Необратимость

Я вскрикиваю и едва не подскакиваю до потолка.

Боже мой.

Что-то взорвалось.

Что-то взорвалось в моем доме.

В ушах звенит, сердце бешено колотится о грудную клетку, меня окутывает тошнотворное облако страха.

– Джаспер.
– Его имя с трудом вырывается через сдавленное горло, когда мой мир рушится у меня под ногами. Развернувшись, я бросаюсь назад, в ту сторону, откуда пришла, и замираю как вкопанная, оказавшись в холле.
– Джаспер!

Нет.

Этого не может быть. Это не реально.

Лунный свет заливает фигуру моего мужа, лежащего лицом вниз на мраморной плитке с огнестрельным ранением в спине.

– Нет!
– кричу я, как бешеная обезьяна-ревун, у меня перед глазами все расплывается. Как будто мой мозг отказывается воспринимать то, что видят мои глаза.

Он неподвижен, так пугающе неподвижен, и я знаю, что где-то поблизости должен быть стрелок, который может выстрелить и в меня тоже, но все, что меня волнует, - это добраться до Джаспера.

Я бросаюсь к нему, когда под его грудью начинает образовываться лужа алого ужаса, просачивающаяся в швы между плитками.

Мой муж. Любовь всей моей жизни.

Он истекает кровью на моих глазах, умирает у меня на глазах.

Мой пронзительный всхлип пронзает воздух, когда я падаю на колени и тянусь к нему…

Но это все, что мне удается сделать.

Мне не дают даже дотронуться до него в последний раз, обнять или попрощаться, прежде чем за волосы поднимают на ноги. Из воздуха материализуется темная тень. Монстр. Мой худший ночной кошмар воплощается в жизнь, одетый в черное, как сумерки и пепел, он тащит меня прочь от Джаспера.

Кожу головы жжет, ноги подкашиваются, и я протягиваю руки, отчаянно пытаясь вцепиться в него. Поцарапать его, укусить, ударить, убить.

Я хочу убить его.

Но я всего лишь сто пятнадцать фунтов душевной боли, а он - змея. Его рука обвивается вокруг меня, притягивает к себе, и я смотрю в два угольных глаза сквозь дырки его лыжной маски, а пряди жестких рыжих волос рассыпаются по плечам.

Я чувствую себя невесомой в его хватке, как будто я вообще ничто. Ветка, которую вот-вот переломят пополам. Крошечный муравей, которого сейчас раздавит чей-то ботинок.

Моя грудь вздымается от ужаса, а по щекам текут слезы. Мое тело сопротивляется ему, брыкается, борется, но все бесполезно.

Я кричу так громко, как только могу, надеясь, что Джаспер очнется.

Затем инстинкт берет верх. Я бросаюсь к огнестрельному оружию в его руке, царапаюсь, пытаясь отобрать.

Щека вспыхивает болью, когда приклад пистолета врезается мне в лицо, отправляя в полет. Пол встречает меня, как бетон, со свистом выбивая воздух из легких. Кровь Джаспера пропитывает мои волосы, теплая и липкая, приковывая меня к ужасу, от которого я не могу убежать.

Тень нависает надо мной, придвигаясь ближе. Прежде чем я успеваю среагировать, что-то острое пронзает мою шею.

Нет.

Вдалеке завывают сирены - надежда, мимолетная и слабая, но оцепенение наступает слишком быстро, затуманивая разум, лишая сил. Мое тело обмякает, становится безвольным и бесполезным, когда сильные руки отрывают меня от пола.

Он перекидывает меня через плечо, и я беспомощно болтаюсь, как тряпичная кукла, когда он уносит меня из моего дома. Из моей прекрасной, волшебной жизни.

От Джаспера.

Все происходит слишком быстро. Мгновение назад мы были охвачены любовью, мир растворялся, когда я представляла, как просыпаюсь в его объятиях на рассвете, и солнечный свет озаряет его сонную улыбку.

А теперь меня подбрасывает от каждого тяжелого шага, дверь во внутренний дворик открывается, и прохладный ночной воздух лишает меня того немногого тепла, которое осталось.

Когда мы исчезаем в темноте, мой мутный взгляд натыкается на безжизненное тело Джаспера - неподвижно лежащее на полу, где мы когда-то танцевали. Слезы текут по моим щекам, но силы на борьбу иссякают с каждым тяжелым вздохом.

Единственное, что хуже смерти, - это прожить еще мгновение без него.

И единственное, что хуже этого…

Это то, что со мной будет дальше.

ГЛАВА 2

Смс приходит в полночь с номера, который я игнорирую уже несколько месяцев.

Придурок: Нужно поговорить. Двадцать первая и Деланси.

Я: Отвали.

Придурок: У меня есть новости.

Я: Мне все равно.

Удерживая кнопку, пока телефон не потухнет, я падаю на диван, натягиваю на лицо бейсболку и пытаюсь отключить мозг. Если бы новости были хорошими, я бы уже знал.

Мои глаза закрываются.

Открываются.

И так повторяется еще час, пока я не включаю телефон и не вижу последнее уведомление.

Придурок: Мне нужно, чтобы ты услышал это от меня.

Черт возьми, он знал, что это меня зацепит.

Двадцать минут спустя я здесь.

– Привет, красавчик.
– Я едва успеваю войти в дверь, как передо мной возникает блондинка в красном, расшитом блестками платье.
– Угостишь меня выпивкой?

– Я занят.
– Я протискиваюсь мимо нее, хрустя скорлупой арахиса под ногами. Саша, стоящая за барной стойкой, встречает мой взгляд, кивком указывает на столик в дальнем углу и отрицательно качает головой девушке в блестках, которая все еще следует за мной.

Должно быть, новенькая.

Гипнотический ритм разносится над сценой, где танцовщица обхватывает одной ногой шест и выгибается назад почти до пола, где она взмахивает завесой темных волос перед толпой завороженных мужчин. Ритм медленный и ровный, в такт биению моего сердца.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Вдохнув полной грудью воздух, насыщенный дымом, я привычно осматриваю помещение и направляюсь к задней стене. На первый взгляд, я ничем не отличаюсь от остальных клиентов, пробираясь в темноте, обходя столы, стулья и несколько сомнительных липких луж, о происхождении которых я отказываюсь думать. Но я здесь не ради удовольствия. Я здесь по делу.

Хотя я горжусь своими хорошо отточенными инстинктами, они не нужны, чтобы найти мою цель: он ждет в нашей обычной кабинке, потягивая виски, в его русых волосах отражаются вспышки движущихся огней цвета фуксии.