Небесный капитан (Авиатор 3)

Расстались - трогательно, и едва ли не со слезами на глазах, - в четверг утром в порту Ливорно. Нина уплывала на пароходе в Марсель, откуда собиралась вылететь в Лондон и уже оттуда трансатлантическим экспрессом в Нью-Йорк. Ну, а Лиза решила ехать поездом в Рим. По официальной версии она собиралась осмотреть римские древности, но на самом деле, планы ее были слабо связаны с развалинами Колизея или термами Каракаллы. У Лизы в голове крутились совсем другие идеи, недаром же она всю последнюю неделю названивала - в отсутствие Нины, разумеется, - то на борт "Звезды Севера", готовившейся на достроечном поле верфей ван Хурина ко вторым ходовым испытаниям, то в роттердамский отель "Париж", где проживали временно некоторые члены экипажа, включая Иана Райта. Телефонировала она и в Гейдельберг, подолгу беседуя с полковником Штоберлем на разные отвлеченные темы, имевшие, тем не менее, особый подтекст, понятный лишь им двоим в контексте истории их делового партнерства.

И вот Лиза в Риме. Окна ее апартаментов выходят на площадь Испании, видна даже знаменитая Испанская лестница. Утро, солнце, благодать.

"Что ж, прогуляемся..."

Лиза критически изучила свой многократно разросшийся гардероб и, в конце концов, выбрала длинное - до середины икр - облегающее платье из голубого шелка от "Мадам Шерюи". Соответственно, пришлось надеть шелковые чулки телесного цвета и облегающее нижнее белье с латексом, которое несколько лет назад начала выпускать американская фирма "Lastex". К платью подошли двухцветные - синие с белыми вставками, - туфли с глубоким вырезом на двухвершковых каблуках и синий льняной жакет от модного дома "Дреколь". Завершали наряд белая шляпка от Скиапарелли - маленькая, плоская, сдвинутая к правому уху, - и белая же крошечная сумочка. Ну и, разумеется, привычные уже круглые очки в золотой металлической оправе с затемненными стеклами.

Лиза придирчиво осмотрела себя в тройном зеркале трюмо и пришла к выводу, что она безупречна. Высокая, с тонкой талией, плоским животом и небольшой грудью, да еще и блондинка - она полностью соответствовала идеалу красоты, вошедшему в моду еще в конце двадцатых годов с легкой руки киноделов из Майями .

"Я красавица, и пусть умрут все завистники!" - Этому лозунгу Лиза научилась у Нади и теперь пользовалась им при всяком удобном случае.

Воспользовалась и нынче. Настроение сразу же поднялось, и Лиза покинула постоялый двор, двигаясь легко и раскованно, как может двигаться молодая здоровая женщина в хорошем настроении, твердо знающая к тому же, что она красива - во всяком случае, при взгляде издали, - и одета не лишь бы как.

В конце концов, прогулявшись по близлежащим улочкам и переулкам, и заглянув между делом в пару попавшихся по пути бутиков, Лиза вышла к кафе Греко и метрдотель проводил ее к столику у окна, выходившего на улицу. Завтракала Лиза по привычке рано утром. Разнообразно и с размахом. Сейчас же, в начале одиннадцатого, она заказала десерт - сицилийские канноли, - кофе по-венски и двойную порцию граппы.

И только она взялась за сахарные трубочки с сыром маскарпоне, как в зале кафе появился высокий спортивного сложения господин в светлом костюме-тройке, белоснежной рубашке со стоячим воротничком, при галстуке, но в шляпе-панаме . Оглядев мимоходом зал, он неторопливо подошел к столику Лизы и учтиво приподнял шляпу.

– Доброе утро, Елизавета Аркадиевна!
– поздоровался он по-русски.
– А вы, смотрю, кардинально изменили свой облик!

Встреча оказалась настолько неожиданной, что у Лизы даже дыхание перехватило.

– Ну, - сказала она в ответ, преодолев краткий миг замешательства, - вас, полковник, тоже ведь хрен узнаешь! Что вы здесь, кстати, делаете?

– Путешествую в целях поправки здоровья.

– Что-то серьезное?
– вежливо поинтересовалась Лиза, ни на мгновение не поверив, что Рощин, и в самом деле, чем-нибудь болен.
– Присаживайтесь, пожалуйста! Терпеть не могу разговаривать, задрав голову.

С полковником-пластуном Лиза познакомилась в апреле, в первый день войны. Она высаживала со своего крейсера десант в устье реки Роя. Ну, а командовал десантом как раз Вадим Рощин.

– Спасибо, - поблагодарил он, присаживаясь к столу.
– Надеюсь, не помешал.

– Как вы узнали, где меня искать?

– Мистер Райт подсказал.

– Даже так?
– подняла Лиза бровь.

– Вы не пришли на встречу в шесть часов вечера после войны.

– Господи, Рощин, вы что, серьезно?! В шесть часов вечера после войны?

– Да, - позволил себе скупую улыбку Рощин, - в Ниене на Великокняжеской набережной, у львов. Вы сами так сказали.

– Рощин, - виновато улыбнулась Лиза, - мне очень жаль. Я думала, вы поняли, я шутила. У меня есть друг...

– Мужчина, - добавила она, сообразив, что в ее случае это не так уж очевидно.

– Профессор Паганель покинул Себерию еще в мае, и вы, Лиза, сейчас находитесь в Риме, а не в Лондоне.

Звучало логично, что тут скажешь!

– В Эдинбурге, - автоматически поправила полковника Лиза.
– Паганель живет в Эдинбурге.

– Тем более, - чуть пожал плечами Рощин.
– Он там, вы здесь. Похоже, мои шансы уже не стремятся к нулю.

– Значит, собираетесь ухаживать?

– С максимальной деликатностью, - успокоил ее полковник.

"Вот только новых отношений мне сейчас и не хватает!"

Предыдущий опыт не обнадеживал. Тюрдеев попытался ее убить, а Пагонель продемонстрировал такую разницу в менталитете, что просто оторопь брала. И все это в течение одного года. Начинать теперь - в преддверии экспедиции в Лемурию, - новый виток "брачных игр", казалось неправильным, даже если речь шла о таком мужчине, как Вадим Рощин.

– Вадим, - сказала она мягко, - через месяц "Звезда Севера" уходит в новую экспедицию...

– Вот, собственно, об этом я и хотел с вами поговорить.

– Черный кофе, - бросил он подошедшему к их столику официанту.
– Самый крепкий, какой получится.

– Любопытный поворот, - Лиза отодвинула от себя недоеденный десерт и открыла портсигар. Рощин, и в самом деле, сумел ее удивить.

– Я говорил с Райтом, но Иан, в силу известных нам обоим обстоятельств, направил меня к вам.

– Только не говорите, что собрались наняться на "Звезду Севера"!

– Именно это я и собираюсь сделать, - Рощин галантно дал ей прикурить от своей зажигалки.
– Если, разумеется, вы не будете возражать.

– Я буду возражать!
– пыхнула папиросой Лиза.
– Я уже возражаю!

– Позвольте мне все-таки изложить вам свои соображения, - Рощин полковник-пластун, и этим все сказано. Его смутить сложно, еще труднее сбить с мысли.

– Излагайте!
– согласилась Лиза.

– Во-первых, опыт вашей предыдущей экспедиции, Лиза, недвусмысленно указывает на то, что в вашем экипаже не хватает профессиональных военных. Несколько кадровых офицеров и сержантов разрешили бы ваши прошлогодние проблемы в Африке еще до того, как эти проблемы проявили себя в полную силу. Разве нет?

– Да, - кивнула Лиза, признавая очевидное, - скорее всего.

– Если же предположить, что это были бы пластуны...

– Я вас поняла, - Лиза все-таки взяла стаканчик с граппой и сделала осторожный глоток.
– Продолжайте!

– Я взял годичный отпуск. Поручик Львов и два сержанта готовы присоединиться ко мне в любую минуту. Надо только дать телеграмму...

– И их сразу же отпустят со службы?

– Ваш кузен, капитан Кениг, обещал поспособствовать.

– О, Иван поспособствует!
– усмехнулась Лиза, сообразив откуда ветер дует.
– Скажите, Вадим, это он вас надоумил?