Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

Идет третий спектакль. Днем была пресс-конференция с А.А.

Разговоров вокруг спектакля очень много. Много прессы (в «Либерасьон» — фотография моя с Белкиным, купил, не пожалел 8 франков). Франки летят. Поесть, попить... все дорого для нас. Суточные очень маленькие.

Антуан Витес — много хороших слов о спектакле. О стиле. О тишине. О летальных паузах. О соотношении русского и итальянского. О перспективе и о филос. Спор... 3-го акта.

19 июля 1988 г.

Забавно, что наши соотечественники в лице М. Захарова, А. Смелянского, О. Табакова и др. смотрят наш спектакль здесь, в Авиньоне. Смелянский, правда, смотрел в Москве.

Днем — пресс-конференция или что-то вроде встречи с труппой театра в дискуссионном клубе фестиваля. В том же парке папского дворца, где и был банкет как-то... На­роду много, несмотря на жару. Мы были почти все. Видно, что интерес к театру неподдельный. Был еще Славкин и Петрушевская. У А.А. уже большой опыт таких разговоров. Довольно лихо все прошло. Хотя уровень вопросов пока­зался общим. Достаточно общим. Корреспонденты «С.К.» и «Московских новостей».

Стенд с оттисками газет о фестивальных спектаклях. О нашем больше всего материала.

(Множительная техника даже на почте стоит, для всех желающих.)

Экскурсия по папскому дворцу.

Прилетели наконец-то наши ребята для «Vis-a-vis». Из­мученные, издерганные.

Запомнить. —Шествие рабов. Японец (неподвижность). Девочка — кукла. Панк — театр. Люди — гаечные ключи. Гайки с ленточкой. Ракушки с хвостиком. «Репейник».

Концерт после спектакля. Мини-эстрада. Арка светя­щаяся. (Стол с вином и закусками.) Публика в восторге. Цыганские, русские, украинские, татарские песни. Финал «грандиозо» — «я люблю тебя, жизнь». Гармошка.

Никак не закончим. Гасят свет. Аккордеонист — француз, замечательный импровизатор. Общий апофеоз.

4 часа ночи. Идем домой. Город не спит. Поем. Спать не хочется. Красное вино. Все возбуждены. А.А. уже нерв­ничает. Входим в гостиницу — 4 утра — у него совещание по Миромасу.

Утром в 10.30 репетиция Достоевского.

Вот сейчас сидим в театре Ореrа.Идет разбор «Идио­та».

А.А. — Чтобы играть Достоевского, нужно иметь демони­ческую идею; если будешь иметь демоническое чувство —Достоевского не сыграешь.

20 июля 1988 г.

Закончился Авиньон. Прекрасный, чудесный, сказочный Авиньон. Успех полный. Последний спектакль. Перепол­ненный «зал» — сад. «Лишний билетик» — на площади.

Лагерь у ворот сада (с термосами, прямо на асфальте — пикник ожидается).

22-го утром выехали в Миромас. Целый день репетиро­вали. Усталость невероятная. Начали представление в 10 вечера. 1-е отделение — Достоевский, 2-е — Дюма. Весь спектакль записан на видеопленку.

Нашу сцену шеф (А.А.) репетировал уже перед началом. Костюм... Бассейн. Вынужденное лежание. Мокрые после падения в бассейн. А.А. несет бутылку виски. Выпил сразу почти стакан, опьянел, отогрелся в душе.

Легкий прием после спектакля.

В б утра погрузились в автобус и двинулись.

Это путешествие... на всю жизнь. Через юг Франции, через Марсель, Ниццу, Монако и т. д. Автобус классный, кондишн, два видеомонитора. Смотрели фильмы, оста­навливались на купание в Адриатике. Специально оста­навливались, чтобы «отметиться» в Сан-Ремо. Искупались, позагорали. И опять в путь. А впереди, а впереди... ждала Венеция!

Ну что? Ну как про это... Приехали в Венецию в 4.30 дня. Разместились в гостинице «Венеция», район Местре, и сразу же бегом в город. На автобусе доехали до конечной станции Гранд-канала. Сели на катерок. И началось!!! Боже! Господи! Спасибо! Спасибо. Невозможное счастье! Сно­видение! Да, только так можно отнестись к чуду Венеции. К чуду, что так все случилось, совпало, и вот мы плывем на белом катерке среди гондол, среди вечной красоты. Справа, слева — везде — маленькие каналы, отходят, уво­дят... Запомнилось мне, когда вышли на стрелку и стал виден Дворец дожей, собор Св. Марка. Пароход из-за угла! Бродили по улочкам. Ели пиццу на берегу канала, слушали песни гондольеров (десять гондол в стайке). Ночью вернулись в гостиницу, а утром опять в автобус.

Долго стояли на югославской границе. Почти два часа. Хотя поток машин шел мимо нас почти без остановки. Пересекли границу. Резко все изменилось. Начиная с са­мой дороги. Узкая ленточка вьется по склонам гор. Справа море, слева горы. Еще останавливались купаться. Приехали в Сплит в 10 вечера. Отель «Сплит». У самого моря. До театра возят на автобусе. Минут 10.

Играем в сплитском театре. Декорацию выставили пря­мо на сцене. Спиной к зрительному залу. Театр чудесный, ярусный, богатый. Атмосфера театральная, теплая. 27-го первый спектакль. Шел сложно. Сначала нам казалось, что совсем нет контакта. Глухота полная. 2-й акт — ближе. Раскачали. Третьим взяли окончательно.

В финале гром аплодисментов. Прием.

Слова такие говорят... Сойти с ума можно. Фантастично, гениально и т. д.

27 июля 1988 г., Югославия, Сплит

Спектакль 28-го. Успех (приходится опять писать: гран­диозный). Прием. Шеф входит — овации. Цветы. Заслонил собой случайно бюст Иосифа Тито... увидел — отошел чуть в сторону...

События на последнем спектакле далеко идущие: В. — пьян, и заметно. Разговор после спектакля (перед прие­мом). У И. что-то вроде припадка (на улице).

28 июля 1988 г.

29-го — свободный день. На море. Прошлись с Юрой по городу. Достославный базар посетили. Деньги (динары) под ногами. Поиски луковицы. Жара. Опять на море. Вечером грузимся в автобус. Отъезжаем в Белград в 23.00. Едем всю ночь. Иногда сплю. Иногда смотрю. Дорога горная... Иногда просто страшно за наш огромный неуклюжий автобус на этой вьющейся узенькой ленточке. Едем медленно очень, поэтому в Белград только утром приезжаем. На прогулку меньше часа остается. Тем не менее успеваю купить себе брюки на последние динары. Крестик в соборе. В 10 утра уже в аэропорту. Процедура быстрая, таможенник даже не посмотрел на меня — читал журнал. Летим в Москву. «Аэрофлот». Родной сервис. Родная курица. Правда, вино. Херес.

30 июля 1988 г.

1-го вылетел из Москвы в Ростов. Со всякими опо­зданиями, но все же добрался ночью. Танюша встречала (3 часа ночи) с Сережей и Толиком. Ростов — мимолетно (в прямом смысле). Мельком повидался с Настенькой. Даже не успели поболтать с ней. Отдал ей джинсы, чашки и на самолет. 3-го вылетели с Таней в Одессу.

Это были замечательные дни. Просто замечательные. Поселились в «роскошных» апартаментах гостиницы киностудии на Пролетарском бульваре. Называлось это — двухкомнатный люкс. Правда... с тараканами, но это мелочи жизни, в остальном все действительно напоминало люкс... цветной телевизор, холодильник и проч. Рядом море. Еще ближе студия. Первые дни я усиленно снимался. Просто даже героически. В 8 утра уже садился на грим. И пошло... целый день. Возвращался поздно, иногда после 10 вечера. Но... кино — удивительная штука... Кто-то там не приехал, и... финита. Всю последнюю неделю мы просто отдыхали. Утром шли на пляж, вернее, спускались по подвесной до­роге. Я загорел, даже очень. Бродили по Одессе. Вздыхали, видя, как разваливается на глазах красавец-город. Катались на катере. Радовались жизни. Были даже в гостях. У Юры на дне рождения 9 августа. Познакомились с интересными людьми. И у них тоже гостили на даче (чудесной), у Ксаны и Рудика Феденева. (Его пьеса «Луна в форточке» идет в Пушкинском театре.) У них брали прекрасные книжки (Ю.П. Анненков, 2 тома воспоминаний — упоение).

Август 1988 г.

Собирались из Одессы 23-го, но... без дела сидеть надоело и 19-го вылетели в Москву. Наводим порядок в нашей «московской квартире». Все блестит. Хорошо здесь. Ничего, что Теплый Стан. Свой угол. Нам хорошо. Пусть вре­менный — свой. Вот Танюша спит — я сижу на кухне, пишу.

Были сегодня на выдающейся выставке из собрания барона Тиссена. 39 работ. Гончарова, Ларионов, Кандин­ский, Бурлюк (Д. и В.), Купка, Поллок, Шагал, Дали. Мы в восторге. Весь день радостный, светлый, необыкновенный. Потом ходили по Москве до одури. Воскресенье — народа нет на улицах, движения почти нет — славно. Хороший, светлый день.