Неожиданность

— А где он сейчас?

— В Асире.

— Далеко это отсюда?

— Полторы тысячи верст.

— Выключи картинку, сэкономим энергию. Надо думать, поэт сейчас поведет ослика к себе домой — поставить к месту. Можешь за Омаром проследить?

— Конечно.

— Когда он останется один, откроешь к нему окно?

— Попытаюсь.

— Это важно.

— Усиленно попытаюсь.

Просидели минут двадцать. То ли там далековато, то ли гений не торопится. Наконец проем открылся. Омар стоял в какой-то маленькой комнатке с глиняным кувшином в руке, собираясь куда-то пойти.

— Салам алейкум! (Мир вам) — поздоровался я.

Хайям неторопливо поставил кувшин и только после этого ответил:

— Уа-алейкум асалям! (И вам мир).

Потом добавил:

— На демона ты, вроде, не похож. Кто же ты?

— Ты Омар Хайям?

Он вздрогнул, но твердо ответил:

— Не знаю такого имени!

Точно прячется! — промелькнуло у меня в голове. Но говорить с ним можно — никакого страха при виде антековского окна, не выказал, кувшин не уронил, заклинаний, чтобы меня прогнать, читать не начал.

— Зато я знаю. И узнаю твои рубаи только когда появлюсь на свет через 900 лет. Что тебе такого сказать, чтобы ты поверил, что я не из шахских прихвостней?

Ответ был неожиданным.

— Год смерти.

— Я не знаю твой знаменитый календарь, но по-нашему это будет в 1131 году.

— А сейчас какой год по-вашему?

— 1095.

Великий математик очень быстро пересчитал.

— Верно! Это предсказание знаю только я. Говори, зачем пришел из будущего.

— Меня перебросило для помощи. К Земле летит страшный метеорит.

— Знаю, но ничем помочь не могу — слабоват. Сильных, кого я знал, уже перебили.

— У нас на Руси похожая история. Помочь должны дельфины — у них у многих магические способности.

— Будут ли они ввязываться в наши сухопутные дела? И я не знаю, можно ли с ними столковаться.

— Летит камень из антивещества. При столкновении Землю разнесет на части. В живых не останутся ни люди, ни дельфины.

— Я не знаю…

— Сейчас нет времени, — не дал я ему договорить, — ты далеко от Константинополя?

— Неделя пути.

— Подтянись поближе. И за это время посчитай, куда отклонить метеорит, чтобы он в Солнечной системе не задел каких-нибудь планет.

Картинка заколебалась и исчезла. Эсгх дышал шумно, аж хрипел. Состояние улучшилось только минут через пять. Потом он откашлялся и сказал:

— Я сделал все, что мог. Теперь десять дней ничего показать не смогу.

— Спасибо, всего достаточно, — поблагодарил я хозяина.

Эх, жаль свою Забавушку сегодня не повидал, думал я, выбираясь из подземелья. Не задалось.

— Ты чего там, уснул что ли невзначай? Или на твою жену у этого раздолбая сил все-таки хватило? — зарычал на меня раздраженный боярин.

Его можно было понять — он остался в сплошных потемках, куда везут Анастасию и что с ней хотят сделать. Поэтому с ним надо беседовать бережно и аккуратно.

— Жену я сегодня не видел.

— Какого ж черта ты там торился столько времени?

— Антек показывал мне Омара Хайяма.

— На кой ляд он тебе сейчас сдался? Дойдем до моря, тогда с ним и будем решать.

— Тогда мы уже сможем его только искать.

— Поищем, готовы мы уже к этому.

— И найдем где-нибудь в Ташкенте.

— И что? Чем тебе плох этот город?

— Город-то может и хорош, если есть время покататься на лошадках. Он отсюда аж за 4000 тысячи верст.

— Эх ты! — аж крякнул боярин.

Все это время мы уже ломились через кусты к месту стоянки.

— А надо еще сделать расчеты, куда эту дрянь откинуть, собственно для этого арабский математик и нужен. Сколько это займет времени, неизвестно.

— По ночам посчитает, не обломится! — зарычал Богуслав.

— С ним так беседовать не советую. Хайям тебе не раб, и не холоп твой или закуп какой-нибудь. Обидится — вообще с нами говорить не будет.

— Ну ты просить будешь…

Конечно. Как рычать так он, а как просить, так я — мальчик для унижений.

— А как по-твоему себя будет чувствовать пожилой человек, после дня бешеной скачки на коне, на которого он сел впервые в жизни? Упадет и сразу уснет, ему уж будет не до заумных вычислений.

— На чем же они ездят там? Друг на друге что ли?

— Богатые и знатные на лошадях, а кто победнее на осликах, которых там еще ишаками зовут.

— Что за ишаки? На что похожи?

— Навроде козы. А он сын ремесленника, шиковать ему особо не на что. Вот ослика сегодня купил, обнищал видно за три года, поиздержался. Он сейчас в городе Асира, за 350 верст от Константинополя. Омар оценивает такую дорогу, как неделю пути на ишаке. Я ему велел ждать нас где-нибудь поблизости от столицы Византии и решать затейливую задачу. Вдобавок, он прячется от служителей закона, и называет себя именем отца — Ибрахим, а я теперь знаю его в лицо.

— Можно и по родственному имени отыскать.

— Только послезавтра он уже будет Кодадад или Сохраб, у них разных имен много, не угадаешь.

— Через антеков спросить!

— В Индию обернешься?

— Это еще где? — удивился боярин.

— На краю света. Отсюда 5000 верст.

— Что ж как далеко-то все! — простонал Слава. — Неужели этих карликов поближе нету?

— Как не быть, есть конечно.

— И где?

— Мы оттуда только что вылезли.

— Ладно, ты все сделал правильно. Но я-то ничего толком не узнал! Волокут ее куда-то в монастырь двое молодых, как Настя их зовет? Швали, что ли? То ли в монахини хотят постричь, то ли изнасиловать и убить, кто их иноземцев поймет. Агнесса еще какая-то навязалась на мою голову! В общем ничего не понял. Может еще раз к этому мелкому к вечеру сходим?

— Сходить можно. Посидим, потолкуем о том, о сем.

— О чем мне с ним толковать, с кротом подземным?! Пущай Настю показывает!

— Через десять дней милости просим. А сейчас с Эсгхом можно только поговорить.

— А кто такой Эхом?

— Это он тебе сегодня Настю показывал. После нас двоих так уработался, что аж захрипел, как загнанная лошадь. Антек горит на работе, сделал все, что смог. Но сила не как у императора, поэтому чуть не помер от усердия.

— Что, Антекон у них сильнее всех?