Непотерянный рай
Шрифт:
Оркестр играл без перерыва. После самбы зазвучал рок-н-ролл, потом, чтобы дать чуть передохнуть, оркестр исполнил сентиментальное аргентинское танго. Музыка раздражала Анджея, назойливо лезла в уши. Ожидание Эвы, казалось ему, никогда не кончится, оно длилось бесконечно, а на самом деле прошло лишь четверть часа.
Около Альберти опять крутилась одна из девиц, сопровождавших его в начале приема, поэтому Якуб продолжил разговор с Анджеем.
— В пятницу Альберти уезжает, поэтому завтра или, самое позднее, послезавтра он мог бы что-нибудь организовать для Эвы. Только не знаю теперь, стоит
— Якуб, ты же слышал, она говорила, что не хочет никаких проб.
— А может, теперь передумает?
— Она достаточно хорошо себя знает и все понимает. У нас в стране, где выступления не носят сугубо коммерческий характер, она может петь, да и то не на большой сцене. Она отдает себе отчет, что мировой славы ей не добиться.
— Ты раздумал сделать из нее примадонну?
— Я никогда не относился к этому с восторгом. Мне только хотелось сделать для нее все, что я могу.
— А для меня ясно одно: она справится сама. Красота дает женщине такие возможности, хотя, правда, редко приносит счастье.
— Эва это знает, кое-что уже пережила.
— Послушай, а как долго вы пробудете в Канне? — Якуб переменил тему разговора.
— Мне хочется показать ей юг Франции, Марсель и Тулузу. Я сам там никогда не был. Не знаю, правда, хватит ли денег. Живем по-студенчески.
— В казино не зайдешь?
— Я не один и не могу себе позволить столь безответственное развлечение. Сколько раз я все там спускал, до последнего гроша.
— Ну, а я загляну, но только перед отъездом. Да, азартная там атмосфера.
Вернулись Джордан и Эва, возбужденные, раскрасневшиеся. Завязалась пустая болтовня ни о чем: Джордан хвалил танцевальные таланты Эвы, просил прощения, что лишил общество такой милой особы, Альберти расточал комплименты, а Якуб бегал за официантом в надежде раздобыть коньяк.
Эва с нежностью взяла Анджея под руку и тихо объясняла ему:
— Ты не сердишься? На той стороне зала — буфет, Джордан затащил меня выпить кофе.
— Кофе можно было выпить и здесь.
— Прошу тебя, не злись! У Джордана интересные планы, о которых он не хочет говорить при Альберти. Они тут все друг от друга все скрывают. Когда мы будем одни, я тебе расскажу.
Альберти отозвала в сторону светловолосая резвушка, и Джордан, воспользовавшись его отсутствием, обратился ко всей тройке:
— Мне очень приятно находиться в вашем обществе, но я должен вас покинуть, у меня еще несколько деловых разговоров, поэтому прошу меня извинить. Мне хотелось бы более обстоятельно поговорить с вами о моем предложении, но только без лишних свидетелей, могу ли я пригласить вас на обед в «Карлтон», например, завтра днем?
— Спасибо, мистер Джордан, благодарим, — первым, от имени всех, принял предложение Якуб, чувствуя нюхом, какая представилась возможность познакомиться с изысканным меню ресторана «Карлтон».
Эва вопросительно посмотрела на Анджея, но чувствовалось, что у нее есть готовое решение.
— Спасибо, спасибо, — согласились они одновременно.
Джордан долго благодарил, потом достал визитную карточку и вручил ее Анджею.
— Надеюсь на встречу. Завтра в час дня буду ждать
вас в холле гостиницы. На всякий случай записываю на карточке номер комнаты и телефон.Когда он отошел, Якуб вскинул вверх две раздобытые рюмки «мартеля».
— Бери, Анджей! Пьем за здоровье Эвы!
— Почему за мое?
— Потому что только благодаря вам нас пригласили в «Карлтон». Представляю себе, что это будет за обед.
XXV
Было около трех часов. День, солнечный с утра, начал хмуриться. Ветер теребил верхушки пальм и немилосердно гнул зеленые кипарисы. Пошел дождь. Он разошелся не на шутку, сплошная стена ливня отделяла «Карлтон» от бульвара Круазетт.
Эва и Анджей ждали такси. Машины подъезжали редко. Возле них Джордан прощался с кем-то из гостей.
— Такси очень трудно сейчас поймать, я могу вас подвезти на своей машине, — любезно предложил он Эве и Анджею.
— Спасибо, — отказался Анджей, он не любил пользоваться чужими услугами. — А вот и такси.
— Тогда до свидания, до вечера.
— До свидания. Еще раз спасибо за прием.
— Я здесь ни при чем. Вы были гостями фирмы, в которой я работаю.
Когда они закрывали двери автомобиля, Джордан нагнулся к окну:
— Я прошу вас побыстрее решить этот вопрос, и, конечно, положительно.
— Хорошо.
Спустя пять минут они входили в скромный холл «Амироута», который не шел ни в какое сравнение с залами «Карлтона».
Старинный лифт неторопливо полз вверх и, приветствуя каждый этаж стуком, будто пританцовывая, проскакивал пороги между перекрытиями. Они молчали, делая вид, что вслушиваются в эти отзвуки. Деланная сосредоточенность несколько разряжала тягостное молчание.
Первой попробовала прервать его Эва.
— После «Карлтона» наша гостиница выглядит понуро, — сказала она, выходя из лифта.
— Я предупреждал, что это третьеразрядная гостиница. В первый день она тебе нравилась.
— Мне и сейчас она нравится, но они на это смотрят иначе. — Эва ответила сухо, и снова наступило молчание.
Они понимали, о чем надо говорить, но тема так неожиданна и необычна, что не хватало сил начать разговор. И только когда они вошли в номер, оказались наедине, Анджей, переборов себя, спросил:
— Ты довольна обедом?
Эва укоризненно посмотрела на него. К чему эта нелепая дипломатия, разговор должен идти о другом, ведь пятнадцать минут назад, когда они уже сидели в такси, Джордан еще раз напомнил, что ждет ответа, вот об этом должен сейчас говорить Анджей. И она не знала, что он скажет.
— Наверное, все, кого Джордан пригласил, были довольны, — ответила она уклончиво. — Ты ведь слышал восторги Якуба, ему чертовски нравятся всякие затейливые блюда, дорогие напитки. А я первый раз в жизни ела подобные лакомства, но они мне совсем не понравились.
— Не о еде речь.
— Понимаю.
Снова наступило молчание. На сей раз заговорила Эва.
— Почему ты не скажешь прямо: «Давай говорить о предложении Джордана!» Ты ведь все слышал.
— Да, я услышал сегодня, и, надо признаться, эта новость свалилась на меня неожиданно. А вот ты, по-моему, была подготовлена.