Недотрога для ректора. Академия Даркайна

Я буквально оцепенела, увидев ярость на и без того суровом лице Орхарда.

Впрочем, заметив Мэйвен, пытавшуюся незаметно покинуть кабинет, мне стало всё понятно.

Жива и здорова, несмотря на мягко говоря неважный вид.

И судя по всему уже успела вытрепать ректору все нервы.

Воздух в кабинете был густым и вязким, как перед грозой, несмотря на распахнутую форточку, приносящую свежее духовение ветерка. А когда Орхард начал подниматься с места – медленно, угрожающе, в каждом движении которого сквозила нешуточная опасность, я поняла, что простым наш разговор не будет.

– Гримстон, у тебя пальцы лишние?

Голос Даррайна прозвучал настолько холодно, что у меня кожа покрылась мурашками. Зато Конрад недоумённо вскинул брови с выражением “а что случилось? я ни в чём не виноват”

И лишь потом, заметив взгляд Орхарда, мигом ослабил хватку.

– Вот ты про что. Кандалы не завезли, а эта красавица с утра пораньше не придумала ничего лучше, как броситься на одногруппницу с кулаками, – протянул Гримстон. Судя по тону, в котором явно слышались довольные нотки, он не был против моей выходки. – Впрочем, думаю, тебе отсюда были слышны её вопли. Я вот почти оглох и был бы не против компенс...

– Говори чётко и по делу, – раздражённо перебил его Даррайн. – Что произошло?

Конрад не торопился с ответом. Вместо того, чтобы пройти к столу и изложить как всё было, он двусмысленно ухмыльнулся и легонько подтолкнул меня ладонью в спину. От неожиданности я качнулась вперёд и неловко взмахнула руками.

– Дельвиг сама всё расскажет. Только не жалей красок, дорогая, передай слово в слово. А я пойду – надо утереть слёзки пострадавшей, и когда она размякнет – наказать за чрезмерно длинный язык.

Выпалив тираду на одном дыхании, Гримстон ушёл, не дождавшись ответа Даррайна. Дверь захлопнулась с глухим звуком, снова оставив нас вдвоём.

Звенящая тишина навалилась на сердце тяжёлым грузом.

“Ты помнишь, что надо говорить, Эверли, – внутренний голос зудел как надоедливый комар. – Что бы он там ни заявил. Где ты, а где он? Тут и мечтать нельзя.”

– Сильно болит? – мягко поинтересовался Орхард и от его заботливого тона хотелось запрокинуть голову, чтобы взвыть раненой волчицей.

Зачем он это делает?

Для чего я ему нужна?

– Не помру, – сухо ответила я, поджав губы. – Давайте разберёмся с этим по-быстрому. Я действительно напала на Дрейю и ничуть об этом не жалею. Назначьте, пожалуйста, наказание, и я пойду готовиться к первой паре.

Глаза ректора удивлённо расширились на мгновение, но он быстро совладал с собой и указал рукой на стул:

– Нет, садись.

Нельзя. Иначе опять уболтает и дело закончится тем же, чем и вчера. А я уже убедилась в том, что когда он рядом – не могу сопротивляться.

Подлое воспоминание о его губах, сладко терзающих мои, накатило волной, разжигая жар внизу живота. Но вместе с ним пришло и горькое отчаяние. Я чуть повысила голос, ощущая, как нервы натягиваются до предела:

– Ректор Орхард, я учиться пришла, а не рассиживаться тут с вами! Каждый день одно и то же! Может быть, хватит, а?

– Эверли, я же вчера предупреждал о разговоре, – совершенно искренне удивился Даррайн и на мгновение мне стало стыдно за свою бурную реакцию. – Я хочу расставить все точки над i, тем более ты сама ко мне... – он осёкся и тут же поправился, – тебя ко мне привели.

Грудь болезненно заныла, будто рёбра стиснули в тисках, к горлу подкатила едкая дурнота. Часть меня хотела выслушать Орхарда – не просто же так он стал меня целовать, а другая твердила: “Никаких разговоров, уходи”.

И кажется, Даррайн стал понимать, что творилось в моей голове. Вернулся на своё место, сохраняя спасительную для меня дистанцию. Однако даже через разделяющий нас стол, я слышала, как торопливо бьётся его сердце.

– То, что случилось вчера – не ошибка и не случайность, Эверли. У меня есть смелость это признать.

Я закусила губу с такой силой, что ощутила тёплый железный привкус на кончике языка. Сделала глубокий вдох, затем другой, пытаясь справиться с раздирающими эмоциями. Кровь разгоняла по телу огонь, руки дрожали так, что пришлось обхватить ими плечи, впиваясь пальцами почти до синяков.

Весь мир сузился до мужчины, сидящего напротив.

– Мне плевать, кем был твой отец, – уверенно продолжил Даррайн, не сводя с меня пронизывающего взгляда. – В тебе нет ничего от него, и я хочу тебе помочь, хочу дать свою защиту. Станешь моей, Эверли, и больше никто косо не посмотрит ни на тебя, ни на твою семью. Я дам тебе всё, что есть у меня.

– Вы… вы… – слова комкались на языке, липли к нему, отказываясь выходить из моего рта. В вены словно впрыснули едкую кислоту, выжигающую меня изнутри.

– Ты – моё наваждение, Эверли, – без тени сомнения признался Орхард, не сводя с меня горящих глаз. – Я с первой нашей встречи сам не свой, когда вижу тебя и когда ты находишься вдали. Чёрт возьми, я больше не хочу с этим бороться! Ты мне нужна.

Душевная боль смешалась с гневом, раздирая гордость в клочья. С губ сорвался резкий, лающий смешок, затем другой, и я неторопливо поднялась с места, упираясь влажными ладонями в гладкую столешницу.

– Вы себя слышите? – хрипло прошептала я, борясь с желанием выцарапать этому подонку оба глаза. – Предлагаете мне своё покровительство в обмен на… На стать вашей? Умоляю, скажите, что я ошиблась! Нет, вы серьёзно хотите, чтобы я отдала вам себя в обмен на гарантию безопасности?

Глава 42

Орхард нехорошо прищурился.

От моего взгляда не ускользнуло, как на его напряжённых предплечьях проступили вены, а пальцы впились в поверхность стола, словно он намеревался разнести его в щепки.

– Отдала себя в обмен? – вполголоса переспросил он, чуть наклонив голову вбок. И от морозного тона мужчины захотелось тотчас провалиться под землю. – Я тебе настолько противен, Дельвиг? Сомневаюсь, учитывая твою реакцию на поцелуй.

Пауза затянулась, а то небольшое пространство, что отделяло нас друг от друга буквально искрило!

Приходилось дышать медленно и глубоко, чтобы не сорваться и не сделать что-то, о чём бы я сильно пожалела!

– И отвечая на твой вопрос – да, я хочу, чтобы ты стала моей. Добровольно, Эверли. У меня и в мыслях нет принуждать тебя.