Небо в кармане 3

Вопрос в другом — взлететь-то потом смогу? Делаю ещё один проход над площадкой, самым внимательнейшим образом осматриваю её. Понятно, что всего увидеть не смогу, просто не получится, но и уже замеченного достаточно, чтобы сделать предварительные выводы. Остальные будем делать после посадки. Опять же, подойдёт отряд, и казаки помогут расчистить площадку от камней для взлёта. В общем, решение принято, буду садиться. Короткий взгляд на слабо дымящий кишлак для уточнения ветра. Ну хоть здесь повезло, ни дуновения. Осталось Изотова проинструктировать:

— Константин Романович, — окликаю полковника, а сам от пилотирования не отрываюсь. Потому что высота небольшая, нельзя отвлекаться. А то… Нет, подобное лучше вслух не произносить, да и вообще о таком не думать.

— Да? — всем телом поворачивается в мою сторону Изотов.

А ведь нервничает жандарм, сильно нервничает. Пусть и старается вида не показывать, а бледность и выступившие на лбу капельки пота никуда не спрячешь.

— Сейчас сидите прямо, никуда не дёргаетесь, не наклоняетесь, вопросами меня не отвлекаете. Это понятно?

— Понятно, — коротко отвечает Константин Романович.

И только так, как бы смешно это не звучало. Самолёт у нас лёгкий, скорости сейчас будут минимальные, любое движение в сторону может нарушить шаткое равновесие и, как следствие, создать кренящий момент.

— Как только коснёмся земли, тут же расстёгиваете ремни и выскакиваете наружу. В быстром темпе начинаете таскать камни и укладывать их под колёса. Чтобы самолёт назад по склону не скатился и не упал в реку, — продолжаю инструктаж. — Вам ясно?

— Так точно! — отрапортовал полковник и выпрямился. И замер оловянным солдатиком.

Вот так! Вроде бы осознал.

— Ну и хорошо, — кивнул головой. Уверен, что Изотов заметил мой одобрительный жест.

Далеко не ухожу, незачем время тянуть и топливо тратить. Разворачиваюсь над рекой, сразу занимаю посадочный курс с расчётом произвести посадку в самом начале терраски. Здесь, на краю довольно-таки крутого обрывчика, камней меньше, они все вниз скатились. И растительности почти нет, она тоже чуть выше. Я потому-то сразу внимания на эту площадку и не обратил, что её почти невозможно заметить. Узкая полоска вдоль обрыва, да и то одно крыло над ним окажется. Ничего, и не из таких передряг выбирались!

Высота всё та же — десять метров. Иду в горизонте на минимальной скорости, самолёт становится валким, приходится энергично работать ручкой управления, чтобы держать его ровно.

Пора! Малый газ, скорость ещё больше падает, вот-вот свалимся на крыло. За мгновение до этого отдаю ручку от себя и начинаю снижаться. Высота быстро уменьшается. В паре метров от земли гашу вертикальную, увеличиваю тангаж и добавляю обороты мотору. Чтобы удержать машину и не свалиться.

Нос задирается вверх, площадку вовсе не вижу, близость земли контролирую боковым зрением. И стараюсь идти без кренов. Горизонта здесь нет, поэтому больше полагаюсь на опыт.

Казалось бы, что такое два метра высоты для любой летающей техники? Пустяк? Вовсе нет. Даже с десяти сантиметров можно грохнуть аппарат так, что потом замучаешься его восстанавливать. Так что дальше придётся попотеть.

Прибираю обороты — скорость падает, самолёт проседает. Слишком быстро он снижается? Значит, ручку на себя. Но, не перетянуть. Медленно подходит к земле? Это тоже плохо, скорость быстро уменьшается, сопротивление-то сейчас ого-го какое.

Вот таким образом и приходится работать, прибирая или добавляя на комариный хобот обороты мотора, работая ручкой на пикирование или кабрирование. Нет, неточно выразился. Какое ещё пикирование при такой посадке? Только кабрирование. Просто изменяю положительный угол тангажа, так скажу. Оно вернее будет. Делаю его чуть больше или чуть меньше, только и всего.

Ага, без опыта попробуй повторить. Захочешь, и ничего не выйдет, сложное это дело. Это не джойстиком под контролем вычислителя пилотировать…

И про хвост нельзя забывать ни в коем случае! А то приложишься в забывчивости о землю хвостовой балкой. И настанет кирдык. Самолёту уж точно. Потому что после такого носовая часть со всего маху просто рухнет на землю. Последствия нетрудно себе представить.

Перед самым касанием убрал обороты и дёрнул ручку на себя, тем самым окончательно погасил поступающую и почти окончательно вертикальную скорости. Ручку сунул вправо, педаль тиснул влево, чтобы параллельно склону оказаться, а высоты уже оставалось буквально сантиметр. Ну или чуть меньше. Но никак не больше, это точно. Ещё успел крепко зубы сжать, чтобы язык не прикусить. А справа обрыв! И беснующийся на камнях бурный поток воды…

И всё равно касание получилось очень жестким. Ну и что, что самолёт у меня пустой? Плюхнулись так, что стойки жалобно скрежетнули деформируемым металлом. Хорошо, что не дзинькнули лопнувшим железом. Подобный звук означал бы полную катастрофу. Или это дерево в местах крепления жалобно взвыло от такой нагрузки?

Сразу же после касания вернул ручку и педали в нейтральное положение. Подпрыгнули… Невысоко. И сразу же тяжело плюхнулись. Тут же левую педаль вперёд, самолёт послушно задирает нос вверх, параллельно пологому склону, и останавливается. Почти…

Мотор на оборотах малого газа работает, винт гонит поток плотного воздуха назад и только это спасает машину от сползания в обрыв. Тем не менее, вроде бы как начинаем еле заметно двигаться в обратном направлении. Всё-таки сползаем! Я рву замок привязных ремней и тороплю полковника:

— На выход!

— Сейчас, сейчас, — суетится Изотов и никак не может открыть замок двери. — Чёрт, чёрт! Есть!

Константин Романович самым буквальным образом вываливается наружу и пропадает из поля моего зрения. Я выпрыгиваю следом за ним, задержавшись буквально на мгновение. А мотор пусть продолжает работать, ничего с ним не случится.

Оцениваю результаты посадки и целостность планера, оглядываюсь в поисках камней…

Только что их было очень много и вдруг все куда-то исчезли!

Бах! Это Изотов бухает первым камнем прямо по ободу. Чертыхается и тут же перекидывает тяжёлую каменюку под колесо. Самолёт тихонько вздрагивает, стойки шасси вздыхают, скрипят, вращение колёс останавливается…

Но, тут же одно из них приходит в движение. Самолёт тормозит одним колесом, а второе начинает медленно прокручиваться и медленно-медленно разворачивает аппарат.

— Ещё камни нужны! — поторапливаю замершего, было, полковника, и наконец-то вижу подходящий булыжник буквально у себя под ногами. Где были мои глаза?!

Выдираю его из земли, нещадно ломая ногти, пихаю под свободное колесо. И тут же бегу к следующему. Чем больше камней уложим под колёса, тем надёжнее будет. Ну и убирать нам потом меньше…

Глава 3

Дутики обложили солидной горкой, чтобы наверняка, чтобы колёса не перепрыгнули через камни. Заключительную точку в этом нелёгком и грязном деле поставил Константин Романович — принёс плоский тяжёлый осколок и заблокировал им хвостовой костыль. Китель на животе измазал, покраснел от нагрузки, как помидор, но справился. Выпрямился, устало выдохнул, с хрипом и свистом в груди, осмотрелся и не нашёл, на что можно присесть. Облокотился осторожно и аккуратно на стрингер фюзеляжа, чтобы обшивку тканевую не продавить, тыльной стороной кисти смахнул пот со лба и устало произнёс: