Ненужная жена. Хозяйка брошенного сада

Как много Тарос успел ему рассказать? Впрочем, я могу понять, зачем. Из всех ларианов, пожалуй, его способности вторые по эффективности, чтобы меня сдержать, но тот, у кого первенство, не появится пока я наверняка не стану тёмным, можно не надеяться.

— Ты специально меня выбесить решил?

— Заняться мне больше нечем, — хмыкает Эридан, патетично прочёсывая пальцами русые волосы, доходящие ему до плеч.

Я закатываю глаза, проходя мимо него.

— Знал бы, что ты припрёшься, не заходил бы в замок.

— Разумеется. Всегда больно находиться наедине с тем, кто превосходит тебя.

Гнев распаляет кровь. Я почти уверен, что этот ублюдок Тарос нарочно позвал его даже раньше, чем попросил короля об аудиенции.

Это проверка. Если сдержусь при высокомерном выродке, значит, я ещё в своём уме.

Раздражают.

— Тебе ли проверять меня? Особенно когда сам увяз в гордыне?

— Я — последний, о ком стоит беспокоиться. Мой порок из-за своей особенности делает меня самым устойчивым из всех ларианов.

— Ага, конечно.

Обычно подобного рода встречи проводятся в кабинете на третьем этаже, но з-за срочности, приходится вмешиваться в королевский распорядок дня. Сейчас Лианор должен быть в подвальных помещениях у барьера. Эридан идёт за мной, к счастью, молча.

Добравшись до нужной лестницы, я с трудом подавляю желание обернуться и взглянуть на лицо наглеца. Поморщится или нет? Снизу тянет холодом и хоть мы не спускаемся слишком глубоко, артефакты поддерживают здесь довольно низкую температуру.

Король разговаривает с толпой юных магов. То ли ещё студенты, то ли уже выпускники, приступающие к обязанностям по поддержанию барьера. Одет он в кожаную, будто покрытой пылью куртке и таких же штанах с высокими ботинками. Длинные белые волосы собраны в пучок на затылке. Лианор любит копаться в структуре барьерных алтарей, так что увидеть в нём правителя Штормлара сейчас сложно. Но желторотый молодняк не только поэтому смотрит на него как на бога.

— Рейнир, Эридан! — король искренне улыбается, заметив нас, почтительно склонивших головы. — Как всегда, приходите немного раньше. Дайте мне минутку.

Он возвращает внимание студентам. Эридан за моей спиной недовольно фыркает. Ну конечно. Разве достоин в этом мире ещё кто-то внимания Лианора? А ещё мне что-то высказывает.

Те, чей порок гордыня, — самые проблемные. Я хоть признаю, что злюсь.

— Что ж, я освободился, — король оставляет молодняк и подходит к нам. — Тарос уже ввёл меня в курс дела, но я всё равно хотел поговорить с тобой, Рей. Как ты?

Следующий вдох задевает в горле что-то напоминающее струну. Тихий звук, который она издаёт, будто бы ломает тонкую корочку льда, которая всё это время сковывала моё тело. Возникает чувство, как если забраться под тёплое пушистое одеяло, когда за окном бушует гроза.

— Благодарю. Я в полном порядке. Пока.

Лианор сильнее всех нас. Каждый из нас тратит свет души, когда применяет магию и нуждается в её восполнении, а способности короля могут этот свет вернуть. Я никогда не спрашивал, чем он платит за такие способности, но то, что в королевстве вряд ли найдётся маг, который пожелал бы Лианору зла — факт. Рядом с ним можно вернуться к свету, если стоишь на грани тьмы.

Он невысокий и худой. Куда слабее физически любого из ларианов и уж точно слишком добр для этого проклятого мира, в котором пятая часть населения носит в себе воплощение пороков. Но, что-то мне подсказывает, если его не будет, Штормлар давно смело бы.

— Ты волнуешься за неё? — спрашивает король, останавливаясь передо мной.

Ниже на голову, но смотрит так спокойно и уверенно, будто нет между нами никакой разницы в росте. Это и хорошо, наверно, потому мой дракон не воспринимает его как угрозу. Даже на вторые души сила Лианора влияет хорошо, располагает их к себе.

— Скорее за то, что она успеет натворить.

— И всё же брак — один из способов восстанавливать свет. Надёжный тыл, тепло, которое может дать любящее сердце.

— Тыл принёс мне лишь проблемы, — морщусь я.

— Ты злишься. Потому что не нашёл пути к её теплу?

— Не было там никакого тепла.

— Это невозможно, — король наклоняет голову, и взгляд инфернально голубых глаз смещается на мою руку. Ту, что с меткой. — Иначе печать исчезла бы.

— Или такие, как он, просто не имеют права на истинную, — вмешивается Эридан.

Я медленно оборачиваюсь, начиная уговаривать себя не разбивать его рожу хотя бы при Лианоре, но король пресекает конфликт.

— Ты не прав, Эридан. В нашем мире всё существует в равновесии. Если кто-то может тратить свет, он сможет его и восполнить, — снова переводит взгляд на меня. — Ты уже чувствовал использование твоей силы? Смог понять направление? Я мог бы проверить сквозь барьеры, но нужно знать, где её искать.

— Нет, ничего. Либо она тратит понемногу, либо не пользуется силой.

— Не исключено, что девка хитрее, — Эридан подходит ближе и встаёт рядом со мной. — Будет тянуть силы, когда ты спишь, например. Не сможешь отследить. Умная, однако, дрянь.

— Следи за языком, — морщусь я. — Когда говоришь о моей жене.

— И? — лариан поднимает бровь. — Она облапошила тебя, а мне рот затыкаешь?

— Ну же, не ссорьтесь, — Лианор пытается остановить нас улыбкой. Гнев приглушает, но пересчитать зубы этому ублюдку всё равно хочется. — Помните, что вы союзники, а не враги перед проблемами.

— С этим мер… — начинаю я, но осекаюсь.

Чувство силы. Моей силы! Тонкой нитью тянется куда-то на восток.

Вопреки здравому смыслу, первое, о чём я думаю — не случилось ли с ней что-то. Что если она в опасности и защищается. Почему — загадка. Эта женщина сбежала, спуталась с неизвестным человеком, который учил её магии для непонятных целей. Мне должно быть плевать, в опасности она или нет. Умрёт — мне же лучше. Но, почему-то я не могу так думать.

— Идём, — Лианор сразу понимает, что происходит. — Проверим барьер! Показывай!

Эти помещения построены особым образом. Большой зал с куполообразным потолком имеет в центре подобие ротонды, внутри которой расположены алтари столицы и крупнейших городов, за которыми присматривают маги. Вне ротонды голубоватая дымка, символизирующая внешние границы королевства.

К алтарям я не иду. Ориентируясь на предчувствие, сворачиваю к периметру. Вспышка пропадает, и я раздражённо сжимаю зубы так, что они неприятно скрипят. Проклятье.