Негде спрятаться

– Хорошо, - сказал Рик.

– Но ты ведь хочешь разбить лагерь с девчонками?

– Нет, конечно, нет. Просто мы сказали им...

– Мы им ничего не должны. Черт возьми, мы провели с ними целый день. Рик, я отправилась в эту поездку не для того, чтобы тусоваться вчетвером. Я приехала, чтобы побыть вдвоем.

– Просто я беспокоюсь о них.

– Эти парни давно ушли, Рик. Девочки не нуждаются в нашей защите.

– Нет, пожалуй, нет. Я же сказал, что мы можем остаться здесь.

– Ты говоришь не искренне. Ты хочешь Андреа? В этом все дело?

– Не говори глупостей.

– Потому что, если хочешь, просто скажи. Я разобью лагерь здесь, подальше от тебя. Может, мы даже сможем уговорить Бонни прийти, чтобы она не... – голос Берт сорвался.

Глаза влажно блестели. Она отвернулась.

Рик положил руки ей на плечи.

– Ради бога, Берт.

– Я уверена, что она будет... более чем счастлива оказать тебе услугу.

– Было бы неплохо, - сказал Рик. Он почувствовал, как Берт напряглась под его руками.
– Но она - не ты.

– О, я уверена, что у нее есть практически то же, что и у меня.

– Как и у "Фольксвагена" с "Роллс-Ройсом".

– Господи, ты что, сравниваешь меня с автомобилем?

– И у того и у другого по четыре колеса и двигатель, но разница между ними огромная.

– У тебя даже нет "Роллс-Ройса".

– У меня есть ты.

Берт фыркнула и вытерла нос рукавом рубашки.

– Да, ты меня раскусил. Все еще хочешь, чтобы я переехала к тебе?

– А ты?

– Нет. Но я подумаю об этом, - oна повернулась.

На ее грязном, залитом слезами лице была полуулыбка.

– У тебя потекла тушь, - сказал Рик.

– Какая тушь?

Улыбка стала шире.

– Тебе нужно умыть лицо.

– Ну спасибо, умник. Ты видел себя в последнее время?
– Берт поцеловала его в губы.
– Кто-нибудь хочет принять ванну?
– прошептала она.

– Мы отморозим себе яйца.

– Только ты.

* * *

– Нам лучше вернуться, - сказала Берт.
– Девчонки могут подумать, что мы потерялись, и придут искать. Если они увидят тебя в таком виде...

– Они будут в бешенстве, но им не повезет. Я не смог бы поднять его сейчас, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

– Я бы не стала на это не ставить, - сказала Берт.

Он почувствовал ее руку.

– Ах, я была права, - oна похлопала его по животу.
– Но хватит об этом. Нам лучше одеться.

Девушка села. Ее спина была покрыта песком. Гладкая поверхность скалы все еще хранила ее влажный отпечаток.

Они оба встали. Рик ладонями отряхнул ее спину и зад. Затем повернулся, и она сделала то же самое для него.

– Для мужчины, - сказала Берт, - у тебя очень красивая задница.

– Ну, так будь с ней понежнее.

Она еще раз шлепнула его по ягодице и отошла.

Одевшись, они перешли ручей, перепрыгивая с камня на камень, и спустились к лагерю. На тенистой поляне было кострище с решеткой и хорошая ровная площадка, где они решили поставить палатку.

– По-моему, выглядит неплохо, - сказал Рик.

– У тебя больше нет угрызений совести из-за того, что мы оставили девочек?

– С ними все будет в порядке.

– Тебе будет легче, если мы попросим их прийти сюда? Я не хочу отказываться от этого места, но если они захотят перенести свои вещи...

– Теперь ты заговорила по-другому.

– Думаю, Андреа больше не кажется такой уж большой угрозой.

– Она и не была, - сказал Рик.

Берт потянулась вперед и сцепила руки за шеей Рика.

– Итак, что ты думаешь? Должны ли мы впустить их в наше маленькое уютное убежище?

Он просунул руки под ее расстегнутую рубашку. Обхватив ладонями ее груди, Рик слегка ласкал гладкую кожу и затвердевшие соски.

– Не думаю, - сказал он.
– Они будут только мешать.

– Давай принесем наши рюкзаки.

Она откинула голову назад и извивалась под его скользящими руками.

– К чему такая спешка?

– Я хочу... снова поваляться на камнях... пока на них еще светит солнце.

– Ради этого, конечно, стоит поторопиться.

Она сглотнула.

– Я так и подумала, что ты тоже этого захочешь.

Рик стянул края ее рубашки и застегнул среднюю пуговицу. Она отпустила его шею. Ее руки скользнули по его плечам, потом опустились.

Он последовал за Берт через поляну и вверх по каменным плитам к ручью. Они перепрыгнули через него. Плоская поверхность с другой стороны, где они занимались любовью, теперь была сухой.

Рик вспомнил, как ее влажная кожа сначала была холодной и покрылась мурашками.

Затем вспомнил, что вытворял его разум.

Как он мог позволить себе представить такие вещи?

Под ним была Берт, но иногда это была Андреа. Андреа, обнаженная на тропе к перевалу Мертвого Мула, но не мертвая, не обезглавленная, а живая и корчащаяся, задыхающаяся и цепляющаяся за него, когда он таранил ее. А потом она была Джули, растянувшаяся под ним в одних носках, Джули, его мачеха, но она была не более мертва, чем Андреа или Берт, и это ее руки давили ему на ягодицы, заставляя его глубже погрузиться в ее влажный, обволакивающий жар. Рик подумал: Это неправильно, это плохо. Но он ничего не мог с собой поделать. Ему это нравилось. У него были Берт, Андреа и Джулия одновременно.

Это все проклятые горы,– подумал он, стыдясь теперь, что позволил таким фантазиям овладеть собой.
– Это горы и недосып прошлой ночью и походы весь день в жару. Это то, что случилось с Джули много лет назад. Это Джейс, Люк и Уолли, и я знаю, что они сделают с женщинами, если им представится такая возможность. Или это то, что я хотел бы сделать с ними?

Разве Берт не говорила об этом сегодня утром?

– Ты меня пугаешь, - сказала она.
– Что за чертовщина творится у тебя в голове? У тебя отвратительное воображение. Ты проецируешь свои фантазии на этих парней.

– Да? И что я проецировал, когда мы поймали их, шпионящих за нами в бинокль? Это тоже было мое воображение?

Но ты должен признать,– подумал он, - что в последнее время твое воображение выписывает настоящие кривые. Какие-то дикие вещи. Придумал ту резню на тропе, превратил Берт в Андреа, что было плохо, но вполне объяснимо, превратил ее в Джули, что было уже вообще ненормально.

Нужно вернуться домой. Все это прекратится, когда я буду дома.