Негде спрятаться

Возможно, мне следовало рассказать Берт всю правду сегодня утром. Дав ей эту подчищенную версию, я, вероятно, выглядел просто желторотиком, ребенком, испугавшимся собственной тени.

Рик никогда и никому не рассказывал всей правды о том походе.

Когда они впервые увидели озеро, Рик хотел двигаться дальше. Оно было глубокого голубого оттенка, само по себе красивое, но окруженное таким пустынным пейзажем, что у Рика мурашки побежали по спине, несмотря на яркое солнце.

С трех сторон над озером нависали крутые стены каньона. Высоко вверху виднелись серые участки ледника, затененные нависающими склонами так, что, вероятно, они никогда не таяли полностью, год за годом. На скалах было несколько клочков травы, чахлые деревья, искривленные в причудливые формы. В остальном склоны представляли собой выбеленные куски разбитого гранита.

Тропа, ведущая вниз с перевала Уиндовер, привела к небольшому оазису, который выглядел чужеродным на фоне унылого окружения. В оазисе, на тенистой поляне у берега озера, был кемпинг.

Хороший лагерь, вероятно, обустроенный за долгие годы многими людьми, которые останавливались здесь после изнурительного спуска с перевала. Здесь был каменный очаг с тяжелой стальной решеткой, которую, должно быть, привезли на муле. Вокруг очага находилось несколько плоских камней, которые можно было использовать как сиденья или столы. Тут и там возвышались каменные стены, без сомнения, построенные для того, чтобы сдерживать ветры, которые должны были проноситься по каньону по ночам. На площадке было даже несколько ровных участков, в основном возле стен, которые выглядели так, будто их тщательно очистили от камней и выровняли.

Отец сбросил рюкзак на землю и потянулся. Подмышки его коричневой рубашки были темными от пота.

– Фантастика, да?
– спросил он.

– Мне здесь не нравится, - сказал Рик.

– Что тут может не нравиться?
– спросил папа.

– У меня от этого места мурашки по коже.

– Оно немного... бесплодное, - признала мама.
– Они построили эти стены. Ветер, наверное, ужасный.

– Ну, ребята, до следующего приличного места придется долго добираться. Даже если мы пойдем дальше, нет никакой гарантии, что мы найдем место лучше, чем это. Может быть, даже хуже.

– Сейчас еще довольно рано, - сказала мама.

Отец показал ей топографическую карту, указывая, что ждет их впереди. Мама помрачнела.

– Думаю, мы остаемся, - сказала она.

Они разбили лагерь, поставив большую палатку на ровной площадке между двумя каменными стенами, а палатку Рика - в естественном укрытии рядом с высокой глыбой камня. Разложив снаряжение, они немного отдохнули. Отец сидел на камне у берега и курил трубку из кукурузного початка. Мама сидела, скрестив ноги, под деревом и читала, а Рик прилег в палатке. В палатке было жарко, несмотря на тень, но ему нравилось быть закрытым, спрятанным от мрачного пейзажа.

Позже отец предложил им прогуляться, чтобы "исследовать окрестности".

Рик не хотел ничего делать с окрестностями.

– Давай не пойдем, а скажем, что мы это сделали, - предложил он.

– Оставайся, если хочешь, - сказал ему папа.
– Нас не будет больше часа.

– Мама, ты тоже идешь?

Та вылезла из палатки побольше, встала и кивнула. Она переоделась в майку, обтягивающую грудь и оставляющую голым живот, и обрезанные джинсы, такие короткие, что концы передних карманов свисали ниже потертых отверстий для ног. Походные ботинки сменились парой поношенных теннисных туфель.

– Ты же хочешь пойти с нами, - спросила она, - не так ли?

Рик определенно не хотел оставаться один.

– Конечно, - сказал он.

Они отправились в путь, отец шел впереди. Вскоре стало ясно, что его план состоял в том, чтобы полностью обойти озеро. Хотя озеро было небольшим, может быть, пара сотен ярдов от одного конца до другого, береговая тропа обрывалась на другой стороне стремительного ручья сразу за лагерем. После этого озеро окаймляли скалы: накренившиеся бледные плиты, глыбы размером с вагон, груды более мелких камней, некоторые из которых шатались или скользили под ногами.

Несмотря на пересеченную местность, идти было несложно. Рик чувствовал себя удивительно легким и пружинистым в своих кроссовках и без тяжести рюкзака. Он прыгал с камня на камень, легко шагал по наклонным гранитным плитам, перепрыгивал через расщелины.

Мама, шедшая чуть впереди него, иногда оглядывалась, чтобы посмотреть, как у него дела.

Он смотрел ей под ноги и ступал туда, куда ступала она. Время от времени его взгляд поднимался выше. Ее стройные ноги казались темными сквозь солнцезащитные очки. Ее шорты были обрезаны так высоко сзади, что он мог видеть складки там, где ее ягодицы соединялись с задней частью бедер. Разве на ней нет трусиков?– задался он вопросом. Он почувствовал, что у него встает, и чувство вины захлестнуло его.

Она моя мать,– предупредил он себя.

Не совсем. Его настоящая мать ушла от отца, когда Рику было шесть лет. Два года спустя отец женился на Джули.

Это не значит, что ты можешь похотливо о ней думать,– размышлял Рик.

Но иногда это с ним случалось. Он просто не мог ничего с собой поделать.

Отвернувшись от нее, Рик смотрел на камни под своими ногами.

Вскоре, однако, его взгляд вернулся к ней. Он уставился на выцветшую ткань ее шорт, на то, как изгибы под задними карманами поочередно поднимались и опускались вместе с движениями ее упругого зада, когда она шла. Глаза не отрывались от обнаженных полумесяцев ее ягодиц. Между ее ног была лишь узкая полоска джинсов. Если бы она поднялась достаточно высоко над ним, возможно, он смог бы заглянуть внутрь шорт и...

Рик вскрикнул от неожиданности, когда его нога опустилась в пустоту. Камень должен был быть там, но его не было. Он посмотрел вниз. Увидел, что его ботинок и голень провалились в щель. Слишком поздно попытался оттолкнуться другой ногой. Упал вперед. Вскрикнул от боли, когда затрещали кости.

Мама обхватила его руками, успев вовремя поймать, чтобы кости не разорвали мышцы и кожу. Потом появился отец. Они вытащили его ногу из расщелины и опустили его на камень.

Оба встали над ним на колени. У отца, который, казалось, никогда не терял спокойствия, был безумный взгляд. Лицо мамы было искажено страхом.

– Ты в порядке?
– спросила она.
– Она ведь не сломана, правда?

Рик, стиснув зубы от боли, кивнул.

– Давай снимем эти джинсы, - сказал папа.

Когда мама расстегивала его джинсы, Рик заметил, что ее топик задрался. Должно быть, натянулся, когда она остановила его падение. С одной стороны гладкий полумесяц темной кожи виднелся из-под обтягивающей грудь ткани.

Ему было слишком больно, чтобы это зрелище возбудило его.

Но он вспомнил, куда смотрел, когда шагнул в трещину.