Неожиданность

— Из арбалетов стреляем хорошо, ножи бросаем в цель уверенно.

— Это правильно. Луки натянуть да стрелы пускать Невзор вам не позволит, сразу пришибет. На все про все у вас будет несколько мгновений, не разгуляешься особо. Богуслав, на Владимира надо полог накинуть, прикрыть его жиденькие магические силы.

— Перед нашим отъездом укутаю его, сейчас рано. Не надо, чтобы Василиса об этом узнала.

— Добре. До ужина?

— До ужина.

И забрав с собой амулет мы удалились в свою комнату. Там упали на кровати.

— А что они толковали про необычность камня? — спросил Богуслав.

— Все кругом состоит из обычного вещества, а метеорит, похоже, из антивещества.

— И что?

— В пустом пространстве никто друг другу не мешает, но стоит веществу коснуться антивещества, не удариться, а просто прикоснуться, идет дикой силы взрыв, который действительно может разрушить Землю. Насчет других планет, вращающихся вокруг нашего Солнца, ничего сказать не могу. Нет таких данных в 21 веке.

— А раньше антивещество не прилетало?

— До 20 века никто за этим и не следил, — нечем было. А за сто десять лет до моей отправки сюда прилетало что-то похожее в тайгу: пролетело вверху, в десяти верстах от земли, и взорвалось. Повалило деревья по очень большому кругу, трясло аж до Японии.

— Где такая?

— В тысячах верстах от места взрыва. А сам взрыв заметили и во Франции, и в Англии — и приборы его зафиксировали, и небо три дня и у нас, и у них светилось.

— Крепко Земле досталось! — поразился Слава.

— Метеорит был не очень велик. И главное: много раз командами вроде нашей туда ходили, следы камня искали — ничего не нашли, кроме поваленного леса.

— А что должно было быть?

— Следы от удара об землю должны были остаться: впадина с версту или больше, сам булыжник или его куски. А там ни-че-го! Поэтому в 21 веке и склоняются к мысли, что прилетал камушек из антивещества, и был бы он в несколько раз больше — конец Земле. От такого метеорита убытка в сотни раз больше, чем от обычного. Потому и нужно, чтобы камень пролетел мимо, и нашу жизнь не порушил.

— А что же черные так облажались? Погибнем ведь все вместе.

— То ли не разглядели, то ли не поняли, пес их знает. У любого волхва — душа потемки. А переубеждать Невзора просто некогда — он тут бычиться до следующего лета будет.

— И то верно, — согласился побратим и сменил тему. — Слава Богу, теперь я за Настю спокоен — жива. Посмотрим еще раз на ночь?

— Обязательно! — заверил его я.

Поболтали еще о том, о сем. Лошадей перековывать сейчас незачем — не по асфальту или каменистой мостовой идем, а по сыроватой и мягкой земле, сносу подковам не будет. Еду с собой можно и не брать, до Переславля, где вотчина и семья Богуслава, рукой подать — всего день пути.

На ужине я спросил Павлина как прошла беседа с протоиереем и нашими иногородними коллегами, не нужно ли отдельно беседовать с нравным Николаем. Оказывается, все прошло на «ура», все рвутся помочь.

— Вы только сразу на невольничий рынок не бегите, — дал совет киевлянин.

— Почему?

— Василиса не может вас сутками у двора караулить, она ведь тоже не железная. Поесть, попить, поспать ей, как и любому человеку надобно. Скорей всего на нашей улице мальчишка или девчонка, нанятые за ломаный грош, пасутся. Вот и надо им дать время за ведьмой сбегать.

Сначала постой возле калитки, покричи чего-нибудь, из-за забора пусть ответят, называя тебя по имени, только потом выходите. И побродите по другому торгу, погуляйте по улицам, дайте Василисе послушать, как протоиерея превозносят.

— Резонно, — согласился я, — так и поступим.

На этом день и закончился.

Глава 17

С утра подошла Татьяна. Синяя ленточка на лбу показывала, что ее сегодня верней звать Пелагея. Наши уже все были готовы. Объяснил коллективу как сейчас будем перекрикиваться через забор. Емельяну велел прихватить с собой мешок с наворованными вещами.

Первыми на улицу вышли мы со священником. Через три дома от нас играли четверо мальчишек и девчонка, все лет по 10–12.

— Начинай кричать, — предложил Николай.

— Долго вы там? — заорал я.

Девочка как-то напряглась и стала внимательно прислушиваться. Прав бы Павлин — похоже вот он — детский дозор. Но юная девица никуда пока не бежала, видимо в лицо меня не знает, и желает убедиться, что я именно тот, за кем она приставлена следить.

Со двора невнятно что-то пискнули. Я-то не пойму, а уж в отдалении точно не разберешь. Надо менять тактику.

— Святой отец, крикни чего-нибудь с моим именем, желательно пару раз, — попросил я.

Протоиерею разжевывать было не нужно — он мастер художественной речи.

— Эй вы там, здесь на улице, Владимир волнуется! У Володи сегодня дел много!

Девчонка тут же унеслась. Похоже, действительно караульщица. Подождав, как и было договорено заранее, минут пятнадцать, вывалились через калитку оставшиеся. Все это время мы с протоиереем толковали о его новой роли в походе.

— Не боишься черного волхва?

— Для чего ж я с тобой пошел, бояться что ли? Убивать я не могу, с дельфинами не столкуюсь ни в жизнь — не умею с братьями нашими меньшими, из языков, кроме русского, знаю только греческий и латынь, никаким персидским не владею, — на что такой поп тебе нужен? Пищу переводить, да Емеле холку оттаптывать?

Тут хоть вражью силу на себя отвлеку, вроде как щит возле вас подержу, все какая-то от меня польза будет. Ты пока эту вонючку лови, надо будет — хоть целый день на это потрать. Павлин вчера уверял, что я мощнее черного волхва. Конечно, мне Сила Господня дадена для богоугодных дел, а у него что? Так, звук пустой!

— А вдруг пересилит тебя Невзор и убьет?

— На сколько-то времени я врага отвлеку, а вечно будем жить только в Царствии Небесном. Здесь рано или поздно, а все равно когда-нибудь помирать, на все Божья воля! — и Николай перекрестился.

Я тоже перекрестился. Да, эту мощь веры волхвам и толпой не пересилить!

— И за меня не волнуйся, — завершил беседу святой отец, — вчера на мне Захарий свое искусство испытывал, мою защиту не осилил. Толковал, что он волхв посильнее Невзора будет. Ладно, хватит об этом. Когда нам нужно будет от вас отделиться?

— Скорей возле невольничьего рынка и разделимся, но для верности решим так: как будет пора, я кого-нибудь из твоих сопровождающих подзову и скажу.

— Годится.

У вышедших иногородних я спросил имена.