Нехорошее место

Френк нервно поправил простыни.

— Вы считаете, что без отдельной палаты никак не обойтись?

Джулия кивнула.

— Вы же хотите, чтобы мы выяснили, чем вы занимаетесь ночью, куда уходите, а это означает, что вы должны находиться под постоянным контролем и защитой.

— Отдельная палата стоит дорого.

— Вы можете ее себе позволить.

— Возможно, деньги в мешках не мои.

Бобби пожал плечами.

— Тогда вам придется отработать счет, который выпишут вам в больнице. Перестелить несколько сотен кроватей, вынести несколько сотен суден, бесплатно провести с десяток нейрохирургических операций. Возможно, вы — нейрохирург. Кто знает? С этой амнезией все возможно. Вы могли быть как нейрохирургом, так и продавцом подержанных автомобилей. Стоит попробовать. Возьмите пилу, отпилите какому-нибудь парню макушку, загляните внутрь, вдруг что-то покажется знакомым.

Джулия облокотилась на ограждение кровати.

— Рядом с вами, за исключением времени, проведенного в отделении радиологии или других отделениях, где вам будут проводить назначенные врачом исследования, всегда будет находиться наш человек, наблюдать за вами. Сегодня это Хол.

Хол Яматака уже уселся на неудобный, покрытый чехлом стул для посетителей, стоящий между дверью и кроватью. С этого места он держал под контролем и дверь, и пациента, и телевизор, если у Френка возникло бы желание его включить. Хол являл собой японскую версию Клинта Карагиосиса: рост пять футов и семь или восемь дюймов, широкие плечи и грудь, лицо и фигура вытесаны из камня мастером, который умел подогнать камни и спрятать цементный раствор. На случай, если телевизор смотреть не захочется, а поднадзорный окажется никудышным собеседником, Хол захватил с собой роман Джона Д. Макдональда.

— Думаю… — Френк не отрывал глаз от залитого дождем окна, — …я просто испуган.

— Бояться нет нужды, — ответил Бобби. — Хол не такой страшный, каким кажется. Он никогда не убивал тех, кто ему нравился.

— Только однажды, — подал голос Хол.

— Однажды ты убил того, кто тебе нравился? Почему?

— Он попросил одолжить расческу.

— Полагаю, вам все ясно, Френк. — Бобби повернулся к клиенту: — Не просите его одолжить расческу, и вы будете в полной безопасности.

Однако Френку было не до шуток.

— Я постоянно думаю о том, как проснулся с кровью на руках. Может, я уже причинил кому-то вред. Я не хочу, чтобы такое повторилось.

— О, Холу вред вы не причините. Он — непробиваемый восточный человек.

— Непроницаемый, — поправил его Хол. — Я — непроницаемый восточный человек.

Джулия взяла Френка за руку.

Тот кисло улыбнулся.

— Ваш муж всегда такой, миссис Дакота?

— Зовите меня Джулия. Вы спрашиваете, всегда ли он ведет себя, как шут или ребенок. Не всегда, но, боюсь, чаще всего.

— Ты это слышал, Хол? — спросил Бобби. — Женщины и страдающие амнезией… у них нет чувства юмора.

— Мой муж уверен, что все должно быть забавным, — продолжила Джулия. — Даже автомобильные аварии, даже похороны…

— Даже уход за зубами, — добавил Бобби.

— Думаю, он стал бы шутить и насчет радиоактивных осадков в разгар атомной войны. Такой уж он человек. Это неизлечимо…

— Она пыталась, — прервал жену Бобби. — Посылала в центр детоксикации счастья. Они обещали вбить в меня немного уныния. Не вышло.

— Здесь вы в безопасности. — Джулия крепче сжала руку Френка. — Хол приглядит за вами.

Глава 31

Дом энтомолога находился в районе Тертл-Рок в Ирвине, в нескольких минутах езды от университета. Лампы в виде грибов освещали мокрую дорожку, которая вела к дубовым дверям.

Неся в руке одну из кожаных дорожных сумок Френка Полларда, Клинт поднялся на небольшое, под навесом, крыльцо и нажал на кнопку звонка.

Из микрофона аппарата внутренней связи, который крепился на стене чуть ниже кнопки, раздался мужской голос: «Будьте любезны, назовите свое имя».

— Доктор Дайсон Манфред? Я — Клинт Карагиосис. Из частного детективного агентства «Дакота-и-Дакота».

Полминуты спустя Манфред открыл дверь, высокий, как минимум на десять дюймов выше Клинта, и тощий. В черных брюках, белой рубашке и зеленом галстуке с ослабленным узлом. Расстегнул он и верхнюю пуговицу рубашки.

— Святой Боже, вы промокли насквозь.

— Нет, только сверху.

Манфред отступил назад, широко распахнул дверь, и Клинт вошел в выложенную плиткой прихожую.

— В такую погоду нужно брать с собой зонт или плащ, — заметил Манфред, закрывая дверь.

— Она насыщает энергией.

— Кто?

— Плохая погода, — ответил Клинт.

Манфред посмотрел на него, как на человека со странностями, но, по мнению Клинта, странным как раз был Манфред. Прежде всего удивляла его худоба, кожа, кости, никакого мяса. Брюки висели мешком, плечи чуть ли не дырявили рубашку. Словно какой-то бог-недоучка собрал его из груды сухих палок. Загорелая, выдубленная ветром кожа с такой силой обтягивала длинное, узкое лицо, что грозила лопнуть на выпирающих скулах. Его необычные янтарные глаза разглядывали Клинта с холодным любопытством, без сомнения, хорошо знакомым тысячам жуков, из которых состояла коллекция энтомолога.

Взгляд Манфреда спустился к кроссовкам Клинта, около которых образовалась небольшая лужица.

— Извините.

— Вода высохнет. Я работал в кабинете. Прошу за мной.

Глянув в гостиную, оставшуюся по правую руку, Клинт отметил обои в ирисах, толстый китайский ковер, избыток диванов и кресел, антикварную английскую мебель, портьеры цвета красного вина, столы, уставленные безделушками, поблескивающими в свете ламп. Во всех смыслах викторианская комната совершенно не гармонировала с самим домом.

Коротким коридором, мимо гостиной он последовал за энтомологом в кабинет. Манфред и ходил угловато, на прямых ногах. Высокий, похожий на палку, при ходьбе он сутулился и чуть наклонялся вперед, напоминая богомола.

Клинт ожидал, что кабинет профессора будет набит книгами, но увидел только сорок или пятьдесят томов на полках шкафа, стоящего слева от стола. Зато в кабинете хватало комодов с широкими, невысокими ящиками, в которых, вероятно, находилась основная часть коллекции. Остальные же насекомые, наверное, лучшие и уникальные экземпляры, украшали стены, упрятанные в коробки под стеклом.

— Тараканы. Прекрасные существа, — прокомментировал Манфред, увидев, что одна коробка привлекла особое внимание Клинта.

Клинт промолчал.

— Я говорю про простоту их строения и функциональность. Разумеется, мало кто найдет прекрасным их внешний вид.

Клинт не мог отделаться от ощущения, что все тараканы живые.

— Что вы скажете об этом крупном молодце в правом верхнем углу?

— Он большой, сэр.

— Мадагаскарский шипящий таракан. Научное название Grommphadorrhina portentosa. Этот экземпляр длиной более восьми с половиной сантиметров, примерно три с половиной дюйма. Потрясающий красавец, не так ли?