Непознанный мир (цикл повестей)

– О нет, Керстон, неужели опять?!

Человек, скрывавшийся в темноте и отчего-то не желавший выходить к ним на свет, что-то пробормотал в ответ плачущим голосом, но Арсент уже ничего не слышал.

– Идите за мной, и быстро, не отставайте, – твёрдо приказал старик, однако его голос при этом чуть дрогнул. Он шагнул за дверь и тут же исчез, поглощённый мраком. Граф и слуга, угнетённые внезапной переменой атмосферы действия, обменялись тревожными взглядами и поспешили следом за своим проводником.

Они сразу же спустились вниз по винтообразной лестнице и двигались дальше по узкому коридору, освещённому только несколькими факелами, расположенными по периметру и почти не дающими света, так что темнота здесь была почти кромешной.

Джереми и Дорнтон старались не упускать из виду Арсента, так как тот шёл очень быстро, и только по его гулким шагам и тяжёлому дыханию они могли определить его местонахождение. Джереми не понимал, зачем такому роскошному дворцу нужен узкий лабиринтоподобный коридор, тогда как подобные сооружения встречаются чаще всего в замковых подземельях. И тут графа посетила неожиданная мысль: а если этот коридор действительно ведёт в подземелье? Но если так, то зачем они идут туда? И разве Арсент не обещал им встречу с правителем Гулсена?

Джереми не мог больше оставаться в неведении и спросил Арсента, не забыв при этом употребить правила гулсенского этикета:

– Дворецкий Его милости Арсент Рейнолдский, позвольте узнать, – вы ведёте нас во дворцовое подземелье?

Не оборачиваясь и не сбавляя хода, старик довольно резко ответил, стараясь этим скрыть дрожь в своём голосе:

– Да, мы вынуждены идти туда сейчас, ибо наше королевство посетила очередная трагедия. Его величество монарх Джастин О`Краун проводит церемонию соединения Скорбящих, и я должен быть там. Вам придётся присутствовать на этой церемонии. Монарх сможет поговорить с вами лишь после этого. И от него вы узнаете всё, что вам будет нужно.

Из слов дворецкого Джереми не мог, конечно же, понять, что же произошло в королевстве, но как бы то ни было, это уже предвещало совершеннейший переворот в их с Дорнтоном судьбе.

Коридор петлял и изгибался, словно хвост дракона. Граф и слуга едва поспевали за энергичной походкой Арсента. Но, наконец, коридор начал постепенно расширяться, однако темнота, казалось, и не думала отступать – наоборот, она теперь ещё больше сгущалась, и, выйдя на широкую каменную площадку, Джереми и Дорнтон были поражены.

Они находились в огромном подземном зале, освещённом сотнями факелов, однако даже при таком освещении тьма ничуть не отступала. Зал этот имел куполообразную форму, на самой вершине которого, как заметил Джереми, едва виднелось какое-то маленькое отверстие, и графу показалось, будто через него виден кусочек неба. И ему на мгновенье подумалось, что это окно может быть выходом в их мир, их родную Англию. Джереми тут же взял это себе на заметку. В случае, если их задержат здесь надолго по любой причине, им с Дорнтоном придётся рискнуть и попробовать добраться до этой лазейки.

Зал был с обеих сторон заполнен людьми. Как можно было заметить, справа это были молодые и средних лет мужчины во фраках и женщины в пышных платьях, а слева – седовласые старики и несколько мужчин помоложе – все в ливреях. А посередине зала, между этими двумя группами, стояло, выстроившись в две колонны, два ряда людей по семь человек в каждом в том же самом облачении, и они так же разнились между собой, как и стоящие слева и справа от них.

В ряду справа стояли молодые люди. Они все до одного были одеты в чёрные фраки особого покроя, а на голову каждого была повязана чёрная лента с идущими диагонально синими полосками. В левом ряду стояли старики в чёрных ливреях того же причудливого покроя, что и фраки молодых людей, и с теми же лентами на головах, только с красными диагональными полосками. А в самом конце этого огромного подземного зала высилось два высоких резных трона, сделанных один из золота с алмазной и бриллиантовой крошками и рубиновыми вставками, а другой – из серебра с сапфировой крошкой и медными вкраплениями. Один из этих тронов пустовал, а на другом, золотом, сидел высокий – даже, пожалуй, выше Арсента, – человек средних лет в великолепной королевской мантии из меха и чёрного бархата. По-видимому, в цвете одежд он был солидарен со всеми присутствовавшими в зале. В правой руке он держал большую бронзовую трость с навершием в виде львиной головы, выполненной из чистейшего цельного алмаза. На голове его сияла самоцветами большая золотая корона. На ногах были чёрные узорчатые сапожки. Но умное, благородное лицо его было омрачено глубокой печалью. Судя по чёрным одеждам всех, кого он здесь увидел, Джереми понял, что королевство Гулсен постигло какое-то горе. Вглядываясь в того, кто, по-видимому, и являлся монархом этого королевства и соправителем Арсента, молодой граф понял: это и есть церемония соединения Скорбящих, но она ещё не началась. Но лишь потому, что монарх Гулсена Джастин О`Краун ждал своего дворецкого и соправителя Арсента, потому что не мог начать церемонию без него. А стоявшие посреди зала люди – это и есть Скорбящие, хотя, что это означает, молодой граф, конечно же, пока не знал.

– За мной, – тихо велел Арсент и двинулся вперёд, спускаясь по витым ступеням в зал.

Они прошли мимо Скорбящих прямиком к трону монарха. Арсент впереди, но замедленным шагом, а Джереми с Дорнтоном рядом – так приказал им дворецкий.

Увидев своего соправителя, Джастин О`Краун поднялся с трона и, добежав до Арсента, крепко обнял его, не говоря ни слова, ни даже приветствия. Но, по-видимому, оно и не требовалось здесь. Арсент тоже крепко обнял Джастина, и целую минуту монарх и слуга не разнимали объятий. Джереми и Дорнтон растерянно и растроганно глядели на них, пока Арсент не отстранился от своего повелителя, и Джереми увидел на его старых щеках блестящие потёки от слёз. Мокрые от слёз щёки были и у Джастина О`Крауна.

– Всё ещё не могу поверить в это, ваше королевское величество, – обратился к хозяину Арсент и неожиданно рассвирепел. – Проклятая Флёр! Ей всё ещё мало уже пролитой безвинно человеческой крови? Крови наших слуг и господ?!

При этих словах в рядах Скорбящих послышался горький плач.

Арсент обернулся к своим спутникам и, едва сдерживая слёзы, представил их монарху.

– Ваше королевское величество, я привёл их. Вот те, кого мы так долго ждали, чтобы дать достойный отпор этой Флёр. Перед вами Истинные.

Услыхав последние слова, монарх Гулсена… встал на колени перед своими гостями, заставив Джереми и Дорнтона смутиться и испугаться, когда вслед за монархом встали на колени и все, кто присутствовал здесь, включая и Скорбящих. Но перед этим по залу пронёсся вздох восхищения.

Джереми с Дорнтоном не слишком удобно себя чувствовали, поскольку перед ними преклонялись люди и правители другого государства, словно перед богами. Молодой граф слышал о подобном лишь однажды, когда к королю Англии прибыли послы из соседних стран. И кланялись тогда именно послы королю, а не наоборот. Но если это действительно параллельный мир, в чём граф уже почти не сомневался, то здесь должно было быть всё либо очень похоже на их земной мир, либо наоборот. Совершенно наоборот. И Джереми всё больше и больше склонялся ко второму.

Взглянув на Дорнтона, молодой граф заметил, что старик с ужасом взирает на коленопреклоненных людей и, наверное, не верит своим глазам, ведь ему в его долгой жизни никогда ещё не доводилось видеть подобное. И он даже в мыслях не мог себе представить, что кто-то будет ему кланяться, или – не дай Бог – поклоняться. По побелевшему лицу его Джереми определил, что дворецкий недалёк от того, чтобы упасть в обморок.

Наконец, все присутствующие поднялись на ноги, и Джастин О`Краун подошёл к графу.

– Великий Фреммор выполнил своё обещание и сдержал слово, – величаво начал он, обращаясь ко всем присутствующим. – Он привёл в наш мир тех, кто спасёт наше королевство.

В ответ на слова монарха его подданные отозвались искренним ликованием, и Джереми показалось, что после этого в зале стало чуть светлее, и счастье в этот миг озарило лицо каждого из толпы. Ему вдруг стало страшно, хоть он и не знал, отчего.

– Так это Фреммор поднял в воздух мой экипаж? – негромко произнёс граф, обращаясь скорее к себе, нежели к Джастину. Однако монарх не обратил внимания на его вопрос, а может, просто не расслышал. Он положил свою руку на плечо Джереми и обратился к нему мягким, дружелюбным тоном: