Непознанный мир (цикл повестей)

В ответ старый дворецкий лишь покачал головой и даже не улыбнулся хозяину, словно вовсе не рад был его видеть. Он тяжело присел на край небольшого бассейна и взял копьё наперевес.

– Да, сэр, я вижу, – устало выдохнул он. – А у меня – копьё.

– Дорнтон, что случилось? – встревоженно спросил граф, опускаясь рядом. – Ведь это копьё, я так понимаю, тебе дали в Ансерве. И сказали то же, что и мне, – что это оружие – источник силы. Так почему же ты не рад этому?

Старик тяжело вздохнул.

– Ах, сэр, – горестно начал он. – Было б чему радоваться… Я сглупил, назвав копьё его именем, потому что думал: вот стану сильнее – и тогда смогу вас защитить даже от дьявола, что немудрено с подобной силой Винд-фэйтс… Но теперь я очень сильно сожалею, что пошёл на поводу у своих мыслей и не обдумал как следует будущие последствия от своего решения, и боюсь этого копья теперь больше, чем собственной смерти. Что же мне делать, сэр?

– Дорнтон, ну что ты, – попытался утешить его Джереми. – Не бойся этой силы и копья, иначе у нас ничего не получится, ведь мы владеем этой силой, запомни, Дорнтон. Мы. А не она нами, какой бы мощной она ни была. Только нам нельзя прикасаться к этим артефактам – тебе к моему мечу, а мне – к твоему копью. А теперь – не грусти. Уверяю тебя, всё будет хорошо. Нужно только поверить в свои силы, Дорнтон, и всё у нас получится.

Дорнтон никогда не сомневался ни в хозяине, ни в себе, но в этот час он нарушил свои устои. Его пугало грядущее недалёкое будущее, слишком тяжёлое даже для настоящих героев, а уж о них с Джереми и говорить было нечего. Поэтому больше всего на свете Дорнтон хотел одного – оказаться сейчас дома, в их поместье на окраине лондонских земель, в гостиной у камина, в полной тишине, нарушаемой лишь треском поленьев в очаге, и мирно дремать в кресле – большего он и не желал. И отдал бы всё на свете за эту блаженную мечту. Но, понимая, что в ближайшем будущем этого не предвидится, да и неизвестно, предвидится ли вообще в связи со сложившейся ситуацией вокруг них и их силы, он заплакал.

– Нет, Дорнтон, нет, – пытался успокоить его молодой граф, пугаясь от незнания причин его плача. – Я не брошу тебя, что бы ни случилось… Перестань плакать…

– Зачем… – всхлипывал старик. – Зачем вы поехали туда вчера… А я, старый дурень, не вспомнил о том, что всегда в том месте, где гибнут слуги, бывает Великий Фреммор… И если его увидит джентльмен, это может очень плохо обернуться для него – болезни, беды… И вот… О, горе мне, горе…

– Чепуха, Дорнтон, – произнёс Джереми. – Ни в какие такие приметы я не верю, ты же знаешь. Тем более что монарх рассказывал нам, что Фреммор не просто так явился туда, а пришёл за нами как Истинными…

К ним подошли Джастин и Арсент, который только что вышел из дворца. Монарх тронул графа за плечо, заставив поднять взгляд. Молодой граф взглянул на него с полной безысходностью, но Джастин О`Краун улыбнулся ему и произнёс:

– Сэр Джереми, то, что я рассказал тебе в Анкрауне о мече, не стоит недооценивать, и мы понимаем ваш с Дорнтоном страх. Но то было ваше решение, и теперь назад уже не повернуть. Вызов врагу брошен, а ваш выбор разумен и правилен. «Не бойтесь будущего, живите настоящим и чтите прошлое» – так сказал когда-то своим подданным Гулл Первый, когда строил наше королевство.

– Но ведь мы не гулсенцы, ваше королевское величество, – неожиданно вступил Дорнтон, подняв глаза на монарха. – Мы англичане.

– А разве не то же самое вам сказал бы кто-нибудь в вашей стране? – спросил монарх. – Ведь Гулсен – это не другое государство, это всего лишь параллельный мир вашей страны, а это значит, что происходящие у нас события являются параллельными событиями Англии.

– Да, сэр Джереми, это так, – вступил в разговор Арсент. – Поэтому, помогая нашему королевству, вы поможете и Англии.

– Неужели? – в изумлении вымолвил Джереми.

– Именно так, – кивнул монарх.

– Поэтому вам как Истинным менее всего подходит ваше теперешнее состояние, – продолжил Арсент. – Негоже вам сидеть здесь и горевать по ошибкам, которых у вас никогда не было. Вы не сделали ни единой ошибки и поступили правильно, призвав артефакты Гулла и Сенджамина и привязав их к себе. Этим вы подарили Гулсену надежду и веру в победу.

– Постойте-ка, – произнёс Джереми, вставая вместе с Дорнтоном. – Кто такой Сенджамин?

За монарха ему ответил Дорнтон.

– Сэр, Сенджамин – это первый глава ветви Ансерв и соправитель первого монарха Гулсена. Я узнал об этом в резиденции.

– А Гулл – это первый монарх Гулсена, – в свою очередь сообщил ему Джереми. – Погодите-ка, – он наморщил лоб. – Ваше величество, а что означает слово «Гулсен»?

Монарх кивнул головой.

– Твои предположения верны, сэр Джереми. Название нашего королевства состоит из имён его первых правителей. Видите ли, первый монарх называл своего слугу сокращённым именем Сен, или Сенд, и постепенно у жителей королевства их имена стали ассоциироваться с землёй, которой они правили. Так его и решили назвать – в честь первых правителей – Гулла и Сена: Гулсен, который при их жизни именовался Гулсендом.

Молодой граф обратился к монарху.

– Простите нас, ваше величество, мы вели себя недостойно – так не подобает Истинным. У вас прекрасное королевство, и, видит Небо, оно нуждается в защите. И я обещаю, что буду сражаться за свободу Гулсена и во благо Англии, ибо если я борюсь за справедливость здесь, то борюсь за это и на своей родине. Вы правы, мы должны это сделать.

С этими словами молодой граф припал к руке монарха, чтобы поцеловать её. Дорнтон последовал примеру хозяина, опустившись на колени перед Арсентом.

Оба правителя поспешили поднять их с колен.

– Нет-нет, сэр Джереми, Дорнтон, – рассмеялся монарх, переглянувшись с Арсентом. – Правителей королевства Гулсен всегда благодарят словами, а не жестами. А вы это уже сделали. Теперь же нам нужно исполнить ритуал Перехода.

От этих слов старый дворецкий весь напрягся, обратив испуганный взор на хозяина. И молодой граф понял, что в резиденции Ансерв ему об этом ритуале ничего не сказали.

– Не бойтесь, – заверил их Арсент. – Этот ритуал до вас никто не совершал, но не бойтесь – ничего страшного в нём нет. Пойдёмте за нами.

Правители двинулись к парадной лестнице дворца, по обеим сторонам которой высились уже знакомые Джереми и Дорнтону статуи господина и слуги. Но Джастин и Арсент не ступили ни на одну из этих ступеней, оставшись стоять возле лестницы. И монарх обратился к Джереми, указав на статую справа:

– Это Гулл О`Краун Первый, сэр Джереми. Ты должен вложить ему в руку свой меч, и тогда он отдаст тебе всю свою силу.

Джереми был поражён. Так вот кем на самом деле была эта статуя! Граф вгляделся в суровые и благородные черты лица первого монарха Гулсена, надеясь уловить в этом лице черты, схожие с чертами лица Джастина, но ничего похожего не нашёл. Вероятно, слишком велика была та пропасть из поколений, отделявшая шестого правителя Гулсена от своего пра-пра-прадедушки. Но одно всё же открылось ему: Джереми теперь стал понятен тот необычный жест, который изображал первый монарх, вытянув вперёд руку. Да это же просто хватка руки, держащей невидимый меч!