Небо в огне
Шрифт:
– Хаэй! – крикнул он, поднеся ладони ко рту, и вздрогнул, увидев свои руки. Он снова был одет в тусклые серо-зелёные лохмотья, заштопанные чем попало, и дорожная сума на лямках из тягучих жгутов болталась за спиной.
«Выжженная рана…» - Алсек медленно опустил руку к поясу, нащупывая холодную сталь. «Это не наше оружие…»
Выступ на знакомой стальной трубке привычно лёг под палец. Тонкий зелёный луч впился в камень и погас, оставив оплавленную дырку.
Воздух едва заметно дрогнул, и Алсек отшатнулся – и дротик просвистел мимо, выбив искры из валуна. Изыскатель
– Хаэй! – крикнул он, прижимаясь к скале. «Вроде бы прилетело оттуда… И спрятаться там негде!»
Второй дротик на полногтя разминулся с его рукой, чиркнул по поясу и воткнулся в землю. Алсек нажал на выступ стальной трубки, махнул ей перед собой. Луч рассёк воздух, что-то громко зашипело, среди мелких камешков появилась борозда. Она тянулась к Алсеку, и он запоздало вскрикнул, когда невидимый клинок разрубил ему ногу.
«Он прячется в бликах!» - изыскатель стиснул зубы. Воздух снова задрожал, невидимое лезвие ударилось о подставленную трубку и пролетело мимо Алсека, он развернул оружие туда, где заканчивалась борозда, и выстрелил в россыпь световых пятен.
Клинок на необычайно длинной рукояти – не то копьё, не то меч – зазвенел о камни, мёртвая рука разжалась и упала наземь. Блики отхлынули, оставив перед Алсеком неподвижное чешуйчатое тело. Иприлор лежал, уткнувшись мордой в землю, в его спине чуть пониже шеи чернела дымящаяся дыра. Алсек потянулся к нему, дотронулся до головы – она слегка повернулась, застывшими глазами уставившись на жреца.
– У тебя лицо Хифа, - одними губами проговорил тот. – Если я знаю Хифа, ты должен знать меня. Почему ты нападаешь?
Звон в ушах становился всё громче, Алсек потянулся к перебитой голени и вскрикнул – что-то острое впилось в ладонь. Красная пустыня сгинула, из тумана выплыла кромка крыши, за ней – очертания соседнего дома и шляпа прохожего, спешащего по переулку. Вдалеке шаркали мётлами последние уборщики, алый небесный свет лился на мостовые, Око Згена щурилось из-за горизонта, и восток дышал жаром.
– Почему Хиф был там? – еле слышно пробормотал изыскатель. Его мутило, голова будто налилась свинцом. Он протёр глаза, ущипнул себя пару раз. Ясность рассудка не спешила возвращаться.
«То, что спрятано солнцем, невидимо,» - подумал он, щурясь на багровый диск. «Я сам так делал. И если это спрятано солнцем…»
Он сжал кулаки так, что костяшки побелели.
«Вот что делает Сахик!» - он вскочил было, но снова сел на циновки. «И другие, те, кто прячется среди бела дня… Они же брали силу от солнца!»
Алсек повернулся лицом к востоку, медленно, с опаской протянул руку к восходящему светилу. Его цвет внушал опасения, но всё же это было Око Згена, а Алсек оставался его жрецом.
– О даритель жизни, проливающий свет на мир живых! – он говорил еле слышно, и его голос дрожал. – Там, где свет играет с тенью, дай мне острое зрение, проложи мне светлую тропу – и пусть свет отделится от тьмы…
Он провёл ладонью по лицу, будто умываясь светом. Тёплый ветер коснулся век, и глаза защипало. Когда Алсек проморгался,
всё вокруг было по-прежнему, только на земле у дворового очага горел едва заметный рубиновый огонёк.«Глаз,» - изыскатель скрипнул зубами, в один прыжок спустился на землю и прихлопнул свечение ладонью.
– Айя-ири-ичин! – выдохнул он, и едва заметное жжение в костях сказало ему, что больше никто не следит за его двором.
– Хвала Згену, дарителю жизни! – прошептал изыскатель, прижимая ладонь к груди. – Да будет мой взор острым, когда пелена отблесков меня укроет!
Он приложил ладонь к стене и на миг увидел, как пальцы сливаются с камнем.
Тихо, стараясь, чтобы ни кольчуга, ни палица не брякали на ходу, изыскатель вышел за ворота. Карта, вычерченная Глорном, ещё багровела на его руке, и он отсчитывал повороты и искал настенные знаки. «Вот так и приходится лезть не в своё дело,» - с досадой вздохнул он, минуя последние кварталы. «Не оставь меня, Аойген, повелитель случая…»
По улицам Шумной Четверти уже разносился неясный гул множества голосов – торговля начиналась затемно, при свете церитов, сейчас же, после рассвета, на базаре было не протолкнуться. Алсек только успевал уворачиваться от нагруженных куманов, обходить стороной анкехьо, перегородившего переулок, или прижиматься к стене, пропуская прохожих. Несколько раз он пробежал мимо стражников, однажды даже нарочно остановился перед ними, - хески смотрели сквозь него.
«Так и есть,» - мрачно кивнул он, - «именно это и делает Сахик, чтоб ему не видеть света!»
Красные огоньки чародейских глаз сверкнули перед ним, и он отдёрнул руку от дверной завесы. Багровые «глазки» облепили арку со всех сторон.
«Боишься?» - криво ухмыльнулся Алсек, цепляясь пальцами за крохотный уступ на стене. «Значит, есть чего бояться.»
Уступов было немного, изыскатель едва успел ухватиться за край крыши, прежде чем нога соскользнула с едва заметной опоры, кое-как перевалился через ограду – и едва не полетел обратно на мостовую. На него, оскалив острые зубы, смотрела большая чёрная морда.
«Тьма!» - Алсек сел на крышу, ошеломлённо мигнул. Огромная летучая мышь встряхнулась, попыталась хлопнуть крыльями, но ничего не вышло – они были перетянуты ремнями. Опираясь на их кончики и переваливаясь с боку на бок на коротких лапах, мегин отошёл от человека и лёг на камень. Прочная верёвка тянулась от его ошейника к кольцу, вмурованному в крышку люка.
– Тшш, - Алсек протянул руку к голове мегина – мышь снова оскалилась и угрожающе приподняла крылья. Крышка брякнула, снизу донёсся еле слышный, но очень недовольный голос.
«Укусить-то не укусит…» - Алсек с сомнением посмотрел на морду мегина, стянутую ремнями. «Но тут мне не спуститься! Интересно, все четыре дома принадлежат Сахику?»
Внизу зашелестела завеса, потом вторая, мелькнула чья-то шляпа. Изыскатель распластался над аркой ворот, на крыше короткого коридора меж домами, глядя во двор.
– Здесь ли почтенный Сахик? – негромко спросил Шафкат, выбравшись из-под арки. Из-под мантии чародея виднелись кромки травяных повязок – он перебинтовал обе руки.