Небесный капитан (Авиатор 3)

– Женщина, - перевела Мари, глядя на Лизу с еще большим недоумением, - Как же это? Должна? Обязана? Да, пожалуй, так, но с повторным обращением. Женщина, ты должна это знать, ибо это... Первое?

– Важно, - подсказала Лиза.
– Потому что это важно.

– Ого!
– подняла брови Мари Нольф.
– Оказывается, Елизавета, вы еще и на яруба говорите, а изображали из себя черти что!

– Я сапог, милочка!
– снова улыбнулась Лиза, довольная произведенным впечатлением.
– Но я образованный сапог. А язык яруба я учу уже целый год. Читаю пока плохо, говорю чуть лучше, но не думаю, что в достаточной мере. Однако вернемся к нашим баранам. В прошлом году...

– Лиза понюхала коньяк, но пить пока не стала. - В общем, было несколько моментов, Мари, когда я мечтала свернуть вам шею. Собственными руками. Услышать хруст позвонков, и...

В этом месте Лиза была более чем откровенна. Даже сейчас, - даже после того, как она приняла принципиальное решение "дружить", - одно упоминание о возможности свернуть Мари шею, едва не вызвало у Лизы настоящий оргазм.

– Жалеете, что не убили?
– Мари, верно, заметила что-то такое в глазах Лизы, или услышала в интонации, или углядела в выражении лица.

– Иногда мне это снится, - почти искренно призналась Лиза.

– Однако вместо того, чтобы сломать мне шею, вы меня спасли от англичан.

– И не жалею!
– Лиза сделала глоток, потом второй, и отставила бокал.
– Вы наименьшее зло, Мари. Да и потом, убей я вас тогда, с кем бы я разговаривала сегодня?

– А есть о чем?

– Думаю, что есть.

Лиза достала из сумочки кожаный кисет и положила его на стол.

– Дары данайцев, - кивнула она на кисет.

– Мне начинать бояться?
– Прищурилась Мари, явно гадая, что находится в кисете.

– Не стоит, - покачала головой Лиза.
– Я вас сразу предупреждаю. Придется платить.

– За все приходится платить, - пожала плечами собеседница.
– Чего вы хотите?

– Хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об афаэре.

– Вас заинтересовала эта заумь?

– Представьте, да.

– Что лежит в кисете?

– Давайте, посмотрим!
– Лиза развязала шнурок и осторожно вытащила из кисета скрученные в трубочку листки бумаги.
– Ох! Да это же те самые листки из вашего блокнота, о которых вы спрашивали меня во Фритауне!

– Значит, их украли все-таки вы, - обвиняюще прищурилась девушка Нольф.

– Нет, - соврала Лиза.
– Их взял доктор Тюрдеев, а я нашла бумажки, когда разбиралась с его вещами. Но ваши вопросы, Мари, заставили меня заинтересоваться афаэром. Оказалось, это не секрет и не тайна. Есть даже словарная статья. Как там? "Афаэр - нуминозное понятие, относящееся к древнейшей составляющей системы верований народа яруба..."

– Словарь Вигенера, - назвала Мари источник Лизиной мудрости.
– Неплохо для начала. Что-то еще?

– Всякие глупости, никто ведь эту "заумь" всерьез не воспринимает. Ну, кроме вас, Мари.

О том, что "этой заумью" самым серьезным образом занимался доктор Тюрдеев, полагавший, что афаэр это не символ ключа, а именно ключ, открывающий двери между мирами, Лиза решила умолчать. Во-первых, не стоит открывать потенциальному конкуренту сразу все карты, ведь еще неизвестно, что предложит ей взамен Мари. А во-вторых, всё, что было связано с Тюрдеевым, по-прежнему, оставалось для Лизы запретным для произнесения вслух. Леонтий, как говорят истребители, был больной на всю голову сукин сын, но сначала Лиза этого не знала и успела в него влюбиться. Тем сильнее оказалось разочарование, когда он попробовал ее убить. И все из-за этого клятого афаэра.

"Я сниму его с твоего мертвого тела!
– вспомнила она последнюю реплику своего несостоявшегося любовника.
– Вот же сука!"

Получилось наоборот, Тюрдеева убила сама Лиза, и это была еще одна причина, чтобы держать все связанное с доктором, "в уме".

– Афаэром интересуется полковник Штоберль.

Про полковника Лиза уже знала, как знала и то, что Штоберль теорию доктора Тюрдеева не разделяет.

– Пустое!
– отмахнулась Лиза.
– Мне интересно, что знаете вы!

Лиза помолчала, нагнетая напряжение, и достала из кисета золотой афаэр.

– Это?..
– опешила Мари, явно не ожидавшая такого поворота. Да и кто-бы на ее месте ожидал?

– Мы нашли семнадцать таких украшений, - объяснила Лиза, пододвигая афаэр к Мари.
– Из золота, серебра, ярубской бронзы... А теперь скажите, Мари, это то, что вы искали?

Лиза знала ответ. Это действительно было всего лишь украшение. Не афаэр. Во всяком случае, не настоящий афаэр, потому что Лиза ничего особенного в нем не почувствовала. В этих цацках не было жизни, не было души, не было магии, в конце концов. Не то, что в ее собственном, "настоящем" афаэре. И потом так много? Семнадцать штук в одной не самой большой сокровищнице яруба? Тем не менее, они там были, и они явно были сделаны по образу и подобию подлинного афаэра. Поэтому, пользуясь своим безусловным "правом первой ночи", Лиза взяла из общего котла пять таких украшений. На всякий случай. И одно из них теперь лежало перед ней на столе.

– Можно взять?
– подняла на нее взгляд Мари.

– Берите!
– разрешила Лиза и едва ли не залпом выпила свой кофе.

– Даже боюсь спрашивать, что там у вас еще, - покачала головой Мари.
– Чего вы хотите?

– Сотрудничества. Откровенности. Соблюдения договоренностей, когда и если таковые появятся. Можно еще кофе?

– Сотрудничества? И вы мне поверите после всего, что случилось между нами в Африке?
– Мари долила кофе в Лизину чашку и посмотрела ей в глаза.

– Ну, как вам сказать, - Лиза закурила еще одну папиросу и пустила дым.
– Наверное, нет. Но!

– Но?

– В следующий раз я вас просто убью. Сама. Своими руками. Верите?

– Да, - кивнула Мари через несколько секунд.
– Верю.

– Тогда рассказывайте все, что знаете, и я оплачу продолжение ваших исследований, - с этими словами Лиза сунула пальцы в кисет и достала оттуда банковский чек...

***

Проговорили до двух часов ночи. Оказалось, что если правильно попросить, начинают сотрудничать даже такие стервы, как Мари Нольф. А Мари, похоже, вняла "голосу разума", и "запела соловьем". И то сказать, Лиза предложила несколько весьма серьезных аргументов в пользу "добровольного сотрудничества", а Мари Нольф не дура какая-нибудь: ученая девушка, умеет соображать.

В результате, до постоялого двора Лиза добралась в четверть третьего ночи. Сбросила одежду, приняла душ, накинула на разгоряченное тело банный халат, и только успела плеснуть себе в хрустальный стакан немного виски "Банф" двадцать третьего года, как в дверь постучали.

"Вот же неугомонная!
– усмехнулась мысленно Лиза, направляясь к двери.
– Но с другой стороны, упорство должно быть вознаграждено, разве нет?"

Лиза открыла дверь, и оказалось, что она кругом права.

– Что-то не спится, - неуверенно улыбнулась Нина, облаченная во что-то, напоминающее японское кимоно, но в варианте - ткани поменьше, а шелк потоньше. И разумеется, ни пеньюара, ни белья Лиза под тем кимоно не рассмотрела.