Не верь глазам своим

Сказать, что он волновался, это сильно приуменьшить. Даже перед выходом на сцену он никогда не испытывал настолько интенсивных эмоций. Пальцы нервно постукивали по рулю, а губы приходилось постоянно облизывать. Паника то и дело подкатывала к горлу. Нельзя было исключать вариант, что Лайла воспримет этот его затянувшийся обман плохо. Но это то, на что он не в силах повлиять. Не важно, сейчас эта правда прозвучит, или через месяц… Или важно? Так или иначе, сегодня он либо получит дельный совет, либо лишится любимой. Или и то, и другое. Но тянуть с решением больше нельзя! Что ж, завтра с утра он либо отправит отказ от участия, либо отправиться за билетами.

Время показывало начало седьмого. Он весь день провел на студии, воюя с собой и своей командой, пытаясь достичь того чувства безоблачного счастья, что он испытывал в Шато де Камю, выраженного в музыке. И сейчас он даже удивился, как прекрасен был июньский вечер. Написав сообщение любимой, что уже подъехал, он неожиданно получил ответ:

«Лайла: «Отлично! Заходи!»

Генри удивился такому повороту. Но выключил зажигание и подошел к двери. На ходу перестраиваясь от режима «Исповедь» на режим «Ожидание», он постучал в дверь. Ему открыл Альберт.

— Чрезвычайно. Просто чрезвычайно рад видеть вас, молодой человек! — рукопожатие было таким же крепким, почти угрожающим, как и в первый раз. Но не это смутило Генри. В его левой руке был зажат розовенький телефон Лайлы.

— Добрый вечер, мсье.

— О, какой официоз! Мы же почти семья! — В этот момент Алекс совершенно неприлично заржал, за что получил ощутимый тычок под ребра от сестры, которая сидела в кресле в гостиной, очевидно, в плену.

— Прости, это засада. У меня отобрали телефон, и я невольно заманила тебя в ловушку…

— Мне, как главе этого скромного семейства, очень хотелось увидеть человека, с которым Лайла провела эти выходные. — У Генри перехватило дыхание, но он смог удержать себя в руках.

— Конечно, Альберт. Но тогда здесь не хватает ещё нескольких наших друзей… Клемана и Жасмин, например… — Он вовремя заметил отчаянно подающую знаки Лайлу, чтобы скорректировать ответ.

— Я думаю, нам и тебя хватит… — мужчина широкими шагами прошёл в комнату и уселся на диван. — Располагайся.

— Лайла уже успела рассказать, что мы были в прекраснейшем месте…

Генри расслабленно устроился напротив любимой и стал увлеченно рассказывать о проведенных выходных, старательно избегая темы случившегося скандала. Лайла принесла напитки, и почти до самого вечера все пытались не замечать слона в комнате. В конце концов, не выдержала сама пленница.

— Ну что, кто будет тем, кто решится уже спросить?

Этим человеком стала мама. Даже Алекс стал серьезен, как никогда.

— Как ты, дочка? Это ужасно, что из нелепого и случайного столкновения сделали такую псевдосенсацию… Альберт еле отбился от нападок их PR-службы. Мне тоже пришлось выдержать несколько неприятных разговоров. Но ты-то как?

— Уже нормально… Генри очень помог мне, а учитывая, что уже ничего такого в СМИ не говорят, и тему, кажется, совсем замяли, я надеюсь, что скоро все забудется. Мне жаль, мам, пап, что из-за меня у вас на работе проблемы… Алекс? Представить не могу, что тебе наговорили обо мне твои однокурсники.

— Не, нормально, — расхорохорился парень, — далеко не у всех хватило смелости высказать свое мнение… — Но по его виду было понятно, что этот разговор еще не закончен и продолжится без присутствия родителей.

Когда взрослые отпустили, наконец, молодежь, было уже около десяти.

— Не знаю, что там эта твоя Джессика думает, но ты даже не представляешь, что происходило в лицее. Вы-то сдались и уехали, а у меня экзамен был только в два часа. Приезжал какой-то мужик, встречался с администрацией — их всех вызвали на выходных на срочное заседание правления. Он им раздал таких люлей, что весь понедельник они чуть ли не каждого опрашивали по поводу развешанных фотографий. Конечно, никто не стал скрывать, откуда появились эти сплетни. Которые, кстати, даже из сети исчезли таинственным образом. Этот Голтрэйн…

— Голдинг! — хором исправили его Лайла и Генри.

— Ну, да, Голдинг, видимо крутой чувак, раз за ним так быстро все подчистили. Джессику отпустили только после нашего экзамена. Видимо ей несладко теперь придется. Она, конечно, держалась гордо, но ее папа выглядел мрачнее тучи. Они были с адвокатом, наверное, этот финансист хотел выдвинуть обвинение. Непонятно только, что ему до твоего лицея?

— И сама не знаю. Но всем нам повезло, что у этого британца такие длинные руки. — Лайла не соврала. Она просто утаила часть правды. Огромную такую, очень значительную часть. И ей тут же захотелось закрыться в комнате, чтобы никто ее в этом не смог уличить. Но деваться было некуда. Алекс крепко обнял сестренку, сурово глянув на Генри, и отпустил голубков поворковать.

Они вышли на вечернюю улицу — все еще было светло, но сумерки приближались стремительно. Генри уже решился начать разговор, как Лайла порывисто обняла его и уткнулась в шею носом.

— Мы поговорили с Жас. По-настоящему поговорили. И знаешь, она в такой жуткой ситуации оказалась. Кто бы мог подумать, что ее увлечение звездой выльется в такой кошмар. Ты видел эти фото?

— Да. Они неоднозначные, конечно, но больше в них провокационности из-за того, как она выглядит, а не из-за самой сцены.

— Конечно, ее проблемы стали причиной, по которой все это вылилось в скандал в прессе. Но согласись, если бы ее там вообще не было, или если бы она не оставила столько постов на его страничке… — Девушка горестно вздохнула. — Представить не могу, какого это — жить постоянно под прицелами фотокамер. Это ведь просто ужасно: никакой приватности и личной жизни, постоянно нужно держать лицо, каждый твой жест и действие должны быть просчитаны командой PR-щиков, чтобы быть презентабельными для публики. Вся его жизнь подчинена этим правилам общения с прессой. Ведь как быстро он дал пресс-релиз на эти посты о Жасмин. Постоянно в центре внимания… Я не смогла бы так… И Жасмин со мной согласна. Хотя… — Лайла вспомнила неожиданный вывод, который сделала в «Гранд-де-Буйон». — Мне понравилось, как я выгляжу на экране. Я не то, чтобы себе в жизни не нравлюсь, наоборот. Но я была приятно удивлена тем, как я смотрюсь… И наш проект для мсье Наварро… Мне тоже очень понравилось!

Генри крепче сжал любимую в своих объятьях. От волнения он закусил губу, сердце билось с пугающей скоростью, а на глаза навернулись слезы. Он их быстро сморгнул, успокаивающе погладил девушку по спине. В его голове боролись сейчас две мысли. Первая — простой выход из ситуации — просто промолчать. То, чего она не знает, ей не повредит. Вторая — поступить честно и рассказать, что на самом деле не вся жизнь Джея занята журналистами и сценой. Что есть та ее часть, которая полностью подчинена его любимой девушке. Что его мысли заняты ею днем и ночью. Что Джей способен не только петь, но и любить. Что Джей…