Небо в огне
Шрифт:
– Этого ещё не хватало! – всплеснул руками Куйюкуси. – Глорн, ты… А! Кинти, что с плечом?
Алсек отцепил от пояса белое перо и всунул в повязку раненого, вытянув оттуда все чёрные перья.
– К лекарю его! – рявкнул он на зазевавшихся «призраков». – Пять кварталов на юг, три на запад, и без воплей! Кинти, ты идти можешь?
– Мог-гу, - жрец неуверенно переступил с ноги на ногу. – Алсек, чего это он? Что мы сделали? Всё было по правилам…
– Иди-иди, мы разберёмся, - Куйюкуси подтолкнул в спину ближайшего «призрака». – Перья держите на виду, не то полезут… Хаэй!
Алсек
– Глорн! Ты слышишь меня? Может, тебе тоже к лекарю пора? Надо же следить за лапами…
– Бездна, - еле слышно пробормотал Гларрхна, недоверчиво пощупал грудь и очень медленно отвёл руку от рёбер. – Куйюкуси? Что было? Что я успел…
Он бросил взгляд на прихрамывающего Кинти, на Алсека, вспомнившего о своих ушибах, и «призраков», жмущихся к стене.
– Бездна, - стражник досадливо сощурился. – Побери меня бездна.
– То-то и оно, - нахмурился Куйюкуси. – Тебя убили по правилам. А ты сломал Кинти руку. Если не согласен со смертью – иди к Гвайясамину, оспаривай, драться-то зачем?!
Глорн мигнул, снова пощупал грудь и махнул рукой.
– Согласен я, - буркнул он, вымазанной в краске ладонью проводя по шее. – Раненого есть кому донести?
– Да уж без тебя управимся, - отмахнулся Куйюкуси. – Сходи, правда, к лекарю, пока на людей бросаться не начал…
Изыскатель несильно ткнул его кулаком в бок и едва заметно покачал головой. Куйюкуси фыркнул, но о Глорне забыл – повернулся к жалким остаткам своего отряда, принялся раздавать указания. «Призраки» снова схватились за трещотки, Глорн тоже взял связку когтей кумана, разок махнул ей и побрёл за угол. Алсек юркнул следом и там, в стороне от шума и суматохи, тихо окликнул его.
– Глорн! Постой немного. Я ничего плохого не… Ты это из-за меня вскинулся? Из-за того сна?
Гларрхна вздрогнул всем телом, потянулся к палице, с видимым усилием остановил руку и понуро кивнул.
– Тут любой вскинулся бы, - нахмурился Алсек. – Век бы не видеть таких снов! Я ведь тебе наяву ничего не сделал? Не ранил тебя?
Глорн снова потянулся к груди, досадливо покачал головой и принялся завязывать ремешки.
– Не ранил, - буркнул он. – Что-то в голову стукнуло. Болит там, под рёбрами. До сих пор, провались оно в бездну… Алсек, ты знаешь, откуда эти сны? Ты ведь что-то думаешь насчёт всего этого…
Изыскатель покосился на переулки – если кто и был там, за грохотом погремушек ничего не услышал бы.
– Не хочешь, не говори, - по-своему понял его заминку Глорн. – Я сам кое-что слышал. Сахик из Шумной Четверти? На него думаешь?
Алсек изумлённо мигнул.
– Я там был, - понизил голос стражник, протягивая изыскателю руку. – Держи ладонь вот так…
Он провёл пальцем по предплечью Алсека, оставив грязно-красную полосу, потом вывел ещё две, разделил их тонкими насечками. Изыскатель снова мигнул – если
только он верно понял все знаки, на его руке проступала верная дорога к некому кварталу…– С виду там всё как положено, - продолжал вполголоса Глорн. – Но у тебя чутьё. Думай дальше, Алсек. Ты управишься.
Он выпрямился, проверил, не разболтались ли пластины брони, взял в руку погремушки и направился к соседнему переулку.
– Зген меня храни, - пробормотал ошеломлённый изыскатель, разглядывая предплечье. – Ну и дела…
Золотые пластины на ступенях храма горели на закате рубиновым огнём – так ярко, что глаза слезились. Внизу, у подножия, уже сгустились сумерки, но отблесков от пластин хватало, и никто не тянулся за факелами. Наверху рокотали дождевые барабаны и расплёскивалась вода, внизу младшие жрецы делили между собой печёные клубни и мясо на палочках, макали лепёшки в жидкий мёд.
– Ну, почти победили, - хмыкнул Куйюкуси, хлопая Алсека по плечу. – Если бы не прозевали ту пару на крыше…
– А, нас и без той пары было двое на одного, - отмахнулся изыскатель. – И так, и так по правилам мы умирали. В том году, помнится, нас перебили ещё до полудня…
– А нечего было меня в мертвецы записывать, - Кинти поправил примочку на плече и сердито фыркнул. – Втроём отбились бы.
– Кинти, ты бы радовался, что кости целы, - хмыкнул Куйюкуси. – Ешь мёд.
Жрец обмакнул лепёшку в мёд, прожевал, но взгляд его не повеселел.
– Великий Змей не спешит награждать нас за доблесть, - пробормотал он, хмуро глядя на чернеющее небо. Звёзды разгорались всё ярче, и ни одна из них не спряталась за облачком, горячий воздух вяло колыхался, и ниоткуда не пахло мокрой землёй.
– Так быстро дожди не собираются, - вздохнул Куйюкуси. – Ещё девять дней впереди…
Он вздохнул и попытался вытереть обрывком листа красную краску с шеи. Алсек потёр багровую ладонь и покачал головой – эти отметины всем, кто сражался в дни Кутиски, предстояло носить до её завершения. Руки омывать дозволялось, но чуть-чуть, а так краска не отмоется…
На рассвете Алсека разбудили голоса во дворе – на ночь он не прикрыл ставни. Он вскочил, радуясь, что не проспал утренний обряд, и к храму успеет вовремя; быстро набросил на плечи накидку, подпоясался, но задержался у окна. Два из трёх голосов не вызывали у него тревоги, третий же…
«Сахик!» - Алсек выглянул в щель между створками ставен и нахмурился. Пришелец из Шумной Четверти стоял у очага, и рядом с ним были Шафкат, Ксарна и Гвайнаиси. Младшая из рода Льянки недоверчиво косилась на чужака и разглядывала землю под ногами, Ксарна придерживал её за плечо и смотрел на Сахика выжидающе.
– Очень благоразумно с твоей стороны, почтенный Шафкат, - говорил чужак, сжимая ладонь чародея, - и награда не заставит себя ждать. Хвала великому богу солнца, и хвала Джаскару Сапа Кеснеку!
«А-ай, где стража, когда она нужна?!» - Алсек метнулся к окну, выходящему на улицу. В переулке было тихо и пустынно – патрули ночи прошли, дневные ещё не заступили на пост.
– Я сделаю так, как ты хочешь, - ответил Шафкат, и его голос был еле слышен. – Твои слова дали мне надежду, почтенный Сахик.