Ненавижу тебя, Розали Прайс

В дверях появляется Пирс.

— Убежишь не попрощавшись? — усмехнулся он мне, но я покачала головой, в знак отрицания, подойдя к своему лечащему доктору.

— Спасибо вам за все, Пирс, — благодарю я, протягивая ему руку, но он игнорирует ее, вместо этого аккуратно обнимая меня.

— Может, это будет весьма неприлично с моей стороны, но я, ни хочу видеть тебя больше в госпитале, Розали, — отвечает Пирс, выпустив меня из объятий.

— Лучшее пожелание, Док, — соглашаюсь я с ним и обращаю внимание на Гарри, который ожидающе держит сумку в руке.

— Нам пора.

— Я вас провожу к выходу.

Пирс говорил со мной, наставляя о правильном питании, своем выписанном рецепте и приеме лекарств, пока мы не оказываемся на улице, где начал хлопьями выпадать снег, засыпая прежний снег новым ковром. Мороз ударил по лицу, но было приятно. Я состою на выписке.

— Прощай, Розали, — он поддает мне руку, и я ее пожимаю.

— Прощайте, доктор Пирс, — с некой грустью, но улыбкой на губах, произношу я, а за тем попадаю в охапку Гарри, который немо кивнув в знак прощания, повел меня по парку, к выходу из территории госпиталя.

***

—Гарри, мы едем уже около двадцати минут. Куда? — спрашиваю я парня, который крепко сжимает руль. — Решил похитить беременную женщину своего лучшего друга? — нахмурилась я, не сдержав иронии, но когда он повернулся на мой весьма едкий комментарий, я практически сжалась и умолкла.

— В аэропорт, — тихо говорит он, а я ошарашено открываю рот, действительно находясь в шоке от такого заявления.

— Нет, — вспыхнула я. — Останови машину, Гарри.

— Ты должна вернуться в Манчестер, а я подготовлю Нильса. Это будет лучшее решение…

— Останови, черт возьми, машину! — закричала я, а Гарри напряженно свернул на обочину. — Ты просто невыносим! Хватит принимать все решения за меня! Мне скоро двадцать, у меня есть голова на плечах, и я могу принимать решения независимо от…

— Голова на плечах? О, черт, Розали, серьезно? — он остановил машину довольно резко, но ремень безопасности удерживает меня на месте, откинув меня назад на сидение. Только я берусь за ручку, чтобы открыть дверцы, как Гарри блокирует, чем заводит меня еще больше. У меня появляется ужасное желание убить его, и я сжимаю руки в кулаки, не позволяя вырваться своей агрессии. — Ты сейчас просто не в состоянии справиться с собой, а Нильс должен быть морально готов. Ты изведешь его…

— Это все моя бабушка?

— А…? — опешил он, но, ни как не отрицал.

— Она исчезла после того, как узнала, что я беременна. Я не вернусь в Манчестер, не сейчас. Бабушка Мерфин, я уверенна, поставила перед собой лишь одну цель — отгородить меня от Нильса, и запереть меня в комнате, — раздраженно говорю я, не отпуская с рук ручку двери.

— Мерфин тебя оберегает.

— Она бросила меня! — выкрикнула я, не выдержав накала. Бабушка просто ушла, и, как я поняла сейчас в Манчестере. Как она могла так легко оставить меня тут одну? Я что, теперь не достойна ее заботы, когда переспала с моим любимым мужчиной, который отдал часть себя в меня?

— Ангелок, она твоя бабушка.

— Я не хочу к ней! Она просто сбежала, пока Нильс писал мне и отсылал подарки! Он не забыл!

— Думаешь, твою неженку Нильса не испугает факт о ребенке? Думаешь, он не сбежит от этой… ответственности, — Гарри легко тыкает мне в живот, а я сбрасываю его руку, легко шлепнув по ней. Зло, пожирая его глазами, я чувствую несносную горечь и злость, но, ни как не обиду, ни как не страх.

— Не смей.

— Не сметь говорить правду?

— Отвези меня к нему!

— Чтобы потом ты ревела и решила совершить глупость? Он не готов!

— Это мой ребенок, и я люблю его, хватит думать, что я избавлюсь от него! — мы кричим друг на друга, и он хватает меня за руку, когда я хочу оттолкнуть его от себя.

— Любишь? Это плод, и ему от силы три недели! Розали, открой свои глаза, черт возьми! Ты должна быть уверена не только в себе, но и что вокруг тебя. Я не хочу потом успокаивать тебя и вытаскивать из разной степени депрессии…

— Открыла! И сказала свое решение: я не лечу в Манчестер! — прокричала я, толкнув его так, что Гарри, не ожидавший этого резкого движения, ударяется об свою водительскую дверцу с гневом сверкнув свой взгляд на меня.

— Упряма, как дьявол!

— Чтобы ни случилось, чтобы мне не сказали, и как бы, не обидели, Гарри, мой… ребенок, а не плод, останется во мне! И я загрызу глотку каждого, если кто-то навредит моему малышу. Не смотря на это, я хочу к Нильсу, потому что соскучилась, а не сказать о своей беременности.

— А когда планируешь просветить его? После рождения ребенка?! — сердито бросил он.

Я тяжело выдыхаю, мрачно отводя взгляд.

— Какая к черту разница, Гарри? Мне нужен только подходящий момент, а не кинематографическая мелодрама, по захвату Оскара, — процеживаю я. — Мне нужно понять только то, что я чувствую, а позже я решу, как быть дальше, — спокойней произношу я.

— А если поймешь, что не захочешь ничего иметь с ним общего? — спрашивает он, уложив руки на руль, смотря вперед, на дорогу, где проносятся сотни машины.

Я молчу, не зная того, какой может быть исход.

— Он скоро станет отцом моего ребенка, я люблю Нильса, а он меня. А дальше… мне не нужно завтра. Пока что только сегодня.

Его пальцы зарываются в волосы на голове, и он откидывается на спинку сидения.

— Я отвезу тебя только при одном условии…

— А если не соглашусь, то что? — нахмурившись, глянула я в его сторону, когда парень хмыкнул.

— А если нет, то полетишь первым же рейсом в Манчестер, — прошептал он, словно так и сделает, не обратив внимание, на мое сопротивление. А сделает ли?

— И что за условие?

— Ты не сбежишь при первой минуте или прикосновения. Если явишься — будь обязана утешить его. Он очень расклеился.

— Браво, Гарри, я в восторге от тебя и твоей преданности Нильсу. Надеюсь, на цепь не посадишь? — коварно усмехаюсь, провокационно глядя на парня. — О, не так. Давая я буду имитировать побег, а ты притащишь меня к нему, засунув кляп в рот и надев наручники… Бант голубой не забудь надеть на меня, ему понравится.

— Ты нестерпима, Прайс.

— Заведи машину и разверни ее обратно. Я хочу его увидеть, немедленно.

— Господь, дай ее ребенку характер не от родителей, а от мягкого и доброго дяди Гарри, — взмолился он, подводя глаза к потолку, пока я свои закатываю.

***

Я медленно иду за Гарри, рассматривая огромный холл гостиницы. Тут очень… дорого. Огромные потолки, шикарная люстра, кафельный пол, темно-красные и бардовые стены, с зелеными перекладинами. Большие окна, дорогие тонкие гардины.