Непотерянный рай

После хрустящих свежих булочек и крепкого кофе Анджей почувствовал себя бодрым, несмотря на бессонную ночь.

— Мы во Франции! — воскликнул он радостно. — Начинается новый этап путешествия. Это хорошая примета, что сегодня мы встали на рассвете.

— Ты прав, лежать в постели можно и дома.

— Мы должны составить с тобой план, но прежде я свяжусь с Якубом. Сейчас еще рано ему звонить. В нашем распоряжении час, давай зайдем на рынок, посмотрим, что это такое.

— Давай. И купим там что-нибудь, пополним запасы нашей студенческой кладовой, на обед или ужин.

— Браво, я слышу голос хозяйки!

Они свернули влево, по крутой петляющей улочке вышли к морю и оказались в настоящем старинном французском городке, повсюду торговали живностью, повсюду лотки. Эва с наслаждением вдыхала пьянящий аромат свежего хлеба, батонов метровой длины, всевозможной выпечки, апельсинов и мандаринов, но вид моллюсков, окаменевших раковин, каких-то черных ракообразных, извивающихся в плетеных корзинах и тазах, всех этих «плодов моря», вызвал у нее сдержанный интерес, близкий к отвращению.

— Неужели их едят?

— Да, это деликатесы. Ты тоже должна попробовать, хотя бы устриц.

— Какие они?

— Посмотри, вот здесь. Их раскрывают, выжимают лимон и едят.

— Живыми?! В рот я эту гадость ни за что не возьму.

— Ну почему? Когда их подадут в ресторане с лимоном и вином, я уверен, что ты решишься, — причмокнул он с удовольствием.

На обратном пути они заметили, что возле гостиницы находился знаменитый торговый дом «Вулсворс», без которого трудно представить любой французский туристический центр. Куда ни приедешь, везде как из-под земли вырастают витрины «Вулворса», предлагающие дешевые вещи для экономных и начинающих туристов. Богатые, шикарные туристы обходят эти магазины стороной, считая их складами барахла.

XXI

Эва не отрывала глаз от витрин, они были для нее гораздо интереснее лотков с крабами и устрицами, но Анджей спешил скорее поговорить с Якубом.

— Магазин вот-вот откроется, уже скоро девять. Я зайду на минутку, а ты пока позвони ему и вернешься за мной.

— Хорошо, только я думал, что и ты скажешь ему два слова. — Анджей считал, что это необходимо, ведь только благодаря Якубу Эва оказалась за границей.

— Не сердись! Для меня здесь все так интересно! Ну посмотри хотя бы наверх, на таблицу. Мы стоим на улице маршала Фоша. А ты заметил, что за углом, где наша гостиница, улица Жана Жореса, он, кажется, основал «Юманите». Кое-что помню из школы. Видимо, я была хорошей ученицей?

— Просто прекрасной!

— Оставь меня и иди звонить. Не бойся, я не буду примерять драгоценности. Здесь не Венеция.

Она помахала рукой и вошла в магазин.

«Как все женщины, ничто ее так не занимает, как магазины с модными тряпками», — думал он, поднимаясь на свой этаж.

Позвонил. Якуб сидел у себя в номере и завтракал. Услыхав голос Анджея, загремел в трубку:

— А, это ты, старик, ну здорово. Как ты и просил, я заказал тебе номер в старой развалюхе «Амироут».

— Спасибо. Я уже здесь, мы остановились в Канне, хотя сегодня и завтра у меня дела в Ницце, слышал, выставка книжной графики?

— Знаю, ты говорил мне в Варшаве.

— Я съезжу туда, но жить будем здесь, чтобы Эва сразу почувствовала атмосферу фестиваля.

— Прекрасно, самое главное, что вы вместе.

— Благодаря тебе.

— Не мели вздор! Когда встретимся?

— Я хотел бы как можно скорее, после обеда у меня конференция в Ницце.

— Секундочку. — Якуб что-то бормотал под нос, перечислял фамилии и часы. — Понимаешь, я сразу попал в этот водоворот. Вдобавок меня включили в Совет директоров.

— Поздравляю.

— Не стоит, хотя мне будет легче кое-что протолкнуть, достать входные билеты, приглашения. Я попал в тепленькую компанию, здесь Альберти, Карлстон, ввели новенького, Джордана из «Лондон-мьюзик», с ним я еще не познакомился, попали и такие типы, как главный редактор «Билбода». Ты знаешь этот музыкальный журнал? Сила! Ага, я свободен в одиннадцать, причаливай вместе с Эвой.

— Куда? К тебе?

— Зачем! Давай сразу к местному борделю, к фестивальному дворцу. Правда, без меня вы не войдете, потому что там противные бабы, стюардессы, грудью охраняют вход в секции. Я спущусь за вами в холл. Знаю, что тебе не надо напоминать о пунктуальности.

— Будем в одиннадцать.

Анджей положил трубку и отправился разыскивать Эву. Он обнаружил ее в отделе косметики. Забыв все на свете, она разглядывала витрину.

— Смотри, Анджей! Я купила помаду. Ты не сердишься, что я на такие глупости трачу деньги?

— Ну стоит ли об этом говорить? Ты становишься самостоятельной. Только я никак не пойму, почему ты не берешь денег?

— Мне неловко. Но когда надо будет, возьму, мы ведь почти всегда вместе.

Они шли по улице Фоша, потом пересекли главную артерию города и вскоре оказались у берега моря на бульваре Круазетт. Вид открылся ошеломляющий. Бухта была идеальной полукруглой формы, восточный и западный мысы уходили далеко в море. Голубые волны омывали золотой полумесяц пляжа, сверкающий под южным солнцем. Цветники, пальмы и экзотические деревья тянулись вдоль бульвара. От моря, неба и зелени веяло водой, ветром, йодом, хотелось полными легкими вдохнуть в себя как можно больше живительного воздуха.

— Я не представляла, что Средиземное море такое красивое. В Венеции совсем не было моря, только каналы и лагуна.

— В Канн приезжают отдыхать. В Венецию — чтобы посмотреть памятники архитектуры, старинную живопись.

— На Лидо пляж был пуст, а здесь, посмотри, зонтики и полно народу. Не купаются, но уже загорают. Не верится, что сейчас февраль. Когда я садилась в поезд, в Варшаве еще был мороз, больше десяти градусов.

— Ты что загрустила?

— Я никак не могу разобраться в своих чувствах: и радость, и восторг, и возмущение, и зависть, все вместе.

— Почему зависть?

— Потому что, глядя на все вокруг, я чувствую себя бедной родственницей, тут полно элегантных баб в шикарных платьях, каких-то типов, развалившихся под зонтиками. Они бегут из своих стран, где, наверное, тоже холодно, как и у нас, и здесь возлежат на пляжах и развлекаются.

— Если бы только здесь! Они шатаются по всему свету. Но почему ты вдруг об этом заговорила?

— Я знаю, что наш приезд сюда стоил тебе огромных усилий. На такое можно решиться только раз в жизни. Иногда я даже думаю, что так долго путешествовать — просто святотатство.

— Эва, ты преувеличиваешь.

— Нет, я счастлива, но мне стыдно, что я разоряю тебя. — Она почти плакала.

— Эва, милая, успокойся! Мы живем очень скромно и экономно, по-студенчески. Улыбнись, смотри — вот и фестивальный дворец.

На нескольких десятках мачт, установленных перед желтым зданием, где проходят фестивали, реяли государственные флаги. С левой и правой стороны высились огромные щиты с фотографиями модных певцов и певиц разных национальностей и многоэтажные рекламы фирм, выпускающих пластинки и кассеты с развлекательной музыкой.