Неожиданное приобретение Виттории Флорабелио

– Деньги муниципальные, понимаешь, идут либо на строительство новых небоскрёбов, – она выпустила дым прямо в мерцающие лампы на потолке. – Либо на реконструкцию. Ну, исторические здания, с вензелями там, с лепниной. А у нас, – бариста ткнула пальцем в карту, – просто дешёвое жильё для небогатых людей… А почему ты интересуешься, кстати?

– Ну, там живёт человек, который взял одну книгу и не вернул, – совершенно честно ответила Виттория. – Правда, адреса я не знаю точного… Хотела взглянуть на район, думала, может, осенит.

Бариста покосилась на карту с отметками:

– И как?

Виттория состроила невинное лицо:

– Передам информацию, кому следует.

Фраза произвела сокрушительное впечатление. Бариста-барменша сразу как-то поскучнела и почему-то начала перекладывать с места на место кассовые чеки. Виттория немного покрутилась на барном стуле, погипнотизировала карту, даже честно отбила Летиции сообщение: «Кажется, нашла, в районе улицы Свадебного Марша, дом восемь или десять». Честно подождала ответа, расплачиваясь за кофе, потом ещё немного покружила снаружи, у крыльца…

А потом ноги сами собой понесли её к библиотеке – и дальше, на запустелые улицы, под сень замшелых каштанов и строений с осыпающейся штукатуркой.

– Я только одним глазком взгляну на эти дома, честно-честно, – уговаривала саму себя Виттория. – А потом вызову такси и поеду домой. Нет, лучше в агентство. Можно поспать на диване и вообще…

Фонари здесь горели через один. И, что самое интересное, все городские монстры куда-то подевались, словно их спугнул кто-то покрупнее.

Губы пересохли.

«Надо поворачивать назад. Вот прямо сейчас поворачивать…»

Под ногами хрустело, точно там был гравий, а не асфальт. Виттория присела на корточки, подобрав юбку, и пошарила вокруг; это оказались каштаны, но словно окаменелые, закостеневшие. Шипастые зелёные шкурки сделались хрупкими и ломкими, а сами орехи точно выело что-то изнутри, обратив в пустую оболочку. Запоздало пришло понимание, что не только от фонарей нет света, но и даже окна темны; в редком доме пробивалось сквозь шторы тусклое синеватое сияние, какое бывает от экрана компьютера или от телевизора. Выставленные по обочине помойные ящики не воняли – тоже ничем не занятые, чистые практически.

Но деревья и кустарники всё так же перешёптывались на ветру, лепетали листья, а с небосвода, кое-где подёрнутого дымкой, подмигивали звёзды…

«Может, люди уже просто спят, и ни при чём тут зловещие знаки? – засомневалась Виттория, притормозив у таблички с номером тридцать четыре. Чуть ниже висело любезное объявление, автор которого обещал переломать ноги тому, кто станет ходить по газонам. – Про фонари ещё барменша жаловалась, что их никак не починят. А каштаны… В сущности, что я знаю о каштанах? Да ничего».

Телефон в сумке тихо тренькнул – скорее всего, Летиция ответила. Унаследованные от уважаемого предка паранойя и мизантропия тем временем сообща одолели любопытство, и Виттория окончательно решила повернуть назад, к безопасным освещённым улицам, где даже по ночам скитались люди и монстры.

Но тут случилось непредвиденное.

Она перевела взгляд на следующее строение – и захлебнулась вздохом, осознав, что немножко ошиблась в расчётах. Временный хозяин книги «Багряных сказаний о небывалых существах» затаился вовсе не на пустыре между восьмым и десятым домом, как подсказывала карта, а прямо тут, в тридцать втором, практически на противоположном конце улицы. Об этом кричало буквально всё: резко проявившийся запашок мертвечины; ощущение грязного, липкого воздуха вокруг кирпичной двухэтажки; белый налёт на деревьях и траве, похожий то ли на плесень, то ли на изморозь; наконец, аморфная потусторонняя мерзость, откормленная до размеров слона, если только можно себе представить хищного слона, разумеется…

Иначе говоря, всё кричало о том, что тут творится недоброе колдовство, причём с завидной регулярностью.

Виттория, разумеется, была на стороне добра, против зла и загрязнения любимого города отходами нелегального оккультизма, однако силы свои оценивала здраво – и, на полушаге развернувшись на пятках, драпанула к библиотеке. Но совершила при этом грубейшую, дилетантскую ошибку, непростительную ошибку для колдуньи из рода Флорабелио: испугалась до трясущихся поджилок. А любая, в какую ни ткни, сверхъестественная дрянь весьма чувствительна к страху – собственно, им она и питается в основном… То, что охраняло территорию, где обосновался владелец «Сказаний», почуяло свою любимую пищу.

И ринулось следом, разевая тысячи пастей.

«…», – подумала Виттория, заимствуя выражение у Лобо Флорабелио.

Что произойдёт дальше, она предвидела без всяких пророческих странностей. Ей придётся отразить атаку; злой колдун выглянет на шум; гостям он не обрадуется… А вот остальное целиком и полностью зависело от того, когда на помощь явятся Летиция с Белым Лисом… Ну, если они вообще озаботятся судьбой непутёвой коллеги.

«Надо продержаться, – застучало в висках. – Надо, надо, надо… Надо действовать нестандартно!»

План созрел в голове мгновенно.

До библиотеки она добраться не успеет, это яснее ясного. Да и чем помогут против хищного аморфного монстра обычные двери? Суровые законы мира колдовского никто не отменял…

«Но и законы физики – тоже. Что там у нас с инерцией?»

Виттория досчитала до трёх – и, зацепившись сгибом руки за фонарный столб, резво развернулась на сто восемьдесят градусов. Гадкое клубящееся облако пролетело мимо.

А она снова рванула, но в противоположную сторону.

«Колдовать нельзя – и дураку понятно; без колдовства не выжить – тоже яснее ясного, – проносились мысли одна за другой. – Значит, надо тянуть время, сколько возможно… А, была не была!»

И, решившись, Виттория швырнула через плечо всё, что было в карманах – мелкие монетки, разноцветные верёвочки с узелками, деревянный гребешок… Пока к ним не прикоснулось зло, то были обыкновенные предметы, без капли мистики. Заклятья, нашёптанные над ними, просыпались лишь в момент острейшей необходимости.

Метрах в двадцати позади неё раздался жуткий грохот – мусорные ящики опрокинулись, а тварь взвыла, почему-то по-собачьи.

Счёт шёл на секунды, на шаги.

Один, два, три, четыре…

Справа показался злополучный десятый дом – вполне мирный, скучный, со светлыми окнами и занавесками в цветочек.

…пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

Туго зазвенели невидимые струны, запели голоса. Улицу, мгновение назад совершенно обыкновенную, если не считать чудовищ и зачарованных домов, рассекли препятствия – звенящие ручьи из голубых ниток, огненные – из алых; закрутились потоки ветра. Воздвиглись железные врата – там, где лежали монетки, протянулись цепи; где упала расчёска – вырос терновник, растопыривая шипы, облекаясь нежными белопенными цветами. Инфернальный вой твари стал жалобным.