Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

Отыграл акт. Принял душ. Сижу, пью чай. Вот бы нам в Москве такое здание! Мечта!

Утром на репетиции опять куча опозданий... почти на час... проспали и т. д. (11 часов). Детский сад... А.А. сидел и ждал... и мы ждали. Продолжаются идиотизмы непонятные. Для меня просто необъяснимые. Ходили потом с Гришей Гладием по городу, говорили об этой ерунде. У него тоже полная растерянность и непонимание. Я вспомнил, как начинался спектакль, как мы «дышали» тогда, чем жили. Ведь прошло-то всего ничего времени, и такие события произошли, можно сказать, сказочные... В чем же дело? Боже мой... ничего тут не понять... Человек — двуногое неблагодарное существо, кажется, так у Достоевского. Неужели так просто.

Остались потом на «разговор» с А.А. (в который уже раз), я сказал, что все эти разговоры — онанизм и не о чем больше говорить... Пусть каждый сам за себя отвечает, в конце концов... Ладно, к черту.

2-й акт принимается. Все хорошо, кажется (слушаю по трансляции).

По городу можно идти бесконечно... Утром был на ба­заре! Чудо! «Сегодня арбузы даром!!!» и т. д.

7 июля 1988 г., Милан

По гастролям большая пресса. По нашим понятиям — огромная. 7-8 газет и несколько журналов поместили просторные статьи, фотографии из спектакля, роскошные портреты Васильева. Наши переводчики говорят, что тон просто восторженный. Собственно, это видно и по приему зрительскому. Сегодня третий спектакль... Публика слуша­ет. Реагирует так, как будто понимает по-русски каждое слово.

Вчерашний спектакль принимали тоже тепло и вос­торженно, хотя прошел (по нашим меркам) худо. Произо­шло вообще...

В. был выпивши и соответственно «старался». После спектакля А.А. собрал всех в зале. Состоялся разговор. Глупо... нет слов. В гостинице, уже поздно, А.А. зашел к нам в номер. Мы с Юрой, естественно, взведенные, накручен­ные, в состоянии «гражданской войны», пытались что-то решить, придумать, как выправить ситуацию, которая, по нашим ощущениям, угрожающая для спектакля... Говори­ли с А.А. до половины четвертого утра. Кажется, это был первый такой долгий, откровенный, открытый разговор обо всем, что накопилось...

И... еще раз поразился Учителю. То, что нам казалось его слабостью, недооценкой ситуации и т. д., оказалось глубоким и полнымзнанием, опытным, эмпирическим знанием — не только этой, конкретной, ситуации... Больше того —такое впечатление, что он как на картах предсказы­вает: что было, что будет, чем сердце успокоится.

Уже перед уходом он рассказал несколько эпизодов из европейского турне «Серсо». «Артисты об этом не рас­сказывают... люди хранят свои легенды...» «Это — феномен, его надо принять... это — реальность...»

Да... грустно, но факт — в результате мы «сами» пришли к выводу, что надо идти на любые компромиссы, чтобы сохранить спектакль... по крайней мере, на какое-то вре­мя... Собственно, все наши усилия сводятся к тому, чтобы сохранить спектакль, качественно пронести его через какой-то отрезок времени.

Говорили почти о всей труппе. Вместе и отдельно. О се­годня и о завтра.

Так хочется помочь ему... Но, наверное, это никому не дано.

Он сам.

Он чувствует судьбу, вот в чем дело. Вот что отличает его от других. Другие живут день за днем, иногда удачно, иногда не очень... Он чувствуетцельно... судьбу. Навер­ное, это драматично.

7 июля 1988 г.

Спектакль шел отлично. После мы с Юрой были при­глашены в гости... Там сложная связь, «полурусские» зна­комства через Одессу.

Сначала посидели в маленьком баре напротив театра. Выпили белого вина. Компания довольно большая. Ита­льянские актеры, критики и т. д. Человек 10. Получили «свои» комплименты. Действительно, даже неудобно было выслушивать то, что они говорили, как необыкновенно высоко оценивали наш спектакль.

Потом всей гурьбой на нескольких машинах отправились к Авелине (такая гранд-дама, ведущий критик, переводчик и т. д.).

Квартира!! Терраса! Сад!! В темном небе светится золо­тая фигурка Божией Матери на Миланском соборе. Книги. Картины. Художественные ценности. Оригиналы, конечно. Даже скульптуры...

Вино... Какие-то чудные закуски, потом спагетти двух сортов!!!

Опять о театре, спектакле, Васильеве. Очень много во­просов. Обо всем. Изумление искреннее. Восторг непод­дельный. «Откуда у вас такой театр?!» Одним словом, вечер удивительный. Не только потому, что пожинали «славу». Цельный, содержательный, интересный разговор (вспомнился сразу вечер, проведенный в Москве с Дарио Фо).

Возвращались под утро. Новый наш товарищ, Антонио, решил еще напоследок развлечь нас экзотикой. Повез на своей маленькой машине в район проституток, не просто проституток, а — «голубых»... «переодетых». Мы с Юркой обалдели. В свои сорок — мы ничего подобного не то что не видели, но и не подозревали, честно говоря. Венские девушки — просто гимназистки.

Спать легли часов в шесть, а в семь уже встали, чтобы идти на базар. Тоже ведь нельзя пропустить...

Это было уже девятое.

8 июля 1988 г.

Базар... шмотки... еда... всего — море, всего много, все дешево. Не для нас, конечно... Для нас, с нашими «суточ­ными», все дорого.

В Вене было лучше в этом смысле. Там платили 401 шил­линг в день (т. е. 20, кажется, рублей). Здесь — 28 тысяч лир в день (10 ООО лир примерно равны 4 рублям 50 копейкам).

12.15 — репетиция. Разговор. Опять — мрак. На этот раз чокнулась Наташа. Черт знает что! Наглость и хамство. Иначе это не назовешь. А.А. находит силы сдерживаться... и сдерживать.

«Буря» (La Tempesta) в постановке Стреллера (видео) — грандиозно!!!

Просто и грандиозно! Рисунок! Образ! Чистота! Исполнение!

Ужин. Пиццерия. Белое вино. Закуски, закуски, закуски... (сердце пальмы, ножки осьминогов и еще что-то неверо­ятное).

9 июля 1988 г.

Бергамо.Итальянцы говорят: Бёргамо.Электричка с главного вокзала (стиль Муссолини-Сталина). 1 час (70 км). Скорость. Двухэтажный вагон.

Если бы не повезло, не попали бы в Бергамо, и судили бы об Италии по Милану, а это не совсем верно!

Состояние воздуха напоминает наш кавказский юг. В Пятигорске так, когда жара.

Ощущение все время такое, будто смотрю кино. Про­жженные солнцем площади. Родниковая вода в фонтан­чиках (медных). Цветы, цветы, цветы. Фуникулер в старый город (500 лир).

Сон. Бродим по узким старинным улочкам. Сон!

Толпы туристов. Театр, ярусный, сгнившие ярусы, там, где сцена, теперь зрители.