Нечто в воде

Цепенею от ужаса, не в силах поверить в собственную глупость. Я ни разу не заметила ничего подозрительного. Ничегошеньки. Любила его, доверяла, он – мой муж, мы должны быть всегда вместе. Я и вправду плохо разбираюсь в людях, верно? А он всегда был хорошим психологом. Дурочка. Глупышка Эрин. Сердце стучит где-то у горла, когда осознаю, что совершенно его не знаю. Человека, в которого я влюбилась, за которого вышла замуж, на самом деле никогда не существовало.

– Платеж прошел, – кивает Марк и прячет телефон в карман.

Деньги упали на наш швейцарский счет.

Марк протягивает высокому типу флешку.

– Ты не против, если я тоже проверю? – спрашивает незнакомец.

Хочет убедиться, что Марк не подсунул ему фальшивку, не доверяет. Правильно, я и сама теперь ему не доверяю, а он, между прочим, мой муж.

Длинный отходит, не поворачиваясь спиной, и направляется к черной брезентовой сумке, оставленной на краю поляны. Он нагибается, достает тонкий серебристый ноутбук и, держа его на согнутой руке, вставляет флешку в порт. Оба молча ждут, пока она загрузится; над лесом встает солнце.

Мужчина наконец поднимает взгляд.

– Насколько я вижу, ее открывали, но расшифровать файлы не пытались. Разумно. Это все упрощает, верно? – Он улыбается Марку, однако в его улыбке нет ни тени веселья.

Мой муж ухмыляется. Значит, и в этом соврал. Он тоже не расшифровывал файлы и знает не больше, чем я. Ему известно только, что информация на флешке стоит два миллиона евро.

– Не мое дело. Зачем мне чужие секреты? – отвечает Марк.

Его собеседник на миг отвлекается, вглядываясь в экран. Интересно, что он там видит. Как выглядят секреты, которые стоят два миллиона евро? Видимо, я этого никогда не узнаю.

– Все в порядке? – спрашивает Марк.

Похоже, обмен подходит к завершению.

– Да.

Незнакомец кладет ноутбук и флешку обратно в сумку.

В этот момент я понимаю, что никогда больше не увижу Марка. Не прикоснусь к нему, не поцелую, не усну рядом с ним. Мы не увидим, как растут наши дети, не переедем за город и не заведем большую собаку, не посмотрим вместе фильм и не выйдем куда-нибудь в бар. Мы не состаримся вместе. Все хорошее, что я когда-то с ним чувствовала, оказалось ложью. Выхода нет. Он отнял у меня нашу совместную жизнь. Теперь собирается отнять и остальное. Это сейчас не так важно, но у него есть доступ к нашему швейцарскому счету. Я уже много дней его не проверяла. Марк вполне мог снять оттуда деньги и перевести на другой. На тот, куда только что были перечислены два миллиона евро.

А что он делал вчера в Нью-Йорке? Флешку не взял, значит, планировать обмен с русскими не мог. Искал новое место? Чтобы начать новую жизнь? Я задумываюсь, чем он на самом деле занимался последние три недели.

Ответа у меня нет. Следовало поступать осмотрительнее. Нельзя быть такой доверчивой. Поздно. Марк исчезнет, а я останусь одна в пустом доме, который не могу себе позволить. Возможно, он даже решит убить меня. Чтобы не оставлять незаконченных дел. Как долго он все это планировал?

– Теперь координаты.

Неловкая тишина.

Вдалеке кричит птица.

– Какие координаты? – хмурится Марк.

Ага, он понятия не имеет, о чем говорит этот человек. Мне хочется злорадно рассмеяться. Он не знает, что по условиям сделки нужны еще и координаты места крушения. Голосовое сообщение, которое пришло вчера утром, прослушала только я. Марку известно лишь о требовании вернуть флешку. Он не знает, о каких еще координатах говорит его спутник.

– Координаты места падения самолета, – отвечает мужчина и выжидающе смотрит на Марка.

Муж не знает координат. Записал их он, а запомнила я – на случай, если вдруг придется вернуться. Тогда это казалось мне важным: вдруг те люди кому-то были дороги. Бумаги с записями я сожгла в тот день, когда уничтожала все связанное со швейцарским счетом. Я единственная в мире знаю, где покоится утонувший самолет.

Марк совершил ошибку. Ему нечего ответить, он будет притворяться, блефовать. Я его знаю.

Обстановка накаляется. Долговязый начинает осознавать: что-то не так, Марк угрожает разрушить его планы.

Я задерживаю дыхание. Даже после всего случившегося мое сердце рвется спасать Марка, а разум кричит: «Заткнись на фиг!»

– Координаты самолета. Я просил сообщить координаты самолета. Где найдена эта флешка? Где фюзеляж? Нам нужно знать его местоположение, понятно?

Атмосфера сгущается, как перед грозой.

Марку больше нечего разыгрывать. Он не знает, где самолет. Он будет врать и выкручиваться.

– У меня больше нет координат. На данный момент уже нет. Могу дать примерное описание, где…

– Стоп! – рявкает незнакомец. – Молчать.

Марк умолкает на полуслове.

– Ты утверждал, что координаты у тебя, а теперь их вдруг нет. Как ты это объясняешь? Решил продать в другом месте? Надеюсь, ты понимаешь, что деньги перечислены за флешку и местоположение самолета. Выбрать что-то одно не получится. Либо ты сообщаешь мне точные координаты крушения самолета, либо у нас очень серьезная проблема.

Он смотрит Марку в глаза, показывая, что разгадал его игру.

Они стоят молча, напряжение нарастает, приближая неизбежную развязку.

В мгновение ока рука незнакомца ныряет в карман и возвращается с пистолетом. Меня это не удивляет: я с самого начала знала, что он вооружен. Поражает только стремительность, с какой разворачиваются события. Мужчина направляет пистолет на Марка. Тот застывает на месте.

Как жаль, что у меня больше нет пистолета. Он теперь у Патрика, где бы тот ни был.

Я машинально оглядываюсь, хотя знаю, вокруг ни души. А когда вновь перевожу взгляд на поляну, то замечаю, что Марк изменил положение: повернулся к противнику боком, а в руке держит пистолет. Мой пистолет, с серебристым скотчем на рукоятке. Он отнял мой «Глок» у Патрика? Конечно, нет! Это Марк послал ко мне Патрика. «Позаботился обо мне», как он выразился. Вот почему я не помешаю: он отправил ко мне Патрика. Внезапно за их спинами с шумом взлетает лесной голубь. После этого все катится как снежный ком с горы.

Вздрогнув от неожиданности, Марк неосознанно нажимает на спуск, потому что вновь удивленно вздрагивает, когда раздается оглушительный грохот выстрела. Я же говорила: у «Глока» нет предохранителя.

Его визави стреляет почти в ту же секунду. Без сомнения, это можно будет легко обозвать самообороной. Мол, Марк не попал в него только по счастливой случайности и он стрелял, чтобы спасти свою жизнь.

На груди у Марка распускается красный цветок: так быстро, что я пытаюсь убедить себя, будто мне это чудится. Муж спотыкается, вскидывает руку, хватаясь за дерево. Опирается на него всем весом, но колени подкашиваются, и в следующий миг он уже лежит на земле. У меня в ушах гремит эхо двух выстрелов.