Неожиданность
Шрифт:
— Архип! Осип, — бойко отрапортовали мужики, и мы пошли.
Девочка к этому времени уже вернулась, лежбище ведьмы было где-то недалеко. Проходя мимо сорванцов, я внятно и очень громко сказал:
— Сначала на Подольский Торг пойдем, барахло нужно продать.
Держались двумя ватагами, люди Николая слегка позади нас. На краю зрения что-то мелькнуло. Василиса объявилась! Архип с Осипом старались в два голоса вовсю.
— Убей Невзора, святой отец!
— Не щади черного волхва, — он уже не человек!
Мы зашли на Торг, и Пелагея подвела
— Грицко, это я — Пелагея, из Оксанки в Татьяну перепрыгнула.
Мужик со здоровенной и очень черной бородищей к этой метаморфозе отнесся спокойно, видно видал всяческие виды, вежливо спросил:
— Чем могу служить?
— Одежку хотим продать.
— Показывайте.
Увидев движимое имущество, склонился к ведьме и совсем тихо решил узнать:
— За разбой взялась?
— С банды Кривого долг взыскали.
Длиннобородый решил узнать обстоятельства дела.
— Он с подельниками, говорят, не в себе второй день. Твоя работа?
— Чья же еще! Пошевеливайся, а то за Кривым с Косым отправишься.
Это возымело хорошее действие и процесс оценки и подсчета закипел. В конечном итоге Пелагея получила пятьдесят четыре рубля, и мы, удовлетворенные, удалились. По пути Пелагея учила Емелю:
— На невольничьем рынке не ори радостно:
— Мама! Я всю землю обошел, а тебя нашел!
— Почему это? — насупился двухметровый гигант.
— Потому что услышит тебя работорговец, цена сразу взлетит в десять раз — было рубль, станет десять. Мать для человека дороже чужой тетки.
— Теперь понял!
— Поэтому увидишь маму, подергай меня за рукав и тихонько скажи которая. Ее как звать-величать?
— Акулина.
— Какие-нибудь особенности у нее есть?
— Это как?
— Эх, орясина! — вздохнула Пелагея. — Ростом высока, шрамы на лице, косая или кривая, рыжая, — да мало ли что.
— А-а-а! — понял туповатый богатырь. — Не косая, не кривая, волос вроде моего, обычный. Ростом, верно, повыше других баб будет. Зачем-то добавил: — Ей 37 лет, деревня наша Дубровка. А! Возле рта шрамик небольшой справа — упала в детстве.
Мы с Пелагеей только покачали головами — ну хоть что-то. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Обнаглевшую Василису сегодня даже можно было увидеть. Татьяну она не боялась ничуть, мои жиденькие магические способности ее не смущали, сдерживал порыв меня убить священник с двумя волхвами и со способностями помощней моих.
— А что это она так близко подсунулась? — решил я узнать у Пелагеи, — не боится, что узнаю?
— Кабы не добавили антеки тебе своей силы, нипочем бы не узнал. Скажи про себя:
— Покажи морок! — и увидишь все, как простой мужик.
Попробовал. За нами брела маленькая старушонка с клюкой. Вот оно как!
— Теперь скажи:
— Сними морок!
Тоже получилось. Ну что ж, будем ковать железо, пока горячо!
Я повернулся и крикнул:
— Архип! Подойди!
Когда волхв подошел,
сказал ему:— Уходите, уже пора. Бабку сзади вас видишь?
— С клюшкой?
— Да. Это ведьма. Если пойдет за вами, не бросайте протоиерея одного! Эта тварь может сменить объект охоты.
— Конечно присмотрим. А говорили, что ей лет 35–40.
— Она морок накинула, мы же с отцом Николаем ее прежде видели, в лицо знаем. Близко-то он ее любую учует, да боюсь поздно будет.
— А ты что, через ведьмин морок можешь видеть? Ни один мужчина же не может.
— И я, и Богуслав, который со мной в комнате живет, оба можем.
— Ну вы сильны!
— Мы такие. Да гляди, священнику про эту старушонку не сказывай!
— А что так?
— Боюсь не утерпит, крестить начнет или крестом обмахивать, спугнет.
— Понял!
Архип вернулся в свою тройку, и они отвернули от нас на очередном повороте.
Василиса тут же подсунулась ближе.
— Пора брать, — сказал я
— И то верно, — поддержала меня Пелагея.
— А что будем брать? — заинтересовался Емельян.
— Тебя за задницу! — рявкнула ведьма, — пошли вперед!
Я в это время нагнулся к сапогу, вроде мне что-то мешает идти, а Василиса сзади понеслась меня убивать. Дождавшись, когда она будет поближе, прокричал:
— Азенте мо! — как меня научил недавно Антекон 25.
Эффект был замечательный: ведьма остановилась, зашаталась, выронила шило. Да уж! Даже кинжала на меня, вшивоту новгородскую не нашлось!
Я подошел к своей несостоявшейся убийце.
— Шило отравлено?
— Нет.
— Как же им можно убить?
— В глаз нужно ткнуть.
Вот это да! Приличных людей стилетом в сердце, а меня, как белку в глаз, чтобы шкуру не испортить! И это пришельцу из 21 века! Никакого уважения ко мне нет. Убить на ходу, между делом. О времена, о нравы!
— Пойдем, — скомандовал я. — Теперь мы с Богуславом над тобой куражиться будем.
Морок с ведьмы спал, и она опять стала симпатичной бабешкой, только какой-то безвольной и вроде как оглушенной. Антеки магическое дело знают туго. Нужна была Василиса? Пожалуйста получите, и делайте с ней все что угодно!
Мы быстро догнали Пелагею с Емелей — они меня ждали за углом в ближайшем переулке, далеко не ушли.
— Быстро поймал, молодец, — одобрила мои действия Большая Старшая ведьм Киева, — не оплошал. На рынок пойдем или сначала Ваську к Павлину в дом потащим на расправу?
— Боюсь Акулину купят за то время, что мы бродим туда-сюда. Она же не убежит?
— Куда ей деться! Будет стоять и ждать размораживающего заклинания. В ней воля полностью подавлена, по команде, что хочешь сделает.
— В этом виде может удастся Василису на Невзора науськать?
— Может быть. Только черный кудесник ведьму в таком виде к себе не подпустит, не хуже нас с тобой понимает, чем это может кончиться.
— Значит на рынок, пропавшую матушку искать.
— Скорей пошли! — рванулся Емельян.