставить ему голосово…

— Блядь! — в сердцах сказал я и прервал вызов. В сердцах так ударил кулаком по стене, что тихо лязгнула дверь-решётка, отделяющая холл, где скапливаются посетители, от основной части РОВД.

Когда я прибыл на место происшествия, то там даже лёгкий дымок уже не курился. Прошёлся по улице, увидел двух бабулек на лавочке, лузгающих семейки и направился к ним.

— Здравствуйте, гражданочки, — поздоровался я с ними и подарил им дежурную улыбку.

— Из милиции, что ли? — отозвалась одна из этой парочки. Вторая же вернула мне моё приветствие и с интересом посмотрела на меня.

— Из неё родимой. Но если уж быть точнее, то из полиции.

— А документик есть?

— Как же ему не быть.

После предъявления удостоверения у бабульки прибавилось доброжелательности. Хотя она подозрительно поинтересовалась что это в их краях забыл сотрудник из Москвы. Скрывать мне уже особо было нечего, всё что могло плохого случиться — произошло.

— А я его ещё вот таким помню. Тихий мальчонка был, даже по чужим садам почти не лазал, ежели только на спор с кем или заставят хулиганы, — сообщила мне вторая бабка. — И на тебе — связался с бандитами.

— Не бандит он, а свидетель. И я хочу узнать про пожар: случайно он начался или поджог кто, — терпеливо повторил я то, что рассказал ей несколько минут назад.

— Да кто же теперь узнает-то, — покачала головой первая, самая подозрительная и дотошная в их паре. — Пожарники сказали, что проводку замкнуло под потолком, а там опилками всё утеплено. Сразу полыхнуло. Да так, что выскочить не успел никто.

— Да им лишь бы списать происшествие, — в сердцах произнёс я. — Знаю я их «проводку». А вы не видели никого тут чужого?

— Был чужой. Днём приезжал огромный чёрный джип. Но к дому Марьи не подъезжал, я его видала у магазина нашего, — деловито сказала мне бабулька. — Может, он, может не он.

— А Игорёк днём точно был в магазине. Этот на джипе мог его там увидеть, — добавила вторая, стоило её подружке смолкнуть, чтобы перевести дух.

— А магазин открыт ещё?

— Да какой там, — махнула рукой. — Уж с пару часов как закрылся.

— А хозяйка или продавщица здесь живёт?

— Городская она. И магазином владеет, и сама за прилавком стоит. Редко кто её подменяет.

Оказалось, что бабки не знают и где живёт она.

— Ты к нашему слесарю сходи, товарищ милиционер. Он с той стороны себе большой гараж построил, машины там чинит. А чтобы не лазали к нему, он камеры себе поставил. Мой дом с того краю, — бабку указала на въезд в деревеньку, откуда я появился здесь. — Но я никого ночью не слыхала, а спать поздно легла и не заснула до той поры-то, как полыхнуло у Курочкиных. Значит, что? А то, — она даже палец подняла вверх, чтобы подчеркнуть важность своих выводов, — что приезжали злыдни с той стороны, — она указала в противоположное направление относительно первого. — А там как раз мастерская нашего слесаря.

— Это если злыдни были, — недовольно произнесла её товарка. Наверное, не понравилось, что это не она сообщила мне версию, рождённую умами двух местных мисс Марпл.

— А где живёт он? — мигом заинтересовался я новостью.

— Да рядом с мастерской и дом его. Двухэтажный такой, из новых блоков, как их там… пеноблоков, вот.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я их и собрался уходить.

— Семек возьми, товарищ милиционер, — остановила меня самая доброжелательная из этой парочки. — Таких нигде не найдёшь, сама сушу и жарю.

— Спасибо, — повторил я, принимая горсть крупных семечек. — Только полиция у нас уже давно в стране. Нет милиции.

— А мне всё равно, — грозно сказала она. — Для меня вы всегда будете милицией. А полицаями пусть кличут других, у кого рожа еле в телевизоре умещается. Всё по кабинетам сидят или на иномарках раскатывают. А ты вон на нашей машине прикатил, значит, не полицай-хапуга, что только и может бандюков защищать. Видела я по телевизору в сериалах, какие они защитники народу, тьфу, — она смачно плюнула шелухой себе под ноги.

Я ещё раз поблагодарил и поспешил распрощаться, пока они не узнают в моей-«нашей» машине реновский «дастер». С другой стороны, он вполне тянет на заслуженное звание российского изделия, если принять кучу факторов от места сборки до его распространённости среди определённой прослойки населения. Как раз вот в таких деревнях чаще увидишь его, чем какой-нибудь «крузак» или хотя бы «аутлендер». Он здесь занимает нишу вместе с «нивами», «уазиками» и кое-где до сих пор встречающимися «козликами».

Автомастера я успел застать дома и даже договорился насчёт показа ночных видеозаписей.

Глава 2

ГЛАВА 2

— Да какого?.. — я едва не сорвался и не высказал всё своему начальнику. — Иван Анатольевич, вы же сами видите, что это Вагон на видео. Без него тот поджог не обошёлся. А Вагон правая рука Алмаза. Да тут даже стажёр поймёт, что поджог и смерть свидетеля…

— Хватит! — рявкнул тот, перебив меня. — Нет здесь Вагона, ясно? Да, мужик похожий. И машина похожа. Но без фотографий номера этот джип никак не привяжешь к твоему делу. Был у пожарных?

— Был.

— Что сказали?

— Предположительно проводка является причиной возгорания, так как дом старый, ремонт электрооборудования не проводился, а провода ещё старые советские из алюминия, — сквозь зубы ответил я, отлично понимая, куда он клонит.

— Вскрытие было?

— Да.

— Что — да?! Мне из тебя клещами всё вытаскивать, капитан? Минуту назад ты куда разговорчивее был, — начальник привстал из своего кресла и посмотрел на меня исподлобья.

— Один из погибших был сильно пьян. И да — я понимаю куда вы клоните, товарищ майор, — эти слова я уже цедил сквозь зубы, чувствуя подступающее бешенство.