Ненавистный рыцарь на белом коне

Слово взял сэр Мокшан.

— Вас обвиняют в ведомстве. Вы по ночам покидаете покои и предаётесь разврату с диаволом. Вас видели. Сэр Гарк, оруженосец сэра Горана, рыцаря Ордена чести и бича всех ведьм, поведай нам, что ты видел и пусть Господь не даст тебе соврать.

Вперёд выступил оруженосец Горана. Наши с ним взгляды скрестились. Крепкий лысеющий мужчина смотрел на меня с таким пренебрежением, будто я вошь болотная.

— Ночью, перед рассветом, эта дама пробиралась к себе в покои. Ночь – время ведьм и ведомства. Все добрые христиане в это время спали.

Сэр Ерослан усмехнулся:

— Тогда, сам-то что делал ночью?

Гарк на мгновение вспыхнул, но тут же взял себя в руки.

— Меня разбудил служка доброго сэра Брэнота. Это он первый увидел сию даму, гуляющую ночью по замку.

— Позовите этого служку, — распорядился сэр Мокшан.

Двери в залу открылись и упиваясь собственной важностью к рыцарям подошёл Вторуша. На секунду в глазах потемнело, и я пошатнулось, но сознание не покинуло меня.

— Глаголь, служка сэра Брэнота и пусть Господь не даст тебе соврать.

Вторуша низко поклонился каждому из пяти рыцарей и затараторил:

— Был ведьмин час когда я услышал шорох, доносящийся из малой залы. Я спрятался, чтобы выяснить кто это. Сам я бегал в нужник по ясному делу. Так вот. То была она.

— Укажи перстом, — потребовал Мокшан.

Вторуша вытянул руку, указывая на меня указательным пальцем. И тут же снова затараторил:

— Я тотчас же со всех ног кинулся к крылу доблестных рыцарей и по дороге мне посчастливилось встретиться с сэром Гарком, оруженосцем доблестного сэра Горана.

Наступила минутная тишина.

— Дама Фотиния, признаёте ли вы, что выходили ночью из своих покоев? И пусть Господь не даст тебе соврать. — Прогремел голос лорда Мокшана.

Отпираться смысла не было. Меня видели. Двое.

— Да, — опустила я голову.

Среди рыцарей раздался гомон.

— Вот она и защищала ведьму во время суда, потому как сама является ведьмой. Ворон ворону глаз не выклюет! — Со злорадством прокомментировал Горан.

Вдруг двери залы снова открылись и широким шагом к нам направился Брэнот. Злой. Очень злой Брэнот.

— Вы лаете не на то дерево! — Воскликнул он, становясь между мной и остальными.

Слёзы снова предательски хлынули из глаз. Но слёзы облегчения. Знаю, что ничего не кончено, но стоять за спиной Брэнота было уже облегчением.

Вперёд выступил сэр Горан.

— Её видели бродящей ночью.

Тут же подхватил Вторуша.

— Я её видел, мой господин, в ведьмин час она шла по коридору.

Сердце снова заледенело. Но тут Брэнот поразил меня.

— Дама Фотиния была со мной, — заявил лорд Макотский. — И коли есть в вас остатки чести расспрашивать о том чем мы занимались вы не станете.

Все рыцари сразу как-то осунулись. А Вторуша кинулся в ноги господину.

— Милостивый лорд… — начал было слуга.

— А ты выметайся прочь, — рыкнул на него Брэнот. — Если до первой трапезы не уберёшься из замка прикажу всыпать тебе тридцать плетей, а потом тебя вынесут.

Вторуша побелел как полотно и дважды споткнувшись сухим листом вылетел из залы.

А Брэнот не дожидаясь дальнейших объяснений или препирательств подхватил меня на руки и понёс вон из приёмной залы. Я обхватила его за шею. Но злоба и решительность до сих пор плескались в его глазах. Он только что соврал. Тот, для которого правда и честь превыше всего скривил душой из-за меня.

Брэнот занёс меня в мои спальные покои, шикнул на перепуганную мельтешащую там Дарену чтобы та ушла. Затем не церемонясь бросил на кровать. К счастью перина смягчила падение. Потом лорд Макотский запер дверь и развернулся ко мне. Говорил полушёпотом, но чеканил каждое слово:

— Где вы были? Что вы делали ночью?

Когда не знаешь что соврать лучше говорить правду. Или полуправду.

— Я была с Изеллой, она учила меня танцевать, — пролепетала я.

— Что? — Лорд сдвинул брови.

— Танец. На церемонии помолвки будет танец, а я совсем не знаю движений. А Изелла знает. Я её попросила.

Складка между бровей рыцаря разгладилась.

— Танцевать по ночам с кухаркой, — хмыкнул он, но в его голосе больше не слышались опасные нотки. — Почему не попросила меня?

— Я стеснялась, — выпалила я.

Брэнот присел ко мне на кровать, провёл руками по моим всклокоченным волосам, потом взял за руку. От его ласки сделалось так тепло и уютно.

— Испугалась? Вижу, что испугалась. И замёрзла. Укройся получше.

— Спасибо, — пролепетала я и слёзы благодарности снова навернулись на глаза. — Спасибо, — повторила я.

Лорд наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. Было очень приятно.

— Кухарки тут больше не будет и это не обсуждается, — бросил Брэнот, выходя из комнаты.

Через десять минут ко мне прошла Изелла. Вопреки моим ожиданиям она не выглядела подавленной или раздражённой. На лице матери не читалось никакой яркой эмоции.

— Я заколдовала ракушку, когда из неё раздастся соловьиная трель поднеси её к уху и сможешь услышать меня, а я буду слышать тебя, — шепнула женщина, протягивая мою морскую ракушку, с которой я прибыла из другого мира.

О, это как мобильник! Только мобильник, на котором закончились деньги и доступны только входящие.

— Пусть лучше вибрирует, — пожелала я.

Изелла пожала плечами и наложила новое сплетение.

— Пошли со мной, дочка, — вдруг огорошила меня Изелла. — Брэнот тебе не нужен, он влюблён в свою Милену, а на тебе женится только из-за глупого рыцарского долга.

— Не могу мама, — покачала я головой.

— Подумай дочка, зачем тебе какой-то граф, ковен посодействует твоему браку с герцогом, а лучше – с принцем, а то и самим королём. У тебя будет власть над людьми и могущество ведьм. Тебе предначертано стать сильнейшей из нас.

— Не могу, мама, — повторила я.

— Как знаешь, — вздохнула Изелла. — Если решишься, околдуй круглый предмет и вели найти меня.

Когда она ушла я ощутила какую-то пустоту. Не успела обрести мать, как приходится расставаться.

А тут в дверь постучалась новая напасть. Как в переносном, так и в прямом смысле.

— Лорд Колояр и леди Пульхерия изТьери — объявил стражник, исполняющий роль глашатая перед тем как поднять ворота.

Глава 20. Тётя Пульхерия