Недотрога для ректора. Академия Даркайна

Что-то случилось, и это что-то весьма серьёзное.

– Ректор Орхард! – выкрикнула она, увидев меня и замахав руками. – Там... там девочка... мёртвая!

Девчонка.

Мёртвая.

Кровь застыла в жилах.

Мысли разом сфокусировались на одном – только бы не Дельвиг.

– Кто? – выдавил я сквозь зубы, и от услышанного кровь застыла в жилах.

– Мэйвен Андор! – всхлипнула комендантша, размазывая по щекам слёзы кружевным рукавом. – Её нашла соседка... Эверли Дельвиг... Она там до сих пор…

Инстинкты взвыли, требуя защитить девчонку.

Облегчение сменилось тревогой. Я вмиг перешёл на бег и стрелой взметнулся по ступенькам на этаж, совсем забыв про пыхтевшую за моей спиной женщину.

Это катастрофа.

Мэйвен Андор – дочь влиятельного семейства. Говорил же Андору-старшему, что нечего гнать дочь на боевой, ей тут делать нечего! А он упёрся рогом, мол, ей полезно спуститься на землю!

И что теперь?

Её смерть наделает много шума, а Эверли, дочь ненавистного предателя, по удивительному совпадению нашла тело...

Кто поверит в то, что она здесь не при чём?

У приоткрытой двери собралась стайка перепуганных студенток. Тут и там были слышны всхлипы, но никто из них не осмелился переступить порог и зайти в комнату.

– Разойдитесь! – рявкнул я, и девчонки с писком бросились врассыпную. – Марш по комнатам!

– Помогите, боги милостивые, – бубнила за спиной комендантша. – Упокойте невинную душу…

Я уверенно прошёл к кровати, где лежало тело, краем глаза заметив Дельвиг. Эверли сидела на полу, прижавшись спиной к стене. Лицо бледное, глаза широко раскрыты от шока.

В груди потеплело при виде несчастной, но времени на жалость не было. Сначала надо разобраться с Мэйвен.

Я склонился над пострадавшей и пристально всмотрелся в её застывшее лицо. Глаза закрыты, черты расслабленные, только кожа бледно-серая.

А вот губы неестественно тёмные – почти фиолетовые.

Подождите-ка… Знакомые симптомы...

Я поднёс ладонь к её лицу и большим пальцем оттянул нижнюю губу. Чуткое обоняние вмиг уловило кислый травяной аромат.

Настойка на ликоцерне кэррейской. Ну надо же...

Относительно безвредное растение и даже полезное в малых количествах, а вот если переборщить... Список побочных эффектов можно было перечислять неделю.

Пальцы спустились ниже, по шее и нащупали слабый пульс.

Я не ошибся.

В сердцах выругался про себя и, обернувшись, приказал квохчущей комендантше:

– Отставить траур! Лекарей сюда, немедленно! И как откачают нахалку, чтобы не выпускали её из палаты до тех пор, пока она не объяснится!

Комендантша среагировала не сразу. Пару секунд хлопала ресницами и, заикаясь, полюбопытствовала:

– Так она... живая?

– Живее нас с вами будет, – раздражённо процедил сквозь зубы, испытывая странную смесь облегчения и негодования. – Рекомендую не читать на работе журналы, а прошерстить все комнаты на наличие недопустимых в стенах академии зелий и настоек. Всё ясно?

– Ой! Да-да, конечно!

Комендантша убежала, а я закрыл дверь, отсекая нас от лишних глаз, и подошёл к сидящей в прострации Дельвиг. Девушка по-прежнему вжималась в стену, обхватив ладонями колени. Мелкая дрожь не прекращалась.

Бросив ещё один злобный взгляд на перебравшую настойки аристократку, я сел рядом с Эверли на корточки, чтобы оказаться на уровне её глаз.

– Дельвиг, мне тяжело признавать, но я был не прав.

Глава 37

Я что есть силы вжималась в холодную стену, испытывая безотчётное желание стать крошечным муравьём. А ещё лучше – невидимкой!

Разум отказывался поверить в то, что Мэйвен Андор совершила столь возмутительный поступок.

Я чуть душу богам не отдала, а она бесстыже перебрала с зельями, да ещё и уснула на моей постели!

Вот только зачем?

Припугнуть меня или прилюдно обвинить в том, что я пыталась её отравить?

От этой мысли дрожь пробежала по позвоночнику. Руки до сих пор тряслись, а в груди разрастался ледяной ком, покрытый острыми иголками.

Когда Орхард подошёл ко мне и опустился на корточки, я съёжилась ещё больше. Плечи подались вперёд, будто стремились закрыть грудную клетку, а разум велел готовиться к очередной суровой выволочке. Мол, глупая Эверли, как ты могла перепутать спящую с погибшей?

Но вместо ожидаемых нотаций я услышала невероятное.

– Дельвиг, мне тяжело признавать, но я был не прав.

А?

От удивления у меня расширились глаза и приоткрылся рот. Сердце пропустило удар, болезненно отзываясь под рёбрами.

Я пару раз моргнула, гадая, неужто мне послышалось? Может, от пережитого стресса начались галлюцинации?

– Ч-что, простите? – еле выдавила из себя.

Даррайн сделал глубокий вдох, точно собирая все оставшиеся силы. Как моральные, так и физические. Скулы мужчины заметно напряглись, а меж бровями образовались две глубокие вертикальные полоски.

– Я был не прав, когда отказал вам в праве разъехаться. Оставайся здесь, а для Андор я подыщу другую комнату с подходящими ей соседями.

Ушам своим не верю!

Рот так и остался приоткрытым, а взгляд метался по его лицу, ища подвох. Неужели суровый декан академии, один из лучших воинов Даркайна извиняется передо мной, простой студенткой?

Перед дочерью того, кого так сильно ненавидел?

– Чего это с вами случилось? – недоверчиво полюбопытствовала я, чуть наклонив голову.

Орхард стиснул челюсти, и от моех глаз не ускользнуло, как дёрнулся мускул на его щеке.

– Сам удивляюсь, Дэльвиг. И не сказать что в восторге от этого.

В коридоре послышались торопливые шаги лекарей. Ректор быстро выпрямился и протянул мне руку, поторапливая взглядом. Не долго думая, я вложила пальцы в его ладонь – тёплую, сильную, с твёрдыми бугорками мозолей, и мне сразу стало спокойнее от одного прикосновения.

Я не одинока.

Я под надёжной защитой, и как бы Даррайн не злился, он никогда не даст меня в обиду.