Не тот год

— А… — опешил он.

— Выполнять, старшина, — я постарался сказать так, чтобы в тоне лязгнул не просто металл, а оружейная сталь.

Звание я услышал от деда, когда он переговаривался с милиционером во время моего конвоирования. То, что красовалось на петлицах сотрудника внутренних органов я с ходу не смог опознать.

— Слушаюсь, — неуверенно ответил милиционер и медленно поднялся со стула. Его внутренний мир и настрой был в очередной раз сломан за этот день. Значит, я его правильно просчитал. В этом селе был посажен не самый способный и сообразительный сотрудник, без должной инициативы. Обычно такие мечтают о каком-нибудь громком событии с личным участием. Мол, я во какой и как могу, меня заметят и переведут на высокую должность! Такие даже в собственной службе не всегда разбираются. Впрочем, эта беда и в будущем распространена. Не раз встречал пэпээсников и даже молодых участковых, которые могли отлично без запинки пересказать закон номер три, а вот по основной службе знали столько, что им увольнение грозило. Разбирались буквально в десяти статьях КоАП и УК, с которыми постоянно работали. Думаю, этот старшина примерно такой же. Труды Ленина и прочие партийные мануалы у него от зубов отскакивают, да протокол за самогон с закрытыми глазами напишет. А вот есть ли особый отдел, называется он областным или по округу — фигушки. Как вариант, вообще решит, что в службе прошли изменения. которые ему не довели в этой глуши. Главное, чтобы он сообразил о чём я говорю.

— Развяжи руки, дай сходить по нужде и верни обратно в камеру, — продолжил я давить на него. — И ждём ответа. Разрешаю описать часть вещей при докладе в особый отдел. В первую очередь рассказать, что мной добыт рабочий образец новой записывающей аппаратуры из-за заграницы.

— Я понял, товарищ. А какая аппаратура? Как выглядит?

— Вон в том чехле лежит тонкий прямоугольник со стеклянной поверхностью с одной стороны. Открой обложки… нажми справа сбоку на узкий выступ…тот, что один.

Милиционер весь вспотел, пока дрожащими руками вытащил мобильный из защитного чехла, расстегнул клапан и нащупал нужную кнопку.

— Тут… вот, — он повернул в мою сторону экран, на котором горела таблица с цифрами для набора пароля.

— Код один-девять-восемь-девять-шесть. Очень слабо прикасаешься кончиком пальца к этим цифрам по очереди.

Собеседник так и не смог справиться с разблокировкой. То ли руки дрожали, то ли давил сильно, то ли наоборот вообще не прикасался к экрану.

— Может, вы сами? — посмотрел он на меня. — Я вам верю, товарищ… агент Карацупа.

Шок — это по-нашему. Разум не самого умного человека был перегружен событиями так, что он не задумываясь освободил меня и вручил сотовый. Правда, когда снял верёвку с рук, то отступил к столу и взял в руку наган.

Я уже знал, что показать милиционеру. Быстро нашёл фотографии, сделанные мной на фронте. Там хватало боевой техники что нашей, что хохляцкой, полученной ими от забугорных союзничков. Танки и БМП с крестами на броне, американские флаги и даже триколор на ней же легко удалось выдать за иностранную секретную бронетехнику. Разумеется, показывал я только целую машину или фото с ракурсами, где не были видны разрушения. Но больше всего его поразила цветная съёмка, как мне показалось. Для усиления эффекта я ещё и снимок собеседника сделал, а потом показал ему.

— Само устройство является секретным. Все фотографии на нём — сверхсекретная вражеская техника. Я нёс данные начальству, должен был чуть ли не лично в Москву доставить. Сам понимаешь.

— Да-да, конечно, — закивал тот и вытер пот со лба вооружённой рукой, недоумённо взглянул на «наган» и убрал револьвер в кобуру.

— Расскажете лично в особом отделе о том, что видели, — вновь принялся отдавать я приказы. — Вещи с собой не брать. Опечатать и закрыть в сейфе в этом здании. Или в ином безопасном месте, куда не смогут попасть посторонние. Хоть в подполе. Но из дома не выносить! Охрану ставить не нужно, это привлечёт ненужное внимание.

Я вновь отправился в камеру. Но теперь уже уверенный, что время у меня есть для восстановления магической энергии. Пока милиционер будет мотаться туда-сюда из села в город, пока будет что-то пояснять и доказывать, что не пьяный — уйма времени пройдёт. Загрузил я его так, что он сам половины не понял. Но это мне лишь на руку.

Кстати, царские документы Порфирий не нашёл, что мне сыграло на руку. Не знаю, что было бы увидь он и милиционер те бумажки, по которым я «дворянин и буржуин». Могли и грохнуть не разбираясь, а затем предоставить мой труп с вещами вышестоящим органам в надежде на награду. Повезло, в общем, по-другому и не сказать.

Глава 4

ГЛАВА 4

Из сна Иванова вырвал возглас порученца.

— Товарищ майор, есть новое сообщение!

С трудом разлепив глаза, он посмотрел на лейтенанта, застывшего рядом с кушеткой, на которой майор ГУГБ прилёг около часа назад чтобы хоть немного отдохнуть. Личное задание Берии привело его в Белоруссию почти на самую границу с Германией. И здесь пришлось заниматься не только поисками неизвестно кого и неизвестно где, но и задачами по основной своей направленности. Один раз во время разъездов его машины попали под беспорядочный обстрел из далекой лесопосадки. Чудом никто не пострадал.

— Что за сообщение? — устало спросил он.

С момента получения приказа, он больше двадцати раз выезжал к людям сам или к нему доставляли странных личностей. Почти всегда это были сочувствующие буржуазному режиму, враги советской власти из местных, перешедшие границу диверсанты и вредители. И только трижды к нему попали тихие сумасшедшие.

— В селе Листово задержан неизвестный, который представился каким-то агентом Карацупой и назвал личный код для опрзнания. Код я проверил. Это какая-то чепуха. Полагаю, что задержанный назвал набор цифр и букв, чтобы потянуть время, — быстро и чётко доложил лейтенант. — При этот милиционер уточнял про некий особый отдел области. Именно его сотрудникам он должен был сообщить данные от агента.

— И? Пусть им милиция занимается или местные коллеги, — не проявил интереса смертельно уставший Иванов.

— Но при нём имелись странные вещи и оружие. Вот в чём дело, иначе бы я к вам не пришёл. Милиционер, который задержал неизвестного и лично доставил сообщение, рассказал, что видел шпионскую вещь, с помощью которой можно делать фотографии. Цветные.

— Не тяни, Максим, вижу, что есть что-то ещё, — сказал майор, с трудом удержавшись от зевка.

— Есть. Не знаю сколько правды в словах милиционера, но он клялся, что на этом устройстве можно смотреть эти самые сделанные фотографии. Задержанный во время демонстрации сделал снимок и тут же показал ему. Без проявки и прочих необходимых манипуляций. Прямо на устройстве.

— Это как? — удивился майор.

Лейтенант пожал плечами:

— Я сам не понял. Честно, товарищ майор. Милиционер сказал, что одна сторона устройства стеклянная и картинки появляются на этом стекле.

— Что ещё было у задержанного?

— Оружие, карабин и пистолет, одежда, патроны, бинокль, несколько жестяных банок разного размера с консервами. И ряд вещей, которые милиционер описать не смог.

— Задержанный рассказал, что в них?

— Нет, — лейтенант отрицательно мотнул головой. — Со слов сотрудника, он показал только работу шпионского устройства… А-а, чуть не забыл. На устройстве милиционер видел фотографии иностранных танков и броневиков с крестами и царским трёхцветным флагом. Задержанный рассказал, что это секретная информация, которую он нёс в Москву.

— Собираемся. Отдай приказ, что выезжаем через двадцать минут в полном составе, — принял решение майор.

* * *

Я не успел уйти.

Чувствовал, как внутренняя энергия по капле заполняет меня и вот-вот её окажется достаточно, чтобы наложить заговор. Предвкушал этот момент и… не успел.

Сначала услышал шум автомобильных моторов на улице. Ревели они будь здоров. Потом понял, что машины остановились рядом с избой пункта милиции.

— Твою же мать, — сквозь зубы прошептал я, чуя пятой точкой, что это прибыли неприятности по мою душу.