Недотрога для адвоката. Дело о разводе

– Сонь…. – делаю глубокий вдох. – Есть ещё одна вещь, о которой нужно поговорить.

Она напрягается, словно уже знает, что я собираюсь сказать.

– Мы ещё будем проверять цепочку. Кто звонил Дамиру, отдавал приказы, руководил через него. Кто подставил тебя, твою мать. Кто…. писал сценарий всего этого дерьма.

– Да? – Соня отодвигается, глядя мне прямо в глаза.

– Подозреваемый номер один – твой отец, – сообщаю без обиняков.

– Папа? – кажется, она перестаёт дышать.

– У него был доступ ко всему, Сонь, – вздыхаю, до чего тошно мне говорить это. – к твоему университету, к клубу, к полиции, к бизнесу. И.… ко мне тоже. Он знал, как я работаю. Знал, где мы с тобой будем. Знал, что я поверю.

Между нами повисает пауза.

– И у него был мотив, – выговариваю устало. – При разводе… он так много говорил о том, что хочет справедливости. Но всё это…. теперь я почти уверен, что это были только слова. Он хотел избавиться от твоей матери, оставить весь бизнес себе. Убрать тебя из уравнения. И сделать это так, чтобы все выглядели виноватыми… кроме него.

Соня не двигается, только стискивает ладони в кулаки. Лицо белое, губы закушены, но вот взгляд.… взгляд твёрдый.

– Это… пока не точно? – спрашивает наконец тихо.

– Пока только гипотеза, да, – киваю в ответ. – Но слишком много нитей ведут к нему.

Девушка опускает голову, долго молчит. Смотрю на неё, не представляя, о чём она думает сейчас.

– Как ты? Ты ведь.… дружил с ним, – шепчет наконец, и я невольно качаю головой.

Вот в этом вся Соня. В первую очередь думает обо всех, кроме себя.

– Дружил, – стискиваю челюсти. – Возможно, из-за этого как раз слишком долго закрывал глаза.

Соня кивает, тянется и переплетает наши пальцы. Обнимаю её второй рукой.

– Если всё так и есть.… – начинает тихо, но уверенно, – … мы.… должны вывести их всех на чистую воду. Я… если понадобится, я дам показания, Андрей. Даже если эти показания… утопят его окончательно.

Прижимаю к себе свою такую сильную слабую девочку. Всё-таки она – какой-то уникум.

* * * * *

Макс приезжает ближе к обеду.

Он не звонит в домофон – стучит в дверь двумя короткими ударами, характерно. Я открываю, отступаю в сторону.

– Ну что, где там твоя девочка? – усмехается. – Познакомишь?

Не успеваю нахмуриться, как в коридор выходит Соня.

– Его девочка здесь, очень приятно, – подходит ко мне и берёт меня за руку.

Макс восхищённо присвистывает, на что я невольно делаю шаг вперёд, загораживая свою малышку собой.

– Так, – цежу мрачно, сверля взглядом опера.

– Уймись, Отелло, – фыркает приятель. – Чаем хоть напоите? Я без обеда!

– Есть суп, – Соня снова выходит из-за моей спины, делает мне страшные глаза, шепчет: – Перестань!

– Господи, она ещё и готовить умеет, – закатывает глаза оперативник, снимая куртку. – Повезло тебе, Славин.

– Ты упорно нарываешься на хук справа, – отвечаю хмуро.

– Тебе нельзя, – хмыкает мужчина. – Привлекут!

– Уже можно, – складываю руки на груди. – Скоро статуса адвоката лишусь.

– Охх, бл.… – Макс прикрывает рот рукой, глядя в сторону кухни, куда ушла Соня, моментально становится серьёзным. – Уже? Вот же с-с-с-с….

– Было бы странно, если б не отреагировали, – пожимаю плечами.

– Как-то быстро слишком, – прищуривается он. – Может, кто-то подсуетился?

– Может, и так, какая теперь уже разница, – отмахиваюсь. – Ладно, пойдём.

Соня разливает суп и, хотя я предлагаю ей остаться, качает головой.

– Нет, Андрюш, я лучше с Малышом посижу, в комнате, – вздыхает, отводя глаза. – Ты потом расскажешь, что мне нужно знать…

Не хочет слушать про отца. Киваю, глядя, как она выходит из кухни, забирая с собой щенка.

– Ещё и умная, – качает головой Макс, подобрав последнюю ложку супа. – Везучий ты засранец, Славин….

– Давай к делу лучше, – с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– К делу – так к делу, – кивает опер. – Короче, смотри. Работать есть с чем. Жёсткий диск – просто на вес золота. Цифровые следы по большинству договоров ведут к одному и тому же айпишнику. Домашнему. Адрес – та квартира-студия, где Артур жил всё последнее время, как на развод подал.

Я безрадостно хмыкаю.

– Он сам себя закопал.

– Не сразу. Он думал, что через клуб можно всё отмыть. Деньги, девчонок, договоры. Через PR-агентство, через пустые фирмы. А потом ввязался в наркоту. И начал спешить. В какой-то момент всё пошло слишком быстро.

Макс вытаскивает другую папку.

– Вот это – вчерашний разговор с Анитой. Ну, как разговор. Допрос, оформленный.

Беру листы, пробегаю глазами по строчкам. Сколько я всех этих протоколов допроса перечитал… Многое видно сразу.

Сначала она испуганная, сдержанная, отрешённая. Потом оживляется. Много эмоций. Чуть не переигрывает. Пытается отстроиться: «я не знала, я просто жила, я думала, что клуб – это бизнес Артура, а не…»

– Она пытается отмыться, – кладу папку на стол, киваю. – Хочет, чтобы мы увидели жертву, а не соучастницу.

– И отчасти ей это удаётся, – Макс пожимает плечами. – На ней нет ключевых подписей. Она не числится в учредителях. Она даже не прописана в документах на имущество. Сам же знаешь, Артуру готовил документы на развод, там нет доказательств, что клуб даже наполовину принадлежит ей.

Киваю. Это я как раз помню.

– Только в двух эпизодах всплывает косвенно, – оперативник хмурится. – Однажды снимала наличку с корпоративного счёта, другой раз – подписывала доверенность на транспортировку «гостей» мероприятия.

– Значит, знала.

– Знала. Но не всю картину. Думаю, Артур держал её в полуправде. Всё выглядело, как «мужской бизнес», в который она не должна лезть. И она не лезла. Но получала бонусы: машину, косметику, «вечеринки для своих».

– Удобно, – вздыхаю.

– И опасно. Потому что если бы она вдруг заговорила раньше – могла бы стать следующей.

Киваю, задумавшись.

– А Дамир? – спрашиваю наконец.

– Думаю, Артур понимал, что рано или поздно Анита захочет с ним развестись, – Макс морщится. – Такое ощущение, что.… он сам ей этого Дамира подсунул.