Непокорное сердце леди Белл

Но все равно, это же не повод тащить под венец других?

– Нет, – отрезала я.
– Никакой встречи.

– Да, - в том жe тоне ответил Джер.

– Нет.

– Да. Он будет у вас завтра к обеду. Готовься, сестренка. Может, успеешь выместить гнев на паре великолепных салфеток. Передавай привет тетушке Пруденс. И Мими за меня погладь.

И с этими словами Джер ушел, оставив последнее слово за собой.

Грохнула дверь.

Я зло топнула ногой.

«Пусть, - подумала сердито. – Пусть радуется и празднует победу. Мими свидетель, я не хотела ссориться. Но раз Джер решил играть грязно, я сдерживаться не обязана».

Брат приведет жениха на смотрины? Прекрасно. Этот тип сам от меня сбежит, когда увидит во всей красе!

***

Что бы там ни надумал себе Джер, выходить замуж я не собиралась. И причины у меня были более чем веские.

Эта история началась два года назад в канун праздничного Юлля, когда наш родной ?йршир посетила труппа бродячих артистов. А может, все было предрешено даже раньше. Когда мы с подругами ходили к старой гадалке, та предсказала, что моим суженым станет безбородый мужчина. Так и вышло. Я влюбилась. В удивительного и ни на кого не похожего беловолосого и безбородого ярмарочного фокусника, который зачаровал меня с первого взгляда.

Саамеец Саар, выходец из кочевых северных народов, не был лордом, не был аррейнцем и уж точно не мог стать хорошей партией для леди Белл, по мнению… да в общем-то всех. Но меня это не волновало. Чувства заглушили робкий голос разума, и я окунулась в них как в темный озерный омут, с головой уйдя под крепкий лед.

Беловолосый, бледнокожий, с глазами, похожими на глубокие сине-зеленые проруби, Саар, казалось, должен быть бесчувственным и холодным, словно снег на горной вершине. Но реальность удивила меня. Он был горячим, живым, страстным, и рядом с ним я сама становилась похожа на жидкий огонь, танцующий в умелых руках.

До встречи с Сааром я лишь играла в любовь, флиртуя и кокетничая с мужчинами скорее из прихоти, чем из искреннего желания зайти дальше. Саамеец же показал, что это были лишь невинные забавы по сравнению с настоящей страстью. Саар пробудил во мне чувства, которым не с чем было сравниться. С первого взгляда, с первого поцелуя, с первого прикосновения, я поняла, что на самом деле значит любить. И быть любимой.

Ну, по крайней мере, именно так я думала.

И потому сбежала.

Сбежала с бродячими артистами. Накануне свадьбы одной лучшей подруги и помолвки другой – да ещё и с моим родным братом.

Типичная Айрин Белл.

Но с другой стороны, когда все вокруг были заняты устройством личного счастья, разве я не заслужила того же?

Тяготы пути не тревожили меня. Я их почти не замечала, окунувшись с головой в новые впечатления и чувства. Мне нравилась бесконечная дорога, нравились мягкие тюфяки и размеренное покачивание кибитки, нравились вечерние костры, поднимавшиеся к самому небу, пляски под звездами, отсутствие правил, запретов, застегнутых на все пуговицы платьев и неудобных корсетов. Я чувствовала себя счастливой и свободной и верила, что готова к раю в шалаше – лишь бы не разлучаться с любимым.

Мы были счастливы – и днем, и ночью – целых семь дней. Безумная, головокружительная, ошеломляющая неделя. А на восьмой день Джереми, измотанный, и оттого особенно злой, нагнал нас у самой границы, отделявшей северный Айршир от сопредельных провинций ?ррейна.

Брат выдернул меня из кибитки, не дав даже накинуть подвернувшийся под руку плащ, и злым отрывистым голосом, немного похожим на тот, который мы слышали от отца, отчитывавшего нас за особенно удачные проделки, поставил мне ультиматум. Либо я добровольно еду с ним прямо сейчас, либо к закату бродячую труппу настигает отряд майора Маклейна, посланный родителями по моему следу. И тогда никому – и в первую очередь Саару – не поздоровится.

Я не хотела для любимого такой судьбы – своими глазами видела, как жестоки бывают к чужакам некоторые аррейнцы, развращенные десятилетиями вражды со всем миром. И, переглянувшись с нахмурившимся саамейцем, решила, что лучше проиграть битву, но выиграть войну.

Я верила, что нам суждено быть вместе.

Джереми сказал, что не выпустит меня из виду, так что одеваться в единственное платье пришлось на глазах старшего брата. Впрочем, переживать о приличиях не имело никакого смысла. И я, и Джереми, и Саар прекрасно понимали, что моя репутация в глазах высшего света была безнадежно и бесповоротно испорчена.

Домой ехали молча. Джер, уставший от изматывающей погони за караваном, оставил нотации родителям, а мне говорить не хотелось. Сопровождал нас отряд майора, и по взглядам, которые бросали на меня офицеры, легко было представить, какой моя жизнь будет дальше.

Я решила не думать об плохом, положившись на Саара. Всего-то и нужно, что немного потерпеть. Капелька страданий ради будущего счастья. Какая мелочь.

В Гилмур-холл, где проживaли Беллы, меня доставили практически под конвоем. Я выслушала крики бабушки, не согнулась под тяжестью отцовского взгляда, обняла рыдающую маму и гордо отправилась под домашний арест, твердо уверенная, что долго он не продлится.

Никогда ещё я так сильно не ошибалась.

Первое время я верила, что любимый вернется. Его сердце должно было так же тосковать в разлуке, как и мое. Я постоянно выглядывала в окно и спала урывками, чтобы не пропустить стук камешков о подоконник или треск плюща пoд ногами Саара, взбиравшегося, словно сказочный принц, в высокую башню вызволять меня из заточения. Но дни перетекали в недели, недели в месяцы, а ничего не происходило.

Никто не спешил мне на помощь.

На обручение Джереми и Элси меня не пустили – слухи о побеге были слишком свежи, и родители хотели сделать все возможное, чтобы проступок младшей дочери не бросил тень на старшего сына. Впервые я покинула дом в день свадьбы Хейзел Макбрайд, второй мoей лучшей подруги, долго и горячо просившей за меня перед лордом и леди Белл. Тогда все внимание было устремлено на счастливых жениха и невесту,и опозоренная ?йрин Белл привлекла лишь несколько косых взглядов.

Хейзел и Элси дружно встали на мою защиту, но я сама попросила подруг не тратить силы. Улыбалаcь и шутила – почти как раньше. И верила.

Тогда ещё верила.

Первый жених появился в начале весны, когда родители, не поднимавшие щекотливую тему, еще могли бы прикрыть возможный позор и растущий живот – которого, впрочем, не было. Один из отцовских клерков мялся передо мной в гостиной, путая слова и сминая в руках гленнгари – «леди… прошу… позвольте мне честь… взять меня…» Я избавила его от мучений, категорически отказавшись от так и не предложенного толком брака. На хмуром лице отца заходили желваки, зато парень посмотрел на меня чуть ли не с благодарностью.

Я почувствовала себя немного лучше. Не каждый день, в конце концов, удается так осчастливить человека, сказав ему «нет».

Следующие два варианта замужества предложила матушка. Еще один – отец. С тем же итогом. Я начала придумывать особенно изощренные отказы, чтобы не разыгрывать одну и ту же пьесу дважды, но тут, на мою беду, у порога появился мой добрый друг и сосед Монти Пэрр. Травить его не позволила совесть, да и видно было, что молодой лорд искренне хотел помочь.

Но выйти замуж за Монти, чтобы вечно чувствовать себя обязанной за так называемое спасение… Да и надежда встретить Саара, пусть и изрядно поистрепавшаяся за полгода, еще теплилась внутри…