Небо в огне

– Жги! – взвыл не своим голосом стоявший неподалёку воин-Гларрхна, и три луча разом сорвались с его лап и хвоста, разнося бронированную голову усатого червя в ошмётки. – Тут червяки! Сюда!

«Огнистые черви,» - Алсек с тоской покосился на небо. «Ты видишь всё это, даритель жизни?»

Он шагнул назад, подальше от трескающейся мостовой, и вскинул руки.

– Ни-шэу!..

Солнце ушло за горизонт, но вместо ползущей по небу мглы Алсек видел на востоке дрожащее багровое зарево, и время от времени янтарный щит над городом вспыхивал. По ту сторону кипящего пламени метались золотые корабли – они сменили тонакоатлей в небесном дозоре, и маленькая крылатая стая Эхекатлана, выстроившись кольцом, отстреливалась, отгоняя врагов за стену.

– Как будто знали, - буркнул Куйюкуси, бок о бок с Алсеком выбираясь на Площадь Солнца.

Там было людно, как в день большого праздника, но на лицах не было веселья, и над площадью висела давящая тишина – у Алсека даже в ушах зазвенело. Ополченцы, даже не снявшие доспехи, держали дорожные сумки – ничего, кроме еды и воды, тут же были их жёны, множество юнцов, едва прошедших вторую Гватванку, и на краю нижней ступени храма сидели раненые воины – те, кто мог сам держаться на ногах. Среди них Алсек увидел одного Гларрхна с плотно обмотанным обрубком руки и тугими повязками, обхватившими грудь и живот.

С тихим лязгом отодвинулась одна из плит – Алсек даже не подозревал, что она не встроена в стену намертво – и из тускло освещённой норы вышел Гвайясамин. Костяное ожерелье лежало на его груди, выгнув белые «когти». Ополченцы попятились от ворот.

– Мы готовы, почтенный жрец, - склонил голову Хоган – он стоял тут же, и отряд из девятнадцати воинов собрался вокруг него. Это были опытные бойцы – городская стража, Гларрхна и Ти-Нау, и даже пятеро из Вегмийи.

– Хвала богам, - кивнул Гвайясамин. – Путь свободен. Под землёй вы пройдёте до самой границы с Икатланом, дальше тропа ведёт вдоль реки – пока там поджигатели не появлялись, но будьте осторожны. Снова под землю уйдёте за Икатланом, по иприлорским пещерам, вас будут ждать.

– Иприлоры? – Хоган нахмурился. – Будет ли у нас проводник?

– Будет, - Гвайясамин поднял руку, подзывая кого-то, спрятавшегося за толпой. Алсек услышал, как когти кумана цокают по мостовой, а потом увидел Хифинхелфа. Ящер вёл под уздцы Куши, и оба они – и куман, и иприлор – были угрюмы и встревожены.

– Я готов, - сказал Хифинхелф, коснувшись ладонью груди. Верховный жрец шагнул в сторону от ворот и поднялся на первую ступень лестницы.

– Боги да не оставят вас, - негромко сказал он, и его лицо словно окаменело.

Ополченцы выстроились по двое, и их череда опоясала храм дважды, но туннель поглощал их быстро, как уже поглотил и кумана со всадником, и десятерых воинов. Ещё десятеро замыкали цепь.

– Хоть бы их с неба не заметили, - пробормотал Куйюкуси. – Столько дряни летает над городом, тьма её поглоти… Далеко им идти до города ящеров?

– Три дня, - тихо ответил Алсек, глядя на закат. – Но Хиф вернётся раньше.

Ящер вернулся к полудню – к самой солнечной вспышке, когда изыскатель сидел у стены, угрюмо жевал листья Яртиса и пытался положить в рот хоть ложку пачи. Кипящая кровь одного из воинов Джаскара обрызгала ему лицо, левая рука онемела и покрылась синяками – вражеская палица ударила хоть и вскользь, но сильно, ещё немного, и кости Алсека хрустнули бы. От рассвета и до полудня он посылал лучи вниз, прячась за зубцами, пытался устоять на ногах, когда содрогалась стена, и рубил лестницы, закинутые на галерею. С тех пор, как «Ильяпа» на Горелой Башне разлетелась на куски, воины Джаскара рвались к стене, будто вовсе не замечая ни лучей, ни камней, ни стрел, ни льющейся на них огненной жижи. Тот, кто едва не раздробил Алсеку руку, был совсем юнцом – может, не прошёл и второй Гватванки, но на гребень стены взобрался первым и остановился, лишь когда удар палицы расколол его череп. Алсек вспомнил, как корчилось и распухало изнутри тело, и его передёрнуло.

– Не лезет? – спросил, остановившись рядом, Кегар. – Зря. Хорошая пача. Мяса много.

– Может, ты возьмёшь? – изыскатель протянул ему полную миску.

– Так ты недолго провоюешь, - покачал головой стражник. – Зажми нос и глотай.

Жрец послушно попытался затолкать в себя полмиски разом, кое-как проглотил и поспешно зажевал листом Яртиса. Он очень старался не думать о взрыве Горелой Башни и о том ополченце, которому огненный шар попал в лицо.

У стены, за водяным постом, полузнакомый переписчик вешал на стену новое объявление, и воины, сгрудившись вокруг, читали и перешёптывались.

– Сегодня, на закате, - пробормотал Кегар, - и мои ребята в охране… Ладно, посмотрим, что там за лазы под храмом.

Жёлтая чешуя мелькнула в толпе. Двое рослых иприлоров остановились у водяного поста, разглядывая объявление. Алсек, тихо охнув, поднялся на ноги и ещё раз охнул, увидев третьего ящера. Кхари Айча шёл рядом с ним, они о чём-то говорили, полуобернувшись друг к другу, но слов жрец разобрать не мог.

– Хиф! – изыскатель протолкнулся к ящерам, и один из них обернулся и разинул пасть в ухмылке. – Так быстро?! И… твои родичи тоже тут?!

– Бежали всссю дорогу, - махнул хвостом один из ящеров. – Надо было взять кумана. Хифушшш, в другой раз предупреждай!

– Хшшши, - виновато опустил голову Хифинхелф. – Алсссек, это Ишшшхиф и Хсссушшшхелф. Они помогут нам ссс перессселением, пока я тут ссстерегу раненых. Магов Жизни ссстарейшшшины дать не могут…

– Долгих и мирных дней вам, - прижал руку к груди Алсек. – Очень хорошо, что вы пришли и… Хиф! Взять кумана? А что… что с Куши?!

– Хсссс, - махнул хвостом Ишшхиф. – Хифушшш, и тут бессспокоятссся о твоём кумане?

– Я отдал его Хогану, Алсссек, - иприлор заметно смутился. – Пусссть усссадит раненых, им опасссно бегать.

– Странное дело, - нахмурился Кегар, незаметно подошедший к ящерам. – Ты так запросто отдал своего зверя? Хоган-то нескоро вернётся.

– Кушшши не вернётссся вовсссе, - пригнул голову к земле Хифинхелф. – Отец заберёт его. Тут и так доссстаточно куманов.

Кегар мигнул.

– Ты увёл свою ящерицу из города?! Ящерицу, которая возила раненых?!

Хифинхелф зашипел.

– Бездна! – клешня на хвосте Кегара громко щёлкнула. – Ты, отродье Вайне…

– Хэ! – забытый всеми Кхари Айча шагнул вперёд и положил ладонь на грудь Кегара, вторую – на броню иприлора. – Мир вам, воины.

– Хэсссс! – хлестнул хвостом по бёдрам Хифинхелф. – Есссли ты, красссная чешшшуя, ссскажешшшь ещё хоть ссслово…

– Трусливая тварь, - сморщил нос Кегар. – Что же ты сам не удрал?!

Жрец стоял и смотрел то на иприлора, то на Гларрхна, растерянно мигая.

– Довольно, - Кхари оттолкнул Хифинхелфа и Кегара, и Алсеку показалось, что он едва шевельнул ладонями, но оба воина пошатнулись и поспешно отступили.

– Я оссстаюсссь! – оскалился иприлор. – Я буду защищать вашшш город. Но при чём тут Кушшши?!

Алсек покачал головой, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Если нужно, я могу носить раненых, - пробормотал он, поворачиваясь к Кхари.

– Делай своё дело, младший жрец, - отмахнулся тот. – Было бы неплохо, если бы все мы справлялись хотя бы с этим. Вернёмся к нашей беседе, почтенный Хсушхелф, времени у нас не так уж много…

Пронзительный свист флейты пронёсся над стеной, и Алсек, пригнувшись, высунул руку в проём между каменными зубцами. «Чуть ниже, как бы наклонно…» - повторил он сам себе, борясь с желанием выглянуть и увидеть-таки, кого он вот-вот убьёт.